Страница 85 из 101
- Чума их знаешь! - шипел он. - Еще и салютуй им. Ведь вы давно могли уже быть в открытом море, господин Хольстен, и приказ к отплытию давно лежит у вас в кармане.
- Приказ приказом... - рассеянно отвечал Хольстен. - Конечно, мы давно уже могли бы выйти в море, если бы не было других приказов.
- А откуда они взялись? Все из-за него, так ведь? - и он ткнул пальцем через плечо в сторону "Леопольда Первого", возле которого уже сновали портовые шаланды. В них на берег отправляли пленных пиратов и солдат, в то время как Карфангер с офицерами и частью команды садились в шлюпки.
- Ну да, из-за него, - подтвердил Мартин Хольстен.
- И вы на самом деле хотите... - начал, было, снова старший боцман, но тут Мартин Хольстен рявкнул так, что Зиверс от неожиданности даже отскочил:
- Заткнись наконец, черт бы тебя побрал! Хочу я или не хочу, - что тебе проку от отказа давать салют? Если тебе так невтерпеж насолить ему, придумай что-нибудь получше!
Михель Зиверс ворча стал спускаться на шканцы; тем временем продолжали греметь залпы салюта пушек "Герба Гамбурга". Зиверс со злобой сплюнул через борт. На берегу Эльбы, где уже выстроились трубачи и барабанщики, толпился праздный народ, сбежавшийся поглазеть на торжественную встречу вернувшегося флота. Вскоре шаланды, шлюпки и ялики причалили к берегу, и торжественная процессия тронулась в путь. Впереди маршировали городские стражники, следом - трубачи, барабанщики и солдаты с "Леопольда Первого", а за ними шел адмирал Карфангер с золотой цепью на шее и серебряной шпагой на перевязи. Время от времени он поднимал адмиральский жезл, приветствуя знакомых, то и дело попадавшихся в толпе ликующего народа. За адмиралом следовали его офицеры и около полусотни матросов. Затем появились пленные пираты в своих пестрых, диковинных одеждах, конвоируемые остальными солдатами с "Леопольда Первого" под командованием молодого капрала Хайнеа Вредэ. Толпа разразилась проклятиями, в воздухе замелькали кулаки и палки, в беззащитных пиратов полетели камни. Солдатам приходилось прилагать немало усилий, чтобы сдерживать разбушевавшуюся толпу и не допустить расправы, над пиратами. За пленными шли Венцель фон Стурза, Ян Янсен и Юрген Тамм, а вместе с ними и команды "Дельфина" и "Малыша Иоханна". Не менее восторженно, чем самого адмирала и его офицеров, приветствовал народ обоих капитанов и старого рубаку, который нес на плече свою огромную шпагу.
Процессия достигла городских ворот, где её встретил Дидерих Моллер в сопровождении нескольких членов адмиралтейства, сердечно приветствовавший Карфангера и его людей. Анна Карфангер поднесла мужу серебряный кубок, наполненный вином.
Вновь загремели барабаны и запели трубы. Процессия двинулась дальше в город, пересекла рыночную площадь и поднялась по переулку к Башне стенаний. В неё городская стража заперла пленных пиратов, как некогда - перед казнью - прославленного Морского разбойника Клауса Штертебекера и его товарищей. От Башни стенаний процессия вернулась на рыночную площадь, к ратуше; отсюда каждый отправился по своим делам: кто к жене и детям, кто к родителям, многие поспешили в злачные заведения побаловать желудки после осточертевших сухарей и вяленой рыбы чем-нибудь вкусненьким, промочить как следует горло и отвести душу игрой в карты или в кости. В море азартные игры строжайше запрещались, дабы не ставить под угрозу дисциплину на корабле.
Уже на следующий день адмирал Карфангер представил отчеты о плавании адмиралтейству и казначейству. Особенно досаждал ему своим бесконечным брюзжанием и придирками Лоренц Ворденхофф. Счета за всевозможные издержки он нашел слишком длинными, приветственный салют встречным кораблям в море и портовым укреплениям в заморских городах назвал пустой тратой пороха, обеды в честь именитых гостей, данные Карфангером в чужих портах, и кое-какие подарки, преподнесенные губернаторам, - мотовством и фанфаронством. Господин Ворденхофф не желал понимать, что Карфангер поступал при этом в полном соответствии с обычаями и традициями и, как он сам настоятельно подчеркивал, исключительно в интересах вольного города.
А когда Карфангер потребовал предоставить ему канаты и тросы для ремонта пострадавшего в сражении с пиратами такелажа "Леопольда Первого", а также парусину на новый фок, Лоренц Ворденхофф и вовсе вышел из себя:
- Да в своем ли вы уме?! Как у вас только язык поворачивается предъявлять городу такие требования? Пусть испанский король платит за то, что вы растранжирили!
- А те, что со вчерашнего дня сидят в Башне стенаний, разве они не сэкономят городу тысяч пятьдесят талеров, а то и больше? - спросил Карфангер. - Что в сравнении с этим деньги на новый такелаж или на порох и ядра, которые мы израсходовали?
- Постойте-постойте, господин адмирал! - запротестовал Ворденхофф. - В дела выкупной кассы я не вмешиваюсь, меня заботят только расходы, которые понесет казна. Если я вас правильно понял, нынешний такелаж уже ни на что не годен? Неужели нельзя ничего больше сплеснить? Если у вас такой никудышный такелажный мастер, то я бы на вашем месте давно прогнал его с корабля в шею. Так обходиться с дорогой утварью...
- О моем такелажном мастере я не могу сказать ничего, кроме хорошего; этот человек достоин всяческих похвал за усердие и сноровку, - твердо отвечал Карфангер, - конечно, ему ничего не стоит сплеснить все концы, так что такелаж ещё послужит. Но вы забываете, что тяжелый фрегат - не какая-нибудь каботажная шаланда. От прочности и надежности его такелажа зависит безопасность всего каравана. А если вы считаете, что сражение с пиратами не принесло городу никакой пользы, то спросите лучше у команды, у матросов, насколько возросла их вера в собственные силы и укрепилось их мужество! Но, конечно, - всего этого не измерить никаким безменом, и уже тем более не пересчитать на талеры и гульдены.
Лишь после того, как в спор вмешался Иост фон Ленгерке, а Клаус Кольбранд подтвердил, что без надежного такелажа нечего и думать о сражении с кем бы то ни было, Ворденхофф согласился удовлетворить требования Карфангера.