Страница 30 из 55
Довольный своей речью, барон завершил ее легким кивком и повернул своего коня обратно к выходу. Пока он шествовал по залу, шепот и гул голосов возобновились, но никакого энтузиазма ни в лицах, ни в возгласах собравшихся Конан не обнаружил. Не в силах отделаться от какого-то страдного предчувствия, он с облегчением вышел на залитую солнцем площадь.
@***=
И снова шум и суета праздника наполнили дом барона. По всем помещениям разносились ароматные запахи кушаний и переливчатые трели рожков, наигрывавших веселые мелодии. И вновь Конана исключили из числа пирующих, отправив на дежурство в комнату Фавиана.
Усевшись в то же кресло возле окна, он стал прислушиваться к звукам и шорохам, рассеянно глядя на призрачные тени, пляшущие на стене, огораживающей замок.
Неясные образы мелькали и у него в голове, затуманенной вином, которое он время от времени прихлебывал из кувшина, стоявшего на столе рядом с ним. О многом надо было подумать: о возлюбленных и врагах, которых он нашел за последние недели, о роскоши и амбициях, царивших в замке, о ненависти и позоре злодеяний, свидетелем которых он стал. И наконец, о главном -как долго ему еще оставаться здесь, как раздобыть сокровища и с кем поквитаться перед уходом...
Его размышления были прерваны какими-то звуками, доносившимися из коридора. Конан коснулся рукой меча, заранее вытащенного из ножен и лежавшего у него на коленях. Раздался скрип открываемой двери, и Конан замер, приготовившись к встрече гостя. Если его сердце и билось в этот момент быстрее, то не из-за страха, а из надежды повторения нежной встречи, произошедшей в этой комнате накануне его отъезда.
Но когда дверь наконец открылась, Конан увидел вошедшего в комнату Фавиана, одетый в лучший из оставшихся у него военный наряд и без шлема. Держа в руках горящую свечу, молодой лорд, пошатываясь, прошел на середину комнаты и взмахнул рукой в сторону открытой двери.
-- Убирайся, варвар! Пришел настоящий хозяин этой комнаты, и он вряд ли будет нуждаться сегодня ночью в твоих услугах. Катись в свою вонючую конуру!
Его слова прозвучали для Конана как пощечина, но тем не менее он не встал с места и даже не шевельнулся.
-- Мне приказано ждать здесь всю ночь. Дом полон посторонних людей, и твой отец считает, что на твою жизнь могут опять покушаться. Так что лучше было бы поискать тебе другую кровать.
Вместо того, чтобы разозлиться на Конана, Фавиан открыл рот от удивления.
-- Мой отец так сказал? Ну, старый демон! Это уже ни в какие ворота не лезет! Он что, хочет отнять последнее, что у меня осталось? -- Нахмурившись, молодой лорд подошел к Конану и наклонился к его лицу.-- Послушай, киммериец, ты можешь украсть мое место и мое имя! Мою колесницу, мою одежду и заодно мою славу! Но ты никогда не сможешь украсть у меня мою мужскую силу,-- Он выпрямился и поставил подсвечник на стол, затем сжал руку в кулак и потряс им в воздухе.-- Все, клятвы произнесены, подписи поставлены, и теперь невеста предоставляется в мое распоряжение. Это мое естественное право и последняя привилегия, которая у меня осталась. И я скорее умру, чем откажусь от нее!
Грозно взглянув на разбушевавшегося лорда, Конан решительно поднялся, сжимая в руке меч.
-- Что ты хочешь этим сказать, пьяный негодяй? -- гневно спросил он, глядя Фавиану в глаза.-- Невеста сегодня ночью будет принадлежать тебе?
-- Да, варвар,-- по моему благородному праву, праву превосходства. А как ты думаешь, почему сегодня в нашем доме устроили праздник? Хвала богам, есть у меня одна привилегия лорда -- как единственный наследник рода Эйнарсонов я имею право на первую брачную ночь с любой девственницей из нашей провинции!
Конан в изумлении смотрел на него:
-- Но это же подло! Как же невеста может согласиться на это? А жених?
-- Согласиться? А у них что, есть выбор? -- Фавиан громко расхохотался.-- Знаешь, варвар, может быть, ты и удивишься, но большинство девушек жаждут этого! Они вспоминают потом этот краткий миг блеска и великолепия весь остаток своей скучной однообразной жизни. И какой простолюдин не захочет, чтобы королевская кровь влилась в их убогое фамильное древо? Если, конечно, невесте повезет зачать в эту ночь.
-- Тогда странно, что барон так трясется за свое благородное семя в твоих чреслах. Ведь похоже, что его наследники распространились уже по всей Немедии!
Но Фавиан не успел ответить. Насторожившись, он стал прислушиваться к звуку приближающихся шагов в коридоре.
-- Ну ладно, хватит болтать! Давай уходи побыстрее. Кажется, девчонку уже ведут сюда ко мне на обучение. Правда, по-моему, ученица она еще та -- какая-то слишком гордая и строптивая. Ну ничего, она быстро научится слушаться под розгами своего хозяина,-- Фавиан нетерпеливо подтолкнул Копана к задрапированной двери.-- Иди через эту дверь, чтобы не столкнуться с кем-нибудь в коридоре. Там найдешь заднюю лестницу,-- таща за собой колеблющегося телохранителя, молодой лорд подошел к портьере и откинул ее.
Киммериец, все еще не пришедший в себя от замешательства, дал себя вытолкать за дверь без всякого сопротивления. Когда дверь за ним захлопнулась, он оказался в узком коридорчике в полной темноте.
Ладно, не беда, он прекрасно помнил это место. К тому же через несколько мгновений он заметил, что тьма была не такой уж кромешной -- из-под двери напротив пробивалась узкая полоска света. Конан уже знал, что это была комната Калиссы. Подойдя к ней, он увидел, что дверное полотно не слишком плотно пригнано к косяку, и сквозь щель виден язычок задвижки. Просунув острие меча в щель, Конан отодвинул засов и открыл дверь.
В глубине комнаты он увидел стоявший на столе канделябр с тремя горевшими свечами. Их свет отражало висевшее на стене серебряное полированное зеркало, оно же отражало и прелести Калиссы, которая, стоя у стола, умывалась из золотого тазика. Ее тонкая ночная рубашка была спущена до талии, а по красивой обнаженной спине были рассыпаны вьющиеся рыжеватые волосы.
Услышав приглушенный скрип двери, она обернулась и взглянула на вошедшего. Ее лицо выражало скорее легкое удивление, чем тревогу, и она не делала никаких попыток прикрыть обнаженную грудь.