Страница 2 из 6
Но зачем демонстрировать это передо мной, Стар?
Впрочем, я могу сделать вид, что купился, если ей так хочется.
- Понравилось тебе в детском саду? - задал я классический вопрос.
- Да! - с энтузиазмом ответила она. - Было здорово!
- А что ты сегодня делала?
- Немного. Я пробовала вырезать кукол из бумаги, но ножницы у меня скользили.
Показалось мне, или в ее серьезных глазах прыгали веселые огоньки?
- Только без крайностей, дорогая, - предупредил я. - Это так же опасно, как чрезмерная сообразительность. Самое главное - быть посредине. Только это мы терпим. Четырехлетняя девочка должна знать, как вырезать бумажных куколок.
- Да? - задумчиво нахмурилась она. - Это, пожалуй, самое трудное, правда, папа? Знать, сколько можно знать.
- Да, это очень трудно, - подтвердил я.
- Да все в порядке, - утешила она меня. - Одна из глупиков показала мне, как это делать, и теперь любит меня. Она помогала мне и сказала другим детям, чтобы тоже меня любили, что они и делают, потому что она главная. Так что я правильно сделала.
"О, нет", - мысленно простонал я. Она уже научилась управлять людьми. Однако потом внимание мое привлекло другое: впервые она назвала обычных людей "глупиками", но сказала это так естественно, что я не сомневался: Стар думала о них так уже долгое время. А потом мои бегущие одна за другой мысли наткнулись еще на один аспект вопроса.
- Да, пожалуй, ты хорошо сделала, - сказал я. - То есть, с этой девочкой. Но не забывай, что за тобой все время следит взрослая воспитательница. А она умнее.
- Ты хотел сказать - старше, папочка, - поправила меня Стар.
- А может, и умнее. Заранее же неизвестно.
- Известно, - вздохнула она. - Просто старше.
Охвативший меня страх заставил перейти к обороне.
- Это хорошо, - решительно произнес я. - Это очень хорошо. Значит, ты можешь от нее многому научиться. Нужно много учиться, чтобы знать, как быть глупым.
Я вспомнил собственную, полную хлопот жизнь, и мысленно добавил: "Иногда мне кажется, что я никогда этому не научусь".
Могу поклясться, что не произнес этого вслух, но Стар утешительно похлопала меня по колену и сказала, словно отвечая на мои слова:
- Это потому, папочка, что ты только немного быстрее. Ты средник, и тебе труднее, чем быстрикам.
- Средник? А что такое средник? - пробормотал я, пытаясь скрыть замешательство.
- Вот видишь, - вздохнула Стар. - Медленно соображаешь. Средник - точно. Другие люди - это глупики, я - быстрик, а ты - средник. Я придумала эти названия, когда была маленькой.
Боже мой! Вдобавок к сообразительности еще и телепатия! Все, Пит, доигрался. Если бы только интеллект, у тебя были бы шансы, но телепатия...
- Стар, - спросил я, - ты можешь читать мысли людей?
- Конечно, папочка, - ответила она, словно я задал самый очевидный из возможных вопросов.
- Ты можешь меня научить?
Она взглянула на меня с лукавой улыбкой.
- Ты уже этому учишься. Но как медленно! Видишь, ты даже не знал, что уже начал учиться.
В ее голосе появилась жалостная нотка.
- Я бы хотела... - начала она, но тут же умолкла.
- Чего бы ты хотела?
- Ты уже понял, папа? Ты спрашиваешь, но у тебя идет медленно.
И все же я догадался, что она хотела сказать. Она тосковала о ком-то, кто мог бы стать для нее настоящим партнером.
Каждый отец готов к тому, что однажды потеряет дочь, но не так быстро. Стар...
Не так быстро...
Снова жизнь.
У нас новые соседи. Стар говорит, их зовут Хоувеллы. Билл и Рут Хоувелл. У них сын, Роберт, скоро ему пять лет.
Стар очень быстро с ним сошлась. Он хорошо воспитан и составляет для нее отличную компанию.
И все-таки я боюсь. Стар как-то связана с их переездом сюда, я в этом уверен. Уверен я и в том, что Роберт - быстрик и телепат.
Неужели Стар, не надеясь, что я скоро сравняюсь с ней, искала все дальше и дальше, пока не установила контакт с другим телепатическим разумом?
