Страница 17 из 65
35
— Забавно, — после секундной паузы хмыкает Вульфсон. — И вы надеетесь купить у меня сведения об этой самой разведслужбе (если допустить, что она и вправду существует) за двадцать миллионов ? Вы не находите, что это — ну, очень смешная сумма? И где-то даже оскорбительная?
— Вы совершенно превратно поняли суть нашего предложения, генерал, — протестующе вскидывает руку пыльнолицый. — Мы готовы заключить с вами контракт на написание подобного комментария, не ограничивая вас сроками : вы можете писать его хоть год, хоть двадцать лет… Важно лишь, чтобы это был эксклюзив : на случай, если к вам обратится с аналогичным предложением другое издательство.
— Это несколько меняет дело, господин О'Миллер, — хмуро кивает экс-разведчик. — И, тем не менее, я вынужден отклонить ваше предложение. Мы сотрудничаем ровно до тех пор, пока меня устраивает политика вашего… э-э-э… издательства — и ни минутой более. Прошу простить, но в прошлой жизни я уже бывал вынужден делать вещи, противоречащие моим убеждениям, и всё из-за того, что некогда подписал такой же вот долгоиграющий контракт — хватит!
— Вот как? И какова же, по вашим представлениям, политика нашего издательства ? — ползет кверху бровь пыльнолицего.
— Ну что ж, могу — в обмен — подарить вам резюме своей возможной книги на эту тему… Знаете, меня не перестает изумлять, господин О'Миллер, слепота людей, решительно не желающих замечать, что наш мир вот уже лет двадцать как вступил в принципиально иную фазу развития. Иногда говорят — постиндустриализм, иногда — когнитивная фаза… Суть не в терминах, а в том, что все прежние, неомарксистские по своей сути, модели исторического развития приказали долго жить. Влияние базиса на надстройку становится исчезающе малым, энерговооруженность цивилизации превращается если и не в фикцию, то во второстепенную ее характеристику, а на первый план выступают чисто информационные игры: Проекты Будущего . Ибо кое-кто — по всему современному миру — сумел-таки уразуметь: предсказывать Будущее — занятие абсолютно бесперспективное, а вот создавать его — совсем наоборот. В момент фазового перехода структура среды меняется скачком, причем принципиально непредсказуемым образом: если уронить на пол зеркало, никакими уравнениями невозможно описать, на какие конкретно кусочки оно разлетится. Вот из этой-то непредсказуемости и рождается свобода — истинная Свобода…
Помните ту старую молитву? — «Господи! Дай мне мужество, чтоб изменить к лучшему то, что я в силах изменить; дай стойкость, чтобы принять то, чего я изменить не в силах; и дай разум, чтоб отличать первое от второго». Так вот, нынче наступили времена в некотором смысле магические : эта самая грань между «первым и вторым» оказалась вдруг стерта до неразличимости, и тем, кто обладает должной решимостью, теперь МОЖНО ВСЁ… Но есть и оборотная сторона этой медали: известный принцип «Кто не с нами, тот против нас» действует ныне жестче, чем когда бы то ни было. Откосить от начавшейся мобилизации не удастся никому: любой, абсолютно любой, человек в нашем глобализованном мире — от Билла Гейтса до оборванного афганца, сеющего опийный мак с калашниковым за спиной, — независимо от своего желания и степени информированности, уже участвует в написании одного из Проектов Будущего . А дальше — ГОРЕ ПОБЕЖДЕННЫМ!
Первый, всем очевидный, Проект Будущего — американский. Его пишут дяденьки-англосаксы с интеллектуальным багажом тинэйджера, который за свою жизнь не прочел ничего, кроме Толкиена и Гарри Поттера, а больше всего на свете любит играть в компьютерные игрушки: стратегия «Балканская война», авиасимулятор «Рейд на Багдад», стрелялка «Убей Бен-Ладена». Что эти бойскауты собираются выстроить — вполне очевидно: эдакий всесветный «Макдональдс», где все хорошие дети получают к рождеству по коттеджу и яхте, а все плохие дети — по высокоточной вакуумной бомбе… Есть исламский Проект, который, может и незаметно для самих себя, написали-таки бородатые аятоллы на пару с обучившимися в Сорбонне взрывохимии и политтехнологиям очкастыми шейхами-террористами. Об этом Будущем и думать-то неохота, но вот ведь — приходится… Как ни странно, есть и русский Проект: боюсь, что недоумков, радостно списавших Россию в Третий мир — отныне и навсегда! — лет через десять ждут крайне неприятные сюрпризы; и нас всех, вместе с ними, тоже. Японский и китайский Проекты кошмарны, но, по счастью, сугубо интровертны; во всяком случае, пока.
