Референт

А ВООБЩЕ Конференция прошла как-то... щедро. Волей-неволей всплывало подсознательное: вот куда денежки народные уходят! Самый главный финансист - из Московского Литфонда. Он вроде и раскошеливался за все про все. Фамилия - Магер. Комментарий в кулуарах: "Магер, как война, все спишет".

БЫЛ и литератор Поволяев. Крупный, вальяжный, значительный. Как выяснилось, входит в десятку самых высокооплачиваемых литераторов. Почему? Никто не знает. Но входит. Комментарий в кулуарах: "Не Поволяев - не поешь!"

ВСЕ ТА ЖЕ Конференция. Ночь, Штаб. Это референт. Больше никого. Референт штаб. Каждый из референтов по очереди - штаб. Телефонный звонок: - Это штаб? - Штаб. - Не могли бы вы подняться на третий этаж? - А в чем дело? - Нам нужна ваша помощь. Это дежурная по коридору звонит. Я двадцать лет тут работаю, но такого еще не видела!!! Та-ак! Штаб - референт. Референт - штаб. И не имеет право покидать... - А что, собственно, произошло? - Валек, чех, - это ваш? - Нет, это чех! - Но ваш? Писатель? - Писатель. Но не наш. - Но он участник вашей Конференции? Что есть, то есть. Не отвертеться... - Да. А что случилось? - Он тут... Он тут... наделал на жену американского туриста. То есть она, жена, не в претензии, но муж еще не знает. А когда узнает, боюсь, будет международный скандал! Гм-гм! Референт тоже боится и всяко не желает быть участником такового: - Простите, вы сказали, что нужна моя помощь. Как вы ее представляете? Разве что в назидание наделать на чеха? - Ах-м... Эх-м... - Одно твердо обещаю. Как только появится наш председатель иностранной комиссии, я его направлю на третий этаж, посвятив в суть проблемы. - Ой, пожалуйста, сделайте! ...Является председатель иностранной комиссии Бранский - очень довольный. С какого-то престижного театрального действа, куда наконец и наши проникли под соусом Конференции вместе с зарубежными классиками. - Доволен, Саша? - Ага! Ты вот тут сидишь, а мы там такое посмотрели! - Угу. А теперь сядь... Сел. Так и сел. Но вроде бы в итоге дружба народов (чешского и американского) победила. То бишь последствий инцидент не имел. Не слыхать, во всяком случае.

РАСУЛ ГАМЗАТОВ - истинный кавказец! Всю Конференцию просидел за накрытым столом с различными собутыльниками. Собутыльники отпадали по мере... ну, понятно. Тела оттаскивали, а на их место подсаживались новые. Потом их тоже оттаскивали. И далее - до бесконечности Наконец, Расул Гамзатов самостоятельно выгрузился из-за стола, сделал три-четыре твердых шага. И рухнул в коридоре. Цвет лица - малиновый Дыхание - чуть. Пульс не прощупывается Набежали доктора в белых халатах - с носилками, шприцами: - Расул Гамзатыч! Расул Гамзатыч! Полный аут... Вкололи ему что-то ободряющее. А носилки не сгодились - не рассчитаны оказались на эдакий вес. В члене Президиума Верховного Совета - за двести кэгэ. - Куда-то его надо... В номер, что ли.. Пусть отдыхает... - говорят доктора в белых халатах и растерянно глядят окрест. И, на свою беду (?), окрест - референт с коллегой по реферятнику. - Ага! Знаете, в каком он номере? Расул Гамзатыч-то? М-м... Знаем... м-м... По службе положено знать. Эх-х-х... Взялись, что ли? Взялись. Приговаривая "Расул Гамзатыч! Расул Гамзатыч!", проволокли тулово метров триста, до номера. Взвалили на кровать. Упрели. Ушли. Хоть бы кто спасибо сказал! Больше мы его на Конференции не видели. Но! Расул Гамзатов - истинный кавказец! А суть истинного кавказца не в том, чтобы всех перепить (это априори) но и помнить, даже будучи в беспамятстве... Через месяц после Конференции из Москвы на Ленинградскую писательскую организацию поступают две почетные грамоты - от Союза писателей РСФСР. "За отличную организацию " и пр. Референту и коллеге по реферятнику, единственным из всего дружного коллектива. Всё в порядке!

ПИСАТЕЛЬСКАЯ ОРГАНИЗАЦИЯ. Хм! Сочетание "писательская" и "организация" - это катахреза.