Нет, это слишком фантастично. Даже будь это так, как она могла повлиять на события таким образом, чтобы заставить родителей Роберта переехать сюда? Хоувеллы приехали из другого города. Случайно оказалось, что как раз в это время наши прежние соседи уехали, и дом выставили на продажу.
Случайно? Интересно, сколько таких быстриков? И каковы шансы, что один из них "случайно" поселился возле другого?
Я знаю, что он телепат, потому что чувствую, как он читает эти слова.
Я даже слышу его. "О, простите мистер Холмс, я не хотел".
Кажется ли мне, или Стар действительно удалось привить мне зачаток своих способностей?
"Роберт, нехорошо заглядывать без разрешения в чей-то мозг", - сурово подумал я. В качестве эксперимента.
"Я знаю, сэр, и прошу прошения", - Он лежал в постели в своем доме.
"Да, папочка, он правда не хотел", - добавила Стар из своей комнаты.
Не могу описать своих чувств. Бывают минуты, когда слова кажутся пустой оболочкой. Меня изводит беспокойство, и вместе с тем я благодарен, что из меня сделали неуклюжего и заикающегося, но все-таки телепата.
Суббота, 11 августа.
Придумал одну шутку. Я не видел Джима Пьетра уже месяц, с тех пор, как он начал свои исследования в музее. Неплохо было бы вытащить его из норы, а рекламная безделушка, которую потеряла Стар, должна для этого подойти.
Признаться, выглядит она довольно странно. Необычайно Тайный Талисман Подпольной Организации Юных Разведчиков или что-то в этом роде. Необычно то, что нет никаких рекламных надписей. Просто старинная бронзовая монета, даже не совсем круглая. Довольно топорная работа. Чеканят, наверное, миллионами, не меняя матрицы.
Но тем более она годится для того, чтобы послать ее Джиму и попортить ему немного крови. Он всегда умел оценить хорошую шутку. Интересно, как он воспримет новость, что НЕ поднялся выше средника?
Понедельник, 13 августа.
Уже час сижу за столом, глядя перед собой. Не знаю, что обо всем этом думать.
Около полудня в контору позвонил Джим Пьетр.
- Слушай, Пит, - начал он безо всяких вступлений, - что это за шуточки?
Я мысленно захохотал и решил еще сильнее его завести.
- О чем ты? - спросил я. - Шуточки? Какие шуточки? Понятия не имею, что ты имеешь в виду.
- Монету, - откликнулся он. - Монету. Помнишь, ты отправил мне ее по почте?
- Ах, да, - я сделал вид, что только сейчас вспомнил. Слушай, ты большой специалист по металлу, настолько большой, что забываешь своих старых друзей, и я подумал, что, может, таким образом обращу на себя твое внимание.
- Ладно, ты выиграл, - тихо сказал он. - Где ты взял эту монету.
Он выглядел совершенно серьезно.
- Да успокойся, Джим. Я признаю, что это шутка. Стар потеряла эту рекламную безделушку, только и всего.
- Я говорю совершенно серьезно, Пит. К рекламе это отношения не имеет.
- То есть?
Когда мы учились, Джим умел повернуть острие шутки и уколоть им в шесть раз сильнее.
- Откуда это взяла Стар? - резко спросил он.
- Понятия не имею. - Мне это перестало нравиться. Шутка развивалась не так, как я планировал. - Я ее не спрашивал. Сам знаешь, дети собирают всевозможные вещи. Ни один отец не сосчитает того, что они притаскивают домой из магазина.
- Она не могла получить ее в магазине, - сказал он, старательно выговаривая слова. - Она не могла получить ее нигде и ни за какую цену. В сущности, если следовать логике, эта монета вообще не существует.
Я рассмеялся. Это был все тот же старый, добрый Джим.
- Ладно, ты отыгрался. Один - один. Может, заглянешь как-нибудь на ужин?
- Загляну. И еще сегодня, - мрачно ответил он. - Как только ты вернешься домой. Это вовсе не шутка, дубина, понимаешь? Ты говоришь, что получил от Стар, и я тебе, конечно, верю. Но это не мусор и не игрушка. Это настоящее. - Он помолчал, а потом с беспомощным удивлением добавил: - Вот только это не может существовать.