Сила, которая защищает

– Я знаю. – Пьеттен облизал губы.

– Знаешь… – язвительно произнес Кавенант. – А тебе не приходит в голову, что твари тоже могут его заметить?

С каждым мгновением необъяснимый страх все сильнее разгорался в его душе.

– Ты снова недоволен? – злобно усмехнулся Пьеттен. – Ты велел разжечь огонь – вот тебе огонь. Разве не так люди проявляют преданность Владыке Кольца?

– Что мы будем делать, если на нас нападут? Ни она, – он кивнул в сторону Лены, – ни я не в состоянии сражаться.

– Я знаю.

– 3-з-знаешь? – повторил Кавенант, заикаясь от страха.

– Но твари – эти жалкие слизняки – не придут, – продолжал Пьеттен. – Фу! Я ненавижу их. Они убивают ранихинов.

– Откуда ты знаешь, что они не придут? Ты сказал… – Кавенант напряженно рылся в памяти, – сказал, что они не так уж далеко. Почему, черт возьми, в таком случае, они не заметят наш костер?

– Я не хочу, чтобы они помешали мне.

– Что? – От страха Кавенант уже кричал. – Черт возьми! Что ты имеешь в виду?

– Владыка Кольца, – с неожиданной страстностью произнес Пьеттен, – сегодня ночью я наконец совершу то, в чем состоит весь смысл моей жизни. – Помолчав, он продолжал в прежнем презрительном тоне:

– Я нарочно разжег такой костер, потому что хочу, чтобы они заметили нас, да! Заметили и явились сюда. Те, кто называет себя друзьями Страны, кто говорит, что служит коням… Фу! Они мучают ранихинов, вот чего стоит их преданность. Я, – он сделал ударение на этом слове, – я научу их истинной преданности!

Кавенант почувствовал, как за спиной Лена вскочила на ноги. Он едва ли не кожей ощущал, с каким ужасом она смотрит теперь на Пьеттена. Более того, он догадывался, что именно привлекло ее внимание. Запах крови, заметно усилившийся от тепла.

– Я хочу, чтобы Баннор, Страж Крови, и Великан, мой благодетель, – глумливо продолжал Пьеттен, – стоя на этом холме, засвидетельствовали мою преданность.

– Ты сказал, что они погибли, – свистящим шепотом произнесла Лена. – Ты сказал, что мы больше не увидим их! Внезапно Кавенант понял все.

– Это был ты! – закричал он. – Ты сделал это! – Только теперь, в зловещих отблесках костра, он в полной мере осознал, в какую беду они попали. – Ты выдал убежище рейменов!

В то же мгновение, опередив Кавенанта, Лена бросилась на Пьеттена, но он оказался слишком проворен для нее. Прицелившись копьем, он приготовился его бросить. Кавенант прыгнул. Немыслимо извернувшись, он схватил Лену и оттащил в сторону. Она бешено сопротивлялась, пытаясь вырваться. Наконец он справился с ней, загородив ее собой. Дрожа от ужаса, он заставил себя заговорить с Пьеттеном:

– Ты хочешь, чтобы они видели, как ты убьешь нас. Пьеттен злобно засмеялся.

– Разве они не заслужили этого? – При мысли об убийстве его глаза вспыхнули, точно костер от сухих веток. – Если бы я мог, согнал бы сюда всех рейменов, чтобы они поняли наконец, как я их презираю. Служители ранихинов! Фу! Они подонки, а не служители!

– Убийца! – прохрипела Лена, высунувшись из-за плеча Кавенанта.

Продолжая удерживать ее одной рукой, Кавенант сказал:

– Ты выдал их тайное убежище, ты предал их всех. Ты – единственный, кто был способен на это, как я сразу не догадался? И ты перебил стражу и показал им дорогу. Не удивительно, что от тебя разит кровью.

– Да, я люблю ее.

– Но ты предал не только рейменов – ты предал ранихинов! – в ярости закричал Кавенант. – Ты не пожалел даже раненых ранихинов!

Пьеттен рванулся вперед, угрожающе размахивая копьем.

– Придержи язык. Владыка Кольца! – рявкнул он. – Ты что, сомневаешься в моей преданности? Я сражался… Я готов убить любого, неважно, человек он или тварь, поднявшего руку на ранихинов!

– Это ты называешь преданностью? Раненые ранихины были спрятаны в убежище, а теперь они убиты!

– Их убили реймены! – взорвался Пьеттен. – Ублюдки! Говорили, что служат ранихинам… Почему, в таком случае, они не отвели их куда-нибудь в безопасное место на юге? Я никогда не доверял им. – Лена снова попыталась броситься на Пьеттена, и снова Кавенант удержал ее. – Они такие же, как ты.., и этот Великан.., и Страж Крови. Фу! Вы.., вы точно шакалы!