И ВДРУГ все кончилось. То бишь пришел полный дефолт. И преуспевающие стали нищи. Зато так же вдруг обнаружилось Последняя Халява. Некий заграничный-скандинавский "Балтик-центр" от щедрот наприглашал российских писателей года на три вперед То есть выстраиваются писатели в порядке полуживой очереди, а когда наконец приходит приглашение, отправляются последовательно и по одному в месячную заграничную командировку - на шведский остров Готланд. Там писателю предоставляют идеально-комфортные условия и вручают настоящую валюту, эквивалентную тысяче долларов, - на пропитание. Бывший мамонт отечественного рока, а ныне крепкий прозаик Владимир Рекшан, отбыв свой срок на Готланде, прокомментировал: - Новый мучительный способ зарабатывания денег российским литератором! Ссылают тебя на остров, дают на руки много купюр, и ты целый месяц жмешься-экономишь, чтобы привезти обратно хотя бы часть, и пожить на эту часть еще дома. Главное, никуда с острова не денешься! И ведь прав мамонт! Бывало, особо бережливые до половины от тысячи "зарабатывали". При том, что Швеция - самая дорогая из капстран. А один исполин духа (не скажу, кто!) и вовсе вернулся на Родину с $ 800! Главное, ни в чем себе не отказывал на чужбине (всяко в еде не отказывал).

ПРИЛЕТЕЛА в "Балтик-центр" на пару деньков глава иностранной комиссии Юля Федякова - не отдыхать, а по делам. Противоестественное сочетание ума и красоты. Но что еще более ценно - знаток нравов и обычаев, имеющих место быть в "Балтик-центре". И говорит Юля Федякова Измайлову: наслышана, мол, что Измайлов зам-меча-тельно готовит блюда кавказской кухни А Измайлов уже вторую неделю на Готланде бродит-прогуливается с независимым видом по здешним супермаркетам, глазеет и ограничивается хрестоматийным "Одна-ако!" - Воздастся... - внушительно говорит Юля Федякова. Тогда доверчивый Измайлов приобретает баранину-рис-картошку-томаты-киндзу... в общем, все, что нужно для харчо. И готовит целую бадью этого самого харчо на всю ораву. Вся орава датчанин, исландка, гречанка, финка, норвежец, парочка шведок, литовец, плюс москвич Кибиров и белоруска Светлана Алексиевич. Приглашает Измайлов всю ораву на общий ужин, и вся орава отдает ему должное: в смысле, действительно он зам-мечательно... А до того, до ужина-харчо, вся орава питалась сугубо индивидуально - у каждого своя полочка в холодильнике. На следующий вечер гречанка объявляет, что сегодня все мы будем есть тушеную баранью ногу, приготовленную по редкостному греческому рецепту. А на следующий вечер исландка объявляет, что сегодня все мы будем есть "пасту" со специями и морепродуктами, приготовленную по редкостному исландскому рецепту. А на следующий вечер шведки объявляют, что сегодня все мы будем есть лосося в тирьям-пам-памном соусе,- приготовленного по редкостному шведскому рецепту И так далее - так и повелось. Оставшиеся две недели Измайлов на Готланде не бедствовал. Во всяком случае - желудком. Воздалось, воздалось...

НА ИЗЛЕТЕ Измайловского срока прибыл на остров писатель Валерий Попов, приговаривая: "Надо экономить Экономить надо. Надо экономить". Он и прибыл-то на остров не самолетом, но паромом. Потому что надо экономить, экономить надо. - Гляжу, шикуешь ты здесь, Измайлов! - поделился первым впечатлением. - А как у тебя получается? Объяснил Измайлов. Закручинился Попов - стряпать-готовить не умеет отродясь. Но экономить как-то ведь надо?! - А пойдем, Валера, что я тебе покажу! - на правах старожила предлагает Измайлов и ведет в супермаркет. - Смотри, пиво! Шведское. Упаковка из шести банок - столько-то крон, а упаковка из двадцати четырех банок - в три раза дешевле, если посчитать за банку из шестиштучной упаковки. Загорелись глаза у Попова. Вот она, экономия! И он, наблюдательный, спрашивает: - Что там на ценнике еще написано: "Pant - 12 cr."? Что за пант такой? - А это, - доходчиво толкует Измайлов, - пиво выпил, пустые банки сдал, получил еще двенадцать крон. По полкроне за жестянку. Оно и есть - пант. Пуще прежнего загорелись глаза у Попова. Вот она, экономия! Оставшиеся дни до убытия восвояси пил Измайлов пиво, одно только пиво и ничего, кроме пива. . У Валерия же Попова в периоды совместных прогулок по окрестностям глаза сверкали как никогда, глаза грибника: "А там что лежит, на травке? Не банка? Банка! А во-он там, под деревом?.." Пант - штука заразная. Особенно в условиях самой дорогой капстраны Швеции. - Вернемся в Россию, всем будем рассказывать, на что мы тут жили, предвкушает Измайлов. - Что, правду?! - настораживается Попов. - Конечно. Святую правду. Но без перевода. Надо только в распальцовке потренироваться. Представляешь, Валера, приезжаем и говорим, растопырив пальцы козой: "Мы в Швеции жили на одних па-антах! Заваливаемся в супермаркет с па-антами, а нам за это пива выкатывают. Нет, без па-антов там, в Швеции, сложно". - Это да, - соглашается Попов. - Главное, экономить надо, надо экономить. - Ив благодарность, надо полагать: - Давай-ка я тебя своим преемником объявлю! На посту председателя секции прозы! - Неохота что-то... ...И ведь объявил, возвратившись в Питер. Не за одни па-анты, надо полагать...