Страница 7 из 30
Станко сжал зубы и встал.
Споро и безмятежно они шли еще несколько часов, и солнце склонилось к западу, и Станко совершенно уверился, что Илияш его надул. Тропинка вынырнула из одной рощицы, чтобы нырнуть в другую; разделял их пышный, усеянный цветами луг – ни одна деревенская девчонка не удержалась бы от соблазна немедленно сплести веночек.
Едва спутники ступили на этот луг, как Илияш встал, будто вкопанный. Станко, конечно же, сделал два лишних шага и чуть не налетел на жесткую браконьерскую спину.
– Ромашки-милашки, маков цвет, дай ответ... Меня любят или нет... – услышал Станко бормотание проводника.
И тогда, раздраженный и злой, он отстранил Илияша с дороги и гордо двинулся через луг, всем своим видом показывая, что вывел мошенника на чистую воду.
– Стой!!
Выкрик прозвучал резко, будто хлыстом ударили. Станко, не успев сообразить еще, в чем дело, замер с поднятой ногой.
Илияш не смеялся. Бледный, он сгреб Станко за грудки:
– Куда?! К праотцам охота? Как договаривались, сопляк: я впереди, ты за мной!
Станко растерялся и потому ни слова не сказал в ответ.
Илияш отпустил его, стал, упершись своей палкой в землю, и уставился на зеленый луг, будто увидев на нем стаю привидений.
Несколько минут оба молчали; Станко тупо смотрел то на проводника, то на изумрудные волны, которые безмятежно гуляли по верхушкам трав.
Илияш, наконец, шагнул вперед. Уверенно выбросил вперед руку с палкой, и Станко подумал было, что тот увидел змею – но ни одна змея не могла бы издать тот звук, что сразу за этим последовал:
– Клац-зззз...
Илияш с трудом приподнял палку. На конце ее Станко увидел темное, громоздкое приспособление, железную пасть с двумя рядами сомкнутых блестящих зубов. За пастью потянулась из травы звенящая ржавая цепь.
– Псы, – сказал Илияш сквозь зубы. – Собаки и есть... Посмотри, парень...
Станко, преодолевая внезапную робость, склонился над железным предметом. Это действительно была пасть – присмотревшись, Станко разглядел и морду – уродливую, жабью, с полуприкрытыми оловянными глазами. Железные зубы, сомкнувшись, оставили глубокие отметины на палке.
– Это... ловушки? – поинтересовался Станко, стараясь говорить как можно равнодушнее.
Илияш фыркнул:
– Это капканы... Просто капканы на нашего брата. И ведь что интересно – срабатывает такая штука один раз, и если пасть захлопнет – потом ей зубы не разожмешь...
Станко не очень-то поверил, но решил не уточнять. Железная морда с оловянными глазами произвела на него самое неприятное впечатление.
– След в след, – сказал Илияш негромко, прикидывая расстояние до впереди лежащей рощицы. – Куда я ступлю, туда и ты... Понял?
– А в обход... Никак нельзя? – Станко смотрел в сторону с самым независимым видом.
Илияш фыркнул и с видимым трудом выдрал палку из зубов железного чудовища. Глухо звякнув, капкан отлетел в траву – Станко померещился злобный оловянный взгляд, провожавший путников из-за стеблей.
Шли медленно. Вокруг волновалась трава; была она сочной, сытой, густой, и в гуще этой, казалось, ничего не разглядеть – только цветочки, да узкие листья-стрелки, да пчелы...
– Клац-ззз!
Станко похолодел. На палке у Илияша сомкнул челюсти еще один капкан; Станко пригляделся – этот был меньше, легче, и вместо зубов у него в пасти были иглы – толстые, будто сапожные, острия измазаны темным...
– Ну до чего псы, – сказал Илияш с отвращением. – Этот с ядом, видишь? Но зато разомкнуть можно...
Нагнувшись, он двумя руками взялся за железные челюсти. Станко стоял, терзая и мучая рукоятку совершенно бесполезного здесь меча.
Руки Илияша напряглись; отравленные иглы неохотно отпустили палку. Глядя на оставленные ими глубокие дырки, Станко вдруг представил, как подобный капкан защелкивается на ноге...
– Сапоги, – сказал он хрипло.
Илияш осторожно избавился от капкана:
– Что?
– Если в сапогах, как я... Прокусит голенище?
– Прокусит! – сообщил Илияш радостно. – Эти зубки железо пробивают, им сапог прокусить – все равно, что кашу прожевать...
Он выпрямился, с сожалением разглядывая свою изрядно пострадавшую палку. Снова посмотрел на маячившую впереди рощицу:
– Вперед. След в след.
Станко не надо было напоминать. Касаясь подошвой земли, он весь сжимался, ожидая услышать «Клац-ззз». Твердо поставив ногу и оставшись в живых, он обессиленно выдыхал, чтобы снова сжаться перед следующим шагом.
Глаза его не отрывались от пяток идущего впереди Илияша. Вот нога браконьера отрывается от земли – расправляются примятые травинки, и Станко спешит поставить на них сапог, и упаси добрые духи задеть хоть одну прямую, непримятую!
Ему казалось, что ступни у него непомерно огромные, неуклюжие, что следы ботинок Илияша меньше его собственных следов, что там, где пройдет проводник, он, Станко, непременно угодит в...
– Клац-зззз!
Щелкнуло особенно громко, особенно хищно. Станко остановился, обливаясь потом, а на палке у Илияша повисла, намертво вцепившись, целая железная голова – исполинские челюсти, три ряда зубов, и на месте глаз – желтые стекляшки.
– Здравствуй, дружок, – нежно сказал Илияш, обращаясь к страшной харе.
– А глаза... зачем? – шепотом спросил Станко.
– Растяп высматривать, – пояснил Илияш серьезно. С видимым усилием он стряхнул чудовище с палки, конец которой был уже так измочален, будто по нему прошлось стадо буйволов.
Двинулись дальше. До рощицы было рукой подать, когда Станко увидел чуть в стороне темный непонятный предмет, над которым колыхалась трава.
– Илияш... – позвал он шепотом.
Проводник остановился с занесенной ногой. Не оглядываясь, выбрал место и осторожно поставил эту ногу, только потом спросил сквозь зубы:
– Что?
Станко молча указал ему на свою находку. Илияш вгляделся и вдруг помрачнел, как никогда раньше – просто почернел лицом.
– Идем, – сказал глухо. – Эти капканы только раз захлопываются, только раз. Звери все-таки эти стражники, надо бы...
Он замолчал, а Станко не стал переспрашивать, что, собственно, «надо бы». Ему вдруг стало очень плохо. В темном предмете он узнал человеческую ногу – ногу в темной штанине и высоком башмаке, почти до колена заглоченную пастью капкана. Илияш двинулся вперед – над капканом взвилась черная стая мух.