А этот пусть живет

- А в старой квартире кто теперь живет? - поинтересовался полковник.

- Ее брат по матери. А мать с отчимом померли.

- И что она могла делать в старых кварталах? Навещала своего брата?

- Может быть, - пожал плечами Павел Семенович. - Я ее подхватил на выезде из старых кварталов. Она вообще-то могла быть где угодно.

-Ты ее, значит, не спрашивал: мол, какими судьбами?..

- Нет, я спросил, куда ее подвезти.

- Ну и куда же?

- Оказалось, на ее квартиру, в красные дома.

- А когда ты в последний раз видел Сашу в старых кварталах? Или вообще где-нибудь?

Козлов задумался.

- Да, пожалуй, и припомнить не могу - когда.

Сбитнев передал распечатку Митину и взял следующий фоторобот.

- Это что за тип? - спросил он у задержанного.

- Вроде тоже наш, малининский. Я, когда Сашеньку высадил, в Москву решил ехать. Здесь-то, у нас, немного заработаешь. А этот гражданин как раз вышел из подъезда и руку поднял. Повезло нам обоим - он тоже в столицу собрался.

- О чем вы с ним по дороге говорили?

- О поэзии.

- Вот как? - искренне удивился полковник. - Может, ты стишки любимых поэтов в особую тетрадочку, разукрашенную розочками, записываешь?

Козлов почти обиделся:

- Я - потомственный пролетарий. Мне всякая там лирика ни к чему. Это он мне свои стихи читал. Вернее, частушки.

- Ну и как? Понравились? - равнодушно осведомился начальник РУВД.

- Ничего так. Правда, все они - матерные.

- Где ты его высадил?

- У метро "Баррикадная".

Полковник взял следующую распечатку.

- А этот мордатый откуда? Тоже из Малинина?

- Нет, он остановил меня на Тверской, а отвез я его на Ленинский. Могу подъезд показать, куда он вошел.

У Сбитнева остался последний фоторобот.

- Похоже, старик какой-то.

- Да, - подтвердил задержанный, - еврейской национальности.

- С чего ты взял?

- Ну, - замялся Козлов, - по всему видать.

- Мало заплатил, что ли?

- У него шахматная доска с собой была.

Полковник усмехнулся, но комментировать ответ бывшего командира ДНД не стал.

- Ты говорил мне, что подвозил шестерых. Отчего двоих не запомнил?

- Черные они, - пояснил Павел Семенович. - Черные, азера там всякие, для меня все на одно лицо. - И, решив предварить дальнейшие расспросы, он добавил: - Одного я привез с Курского вокзала на Черкизовский рынок, другого оттуда увез - опять-таки на Курский вокзал.

- А эти "черные" с вещами были?

- С сумками, они их в салоне держали. - И снова Козлов решил опередить следующий вопрос: - Все остальные были без громоздкого гаража. Я в багажник вообще не лазил. Но я об этом уже не раз говорил.

- А от машины в тот день отлучался? За сигаретами или перекусить?

- Нет, - уже с заметным раздражением ответил задержанный.

Сбитнев отдал последнюю распечатку Митину.

- Несколько экземпляров для криминалистов сделай. Пусть пороются в своих картотеках.

- Я уже порылся, товарищ полковник, - внезапно раздался голос Курского. В руках у него оказался листок бумаги: - Данные есть только на Куравлева Георгия Дмитрича, которого гражданин Козлов высадил на Ленинском проспекте. Он действительно там зарегистрирован. Не так давно Куравлев был условно осужден за нанесение легких телесных повреждений одному гражданину.

- Понятно, - кивнул Николай Ильич. - Ну, хорошо, работайте, ребята. Не буду вам мешать. - Он вышел из комнаты, незаметным жестом поманив за собой Курского. - С Митиным съезди только к Ликиной, - сказал полковник ему в коридоре. - И сразу же к Козлову, по месту жительства.

14

Окунь и Гангут

Выждав, когда Советник наконец отсмеется и заведет двигатель, Гангут спросил:

- А с чего ты взял, что Финка кинули?

- Это объясняет все, - решительно заявил Окунь, - и почему он не уехал с украденными деньгами, и почему дружки Финка так срочно ищут того, кто его сдал, и даже то, почему кассир просил тебя о встрече с Прохором. Финка кинули и сдали. Без вопросов.

