Страница 31 из 55
-- Фавиан, дорогой брат! У нас не было возможности поговорить...-- она вдруг покраснела, поняв, что ошиблась и быстро схватила вышитое полотенце, чтобы прикрыть им грудь.
-- Ваш брат сегодня развлекается с другой красоткой, Калисса, -- Конан сунул в ножны меч и закрыл дверь на засов.-- Он выгнал меня с дежурства в его комнате.
Калисса ничего не сказала. Придерживая полотенце, она подтянула ночную рубашку и просунула руки в рукава. Ее внезапная застенчивость удивила Конана.
-- Почему вы прячете такую красоту, моя дорогая? -Киммериец с улыбкой начал неторопливо приближаться к ней.-- У вас нет ничего такого, чего я еще не видел, к тому же с более близкого расстояния...
-- Стоять! -- нащупав что-то на столе позади себя, Калисса резко вытянула руку вперед с зажатыми в ней острыми ножницами.-- Если я когда-то что-то тебе и позволила, то это не значит, что теперь ты будешь командовать мной! Не забывай, что ты на положении раба в этом доме!
-- А, ну как скажете,-- Конан остановился посреди комнаты, насмешливо глядя на нее.-- Хотя мне сдается, что близость между господами и их рабами не такая уж редкость в этом доме.
-- Ну, хватит! -- резко оборвала его Калисса, взмахнув ножницами.-- Если мой брат тащит в свою постель любую грязную девку из города, то при чем здесь я? Я не отвечаю за его низкие вкусы!
-- Что это вы так разъярились, дорогая? Я вижу, что вам выпало непростое испытание быть связанным с этой безумной семьей.
-- Безумной? Не забывай, что я тоже Эйнарсон! -- ее глаза холодно сверкнули.-- Безумие -- весьма распространенная вещь в мире. Безумие войны и гражданских распрей в конце концов захлестывает и нас, хотим мы этого или не хотим.
-- Мы сейчас опять будем говорить о пресловутых мятежниках?
-- Неужели ты так слеп и не замечаешь, что мятежники повсюду, даже в нашем доме, они гуляют среди гостей на этих ужасных праздниках! Этот шепот и угрюмые взгляды! А мой вечно суровый отец, готовый убить всякого, кто вызовет у него хоть малейшее подозрение! Разве не всеобщее безумие? Да еще этот культ змеи, о котором столько говорят!
-- Дорогая, успокойтесь.-- Конан несколько мгновений молча смотрел на Калиссу.-- А вы когда-нибудь думали уехать отсюда? Ведь кроме Динандара есть и другие города, и наверное не во всех из них царит безумие.
-- Нет, Конан, ты не понимаешь,-- Она бросила ножницы на стол, и они тихо звякнули о баночки с мазями.-- Что бы ни происходило здесь, я должна быть в курсе всего. Я должна пытаться хоть что-нибудь спасти. Мой отец нуждается во мне, а после него будет нуждаться мой брат. И они просто не допустят этого.
-- Они не допустят, чтобы и я уехал, но я все же собираюсь это сделать,-- с трудом произнес Конан.
-- Да, Конан, тебе действительно лучше уехать. Но сейчас иди сюда,-- Калисса протянула к нему руки, и когда он подошел, обняла его.-- Прости, что я тебя так сурово встретила. Да, ты правильно сказал, что эти странные союзы в традициях нашего дома. Так будем же им следовать...-- Ее слова замерли, когда их губы встретились.
Через несколько мгновений она, тяжело дыша, освободилась от него.
-- Твой панцирь ужасно мешает. Дай я помогу тебе снять хотя бы часть его,-- прошептала Калисса, и ее тонкие пальцы потянулись к застежкам и пряжкам на его поясе.
@***=
Сладкая дремота Конана была внезапно прервана отдаленными криками ярости и боли. Мгновенно приподнявшись, он определил, что крики доносились из какой-то комнаты неподалеку.
Осторожно освободившись от мягких теплых рук Калиссы, он выскользнул из-под одеяла и в считанные мгновения оделся. Леденящие кровь вопли больше не повторялись. Выхватив меч, Конан в два прыжка оказался у потайной двери комнаты Калиссы.
Узкий коридорчик между двумя комнатами был темным, но киммериец быстро нашел наощупь дверь в комнату Фавиана, откуда доносились незнакомые голоса -- мужской и женский. Уперевшись спиной в стену, Конан изо всех сил надавил на дверь ногой и продолжал нажимать на нее до тех пор, пока засов со скрежетом не погнулся.
Дверь распахнулась, и Конан вбежал в комнату. Посреди пола лежал полуодетый Фавиан, лицо и обнаженная грудь которого были залиты кровью, хлещущей из его перерезанного горла. Очевидно, смерть застигла молодого лорда в самый разгар его аристократических забав -- его рука еще продолжала сжимать кнут с несколькими длинными кожаными хвостами. Наверное, он не успел даже толком осознать, что происходит, потому что на его лице застыло безграничное удивление.
Из трех людей, стоявших в дальнем конце комнаты, двое были мужчины, по всей видимости фермеры, в праздничной одежде и с мечами в руках,-- мечи, как заметил Конан, были незапятнанными. Третьей была женщина, вытиравшая рубашкой Фавиана свой длинный окровавленный нож и торопливо говорившая что-то остальным. Несомненно, это была та самая невинная юная невеста, которую Фавиан так нетерпеливо поджидал в своей комнате. Услышав шум выламываемой двери, она обернулась, и Конан понял, что эта девушка хорошо знакома ему,-- сначала он увидел ее в лесу, когда она ускользнула от них с Фавианом, а чуть позже -- в обреченной на смерть деревне.
Глава 10. Наследник
Когда Конан ворвался в комнату, мужчины застыли в немом изумлении, вероятно, приняв его за призрак мертвого Фавиана. Наконец, один из них очнулся и неуверенно шагнул вперед, подняв меч, но его остановила девушка, преградив рукой ему путь. Она смотрела на Конана, как будто собираясь что-то сказать ему, но в этот момент он почувствовал, как кто-то вцепился ему в плечо, и задыхающийся голос произнес:
-- О, Фавиан, нет!
Это была Калисса, которая тоже проснулась и побежала в комнату брата. Конан обернулся, схватил Калиссу за руки и вытолкал ее обратно в темный коридор. Она кричала и боролась с ним, но он, выйдя из комнаты и закрыв за собой дверь, продолжал тащить ее вглубь коридора.
-- Уходи, Калисса, здесь тебе нечего делать!
-- Но мой брат, его убили!-- -- всхлипывала она.-- Почему ты не хватаешь этих убийц, не убиваешь их? Я знаю эту женщину... Эвадна... она была одной из тех, кто устроил бунт в Храмовой Школе. Пойдем туда!
-- Теперь я должен защищать твою жизнь, Калисса. Фавиану мы уже ничем не поможем. А убийства могут сегодня ночью не кончиться.