Отвернувшись от него и с трудом поймав взгляд Лены, Кавенант торопливо зашептал:

– Уходи отсюда! Спасайся, беги! Перейди реку, попытайся найти Баннора и Морехода. Ему нужен я. Пьеттен снова замахнулся копьем.

– Если ты сделаешь хотя бы шаг, – прохрипел он, обращаясь к Лене, – я убью Владыку Кольца не сходя с места и, как волк, перегрызу тебе горло!

Кавенант понял, что так ничего не выйдет.

– Хорошо, – почти простонал он, с ужасом глядя на Лену. – Хорошо! – И тут же решил атаковать Пьеттена с другой стороны. – Ты помнишь юр-вайлов, Пьеттен? Настволье Парящее? Сражение, огонь и юр-вайлов? Они захватили тебя в плен. Помнишь? – Пьеттен вытаращил глаза. – Они взяли тебя в плен и что-то сделали с тобой.., и с Ллаурой. Ты помнишь свою мать, Пьеттен? У нее внутри как будто что-то сломалось, а может быть, в нее вселился кто-то… Все это было сделано для того, чтобы с ее помощью заманить Лордов в ловушку. Чем сильнее старалась она освободиться, тем надежнее оказывалась ловушка. Ты помнишь? То же самое и с тобой. Они сделали так.., приказали тебе, хотя ты и не подозревал об этом.., чтобы ты погубил ранихинов. Послушай! Начиная эту войну. Лорд Фоул знал, что ему не погубить ранихинов, если он не найдет способ обмануть рейменов. Вот зачем юр-вайлы по его приказу сделали это с тобой. Он превратил тебя в свое орудие. Он использовал тебя, чтобы расправиться с ранихинами! И скорее всего, он дал тебе особые указания относительно меня. Что он велел тебе сделать с моим кольцом? – Кавенант поднял руку. Белое Золото сверкнуло в пламени костра. – Сколько раз Фоул вызывал тебя к себе в Ясли с тех пор, как началась эта зима?

На мгновение взгляд Пьеттена, прикованный к кольцу, стал блуждающим. Он прошептал чуть слышно:

– Я должен отнести ему кольцо, без него он не сможет спасти ранихинов. – Однако почти сразу же яростное бешенство снова вспыхнуло в его глазах. – Ты врешь! Я люблю ранихинов! Ты погубил их, ты и эти ублюдки реймены!

– Это не правда. Ты знаешь, что это не правда.

– Да? – Пьеттен засмеялся, но сейчас его смех больше походил на рыдания. – Ты думаешь, я слепой. Владыка Кольца? Думаешь, реймены держат ранихинов здесь, потому что ими движет любовь? Нет! Это не любовь, это – гордость.

– Они ничего не могут поделать, – ответил Кавенант. – Ранихины отказываются уходить. Пьеттен, казалось, не слышал его.

– Ты думаешь. Страж Крови здесь потому, что им движет любовь к ранихинам? Тогда ты дурак! Баннор воевал, и ранихины гибли под его седлом, и в те времена он их не жалел. Он всегда был предателем – такова его натура, – вот почему он предал Лордов. О, он сражается – он привык сражаться, – но в глубине души он жаждет, чтобы все ранихины погибли. Только тогда он успокоится. Фу!

Кавенант попытался возразить, но Пьеттен перебил его:

– Ты думаешь. Великан здесь, потому что им движет любовь? Тогда твоя доверчивость просто безумна! Мореход здесь потому, что он предал свой народ. Все Великаны, мужчины, женщины и дети, погибли и стали добычей тварей, а он жив, потому что струсил и сбежал. Он не сражался, защищая их! Он предатель и обманщик, а здесь потому, что нашел кое-кого еще, кого можно предать. Больше ему предавать некого – все его друзья мертвы.

«Мореход! – безмолвно простонал Кавенант. Великаны мертвы? Мореход!»

– И ты. Владыка Кольца, ты – худший из всех. Я презираю тебя, как.., как никого не презирал. Ты сказал – вспомни. – Теперь копье было нацелено прямо в грудь Кавенанта. – Я помню, что ранихины признали тебя, а ведь ты уже тогда решил предать их. Ты связал их обещанием, зная, что они не смогут нарушить его. Вот почему ранихины отказываются уйти в более безопасное место в горах – они скованы обязательством, которое ты заставил их дать! Ты – вот кто настоящий убийца, Владыка Кольца. И смысл моей жизни состоит в том, чтобы остановить тебя. Для этого существует один способ – убить!