Предположение Советника, подчеркивающее прокол бригадира, не вполне пришлось ему по вкусу.

- Я же говорил: Финк байду гнал о стрелке с Прохором, - досадливо возразил он. - Время оттягивал в надежде на помощь своих друганов. - И тут же Гангут нашел в логических построениях Окуня уязвимое звено: - Сдали-то Финка вчера, а он исчез две недели назад. Не стыкуется что-то.

Советник слегка нахмурился.

- Возможно, кассир не сразу раскололся. Понадобилось время, чтобы наличку балаковского общака из него вытрясти. Может, Финк - уже отработанный материал. Но, так или иначе, бабок у кассира теперь нет. Это очевидно.

Гангут, оставшись при своем мнении, после паузы спросил:

- Как считаешь, что с Пионером? Пацана-то надо выручать.

Окунь задумался и, видимо, на какой-то момент потерял контроль над дорогой. Он не успел вовремя затормозить, и неожиданно выскочивший из леса на шоссе человек был сбит с ног правым крылом "Мерседеса". Но и теперь Советник нажал не на тормоза, а на газ.

Гангут обернулся и обеспокоенно произнес:

- Мужик вроде, в штанах.... Тормозни, ему, наверно, помощь нужна. В случае чего до больнички довезем.

- Этому придурку помогать следовало при его жизни, - ответил Окунь, не снижая скорости. -Видно, у него с мозгами были нелады - на дорогу выскочил так, будто за ним волки гнались.

Бригадир промолчал. Советник же, почувствовав, что тот недоволен его действиями, решил аргументировать их более обстоятельно:

- Мы только что гаишников проехали. Если б мы с тем чокнутым мужиком стали возиться, любой проезжающий мимо шофер мог им стукнуть. И тогда бы нас неизбежно повязали. Мы бы, конечно, отмазались, но время точно бы потеряли. А нам ведь Пионера срочно спасать надо, верно?

Гангут медленно, словно нехотя, кивнул:

- Да, братана надо выручать.

- Ну вот, видишь! Пионер есть Пионер. Как говорится, друг, товарищ и брат. А кто тебе этот бросившийся сдуру под колеса лох?

Бригадир еще раз, уже определенней, кивнул и повторил вопрос, заданный им до инцидента со сбитым "лохом":

- Так что сейчас происходит с Пионером? По твоим прикидкам?

- Вообще-то тебе уже должны были позвонить, - задумчиво произнес Советник.

- Кто? - удивился Гангут.

- Финк. Вернее, его люди.

- Зачем? - пожал плечами бригадир.

- Какую они могли получить информацию от Пионера? О том типе, что сдал Финка? - стал вслух рассуждать Окунь. - Твой братан им мог сказать только одно: Гангут зашел в охранное агентство "Центурион" и получил там нужные сведения. Для людей Финка это уже немало. Но им, конечно, захочется узнать больше. А больше можешь сообщить только ты.

- А чего ради я им буду что-то говорить?

- У них ведь - Пионер. А у Пионера - жена и дочка... - чуть ли не по слогам, ласково, как младенцу, объяснял ситуацию бригадиру Советник. Улавливаешь?

- Улавливаю, - грустно кивнул Гангут.

И в тот же миг зачирикал мобильный бригадира.

Гангут взглянул на Окуня. Тот кивнул, остановил машину на обочине и пристроил ухо к сотовику бригадира так, чтобы слышать его собеседника.

- Мне нужен Гангут, - раздался суровый мужской голос.

- Зачем?

- Ты Гангут?

- Говори, чего надо.

- Мы имеем тебе кое-что предложить.

- Кто это "мы"?

- Неважно. Важно то, что твой пацан у нас. Пионер - знаешь такого?

- Ну...

- Он нам рассказал то, о чем мы его попросили. Тот же самый вопрос мы зададим тебе. Если ты на него ответишь точно так же, как Пионер, мы его отпустим. Если ответ будет иным, Пионеру - хана.

Бригадир посмотрел на Советника и, получив от него молчаливое согласие, обозначенное кивком, объявил:

- Давай свой вопрос.

- Он очень простой: кто сдал Финка? Имя!

Гангут вновь взглянул на Окуня, и тот прошептал ему в ухо:

- Пусть трубку возьмет Пионер. Про Ряху помалкивай.