И еще есть — Европейский Проект. Не скажу, чтоб он был мне наиболее симпатичен — скорее наименее отвратителен. И я выбираю ваш, Европейский, проект конструирования Будущего, господин О'Миллер, лишь как наименьшее из зол. Вам всё ясно?
— Когда вы говорите: «Европейский проект», господин Вульфсон…
—…Я, естественно, подразумеваю, «Германский», господин О'Миллер! Не о Страстбургских же клоунах речь, право-слово…
В наступившем молчании собеседники едва заметно салютуют друг другу недопитыми бокалами с пивом.
— Что ж, господин Вульфсон, наше издательство устраивает та степень определенности, что сложилась в наших с вами отношениях, — с этими словами пыльнолицый извлекает прозрачную пластиковую папку с заполненными бланками. — Некоторое время назад вы представили нам сценарий фильма «Операция „Ассасин“», являющегося сиквелом к «Опреации „Блокбастер“»; сиквел к так и не снятому фильму — затея странная, но мы нашли, что сценарий хорош и сам по себе. Вам удалось придать совершенно новое звучание такому заезженному и бессчетно спародированному Голливудом сюжету, как кража террористами ядерной ракеты. Весьма удачно выбраны и типажи «плохих парней» — русская мафия плюс исламские экстремисты, именно то, что и нужно сейчас западному общественному мнению. Великолепно закрученная детективная интрига: идея с тремя шулерами за одним карточным столом, которые кидают друг дружку по кругу, а единственным выигравшим в итоге оказывается крупье, вроде как и не участвующий в игре — поистине, ваш фирменный стиль! Короче — мы готовы принять ваш сценарий к производству. Вот договор, подписывайте.
— Кровью? — хмыкает Вульфсон, изучая графы переданного ему документа.
— Зачем? — удивляется пыльнолицый. — Чернилами. Кровью вы уже подписали текст своего сценария — разве не заметили?..
— Вот как?
— Это шутка, господин генерал! Кстати, раз уж об этом зашла речь… Если ваш сценарий опять, как и тогда, воплотится в жизнь… уж не знаю, право, как это получается, да и не хочу знать… так вот — дело скорее всего кончится Мировой войной. Настоящей, горячей Третьей мировой. Которую, выходит, опять — пусть и косвенно — развяжет Германия… Выходит, троицу любит не только Бог, а?
— Крупье за тем столом с тремя шулерами, — спокойно пожимает плечами разведчик, — не представляет своей персоною какое-либо государство. Вы, господин О'Миллер, не Германия. Я — тем более. Что же до войны… Вы ведь не хуже меня понимаете, что она все равно неизбежна. И лучше уж ее начать сейчас, пока МЫ еще сохраняем шансы на победу.
…Проводив издателя , Вульфсон возвращается в кабинет и на некоторое время неподвижно застывает в кресле. Кажется, будто питавшая его всё это время энергия разом иссякла, и теперь, наконец, становится видно, что он — глубокий старик. Он так и сидит с полуприкрытыми глазами и лицом, смахивающим на посмертную маску, когда в дверях появляется встревоженная Ингрид:
— Марк!.. О, Господи! Что с тобой?! Сердце?
— Со мной всё в порядке, маленькая, — веки старика приоткрываются тяжко, будто налитые ртутью. — Просто я только что принял очень скверное решение. Да, конечно, — все прочие варианты были еще хуже: ведь непринятие решения — это тоже решение… Только знаешь — есть, наверное, такие решения, которых человек принимать вообще не вправе. И я, похоже, замахнулся на прерогативы Создателя…
— О чем ты?
— Всё в порядке, — повторяет старик, с усилием возвращая на лицо улыбку. — Так, минутная слабость. Годы, знаешь ли, берут своё… Ты что-то хотела, девочка?