Пожиратели крови

Акхан хлопал глазами, плохо улавливая глаголы в пышных предложениях посла и увязая в бесконечных перечислениях. Он сумел уяснить только то, что "несметные сокровища, повергнутые к ногам бессмертного принца", являются выкупом за некую важную персону, которая якобы находилась у него в плену.

Пожав плечами, акалель обернулся к Варду и велел позвать ягуара единственного пленного, которым он лично располагал. Надо сказать толстяк ходил довольно долго, потому что когда он появился, слегка подталкивая перед собой не очень-то воодушевленного тольтека, принц уже устал молча разглядывать орнамент на кожанных передниках своих гостей.

Ягуар застыл в дверях, угрюмо уставившись на яркую процессию и не говоря ни слова. Что-то в его каменном лице не понравилось Акхану. Чуть помедлив, он потребовал у гостей подтверждения, действительно ли тольтек, присматривающий за его лошадью, является искомым Ульпаком Ах-Пу-Ичин. На что все многоликое посольство дружно закивало перьями и затыкало пальцами в мрачного как смерть ягуара, а потом в подарки, разложенные на полу.

Не то чтоб из особой вредности, но Акхану почему-то вдруг захотелось поломаться. Если его пленник действительно такая важная птица, то он может пригодиться командующему на переговорах и стоит куда больше этих пестрых побрякушек. Его головой можно заплатить, например, за отказ всего рода Ягуаров от военных действий и уход из Ар-Мор. Поэтому тольтек так долго молчал!

Но было еще что-то, что помешало принцу сразу сказать "да". Он поднял руку, и все звуки в комнате умолкли, за исключением приглушенного рычания ягуаров и слабого позвякивания бубенчиков на обезьяньих шеях.

- Я не могу сейчас решить этот вопрос. - без дальних околичностей начал Акхан. - В Атлан существуют строгие ритуалы, относящиеся к столь высоким пленникам. Они должны предстать перед небесным троном Старшего Из Сыновей Солнца, что же касается их дальнейшей судьбы, то она туманна.

Посольство зашумело, заколыхало перьями и вновь схватилось за свои спасительные дары, но Акхан жестом остановил их.

- Я буду думать, -- резко сказал он, -- до вечера.

Недовольные послы стали пятиться к выходу, не притронувшись ни к одному из оставленных на полу даров. Когда они исчезли, Акхан оглянулся. Ягуара в комнате не было.

- Проклятье Бел! - выдохнул акалель. - Куда девался этот великий и солнцеподобный конюх?

Вард как стоял с разинутым ртом, так и продолжал стоять.

- Соляной столб! - рявкнул на него принц. - Иди, приведи его! Нет, я сам, ты таскаешься, словно смерть ищешь.

Акалель вышел. Он даже не заметил, что вновь появился на галерее босой, в одной тонкой повязке, обмотанной вокруг бедер, и с недобритым лицом. Его мрачный взгляд скользнул по сторонам. Во внутреннем дворике слышались голоса. Акхан быстрым размашистым шагом направился туда и застыл у столба, подпиравшего резную крышу веранды. У дверей кузнецы, где недавно дети забавлялись с обезьянкой, стоял ягуар в окружении нескольких своих сородичей. Они поминутно кланялись и в чем-то убеждали его. Он отвечал им резким, не терпящим возражений тоном и решительно мотал головой. Было заметно, что он еле сдерживается. Наконец несравненный Ульпах Ах-Пу-Ичин хрипло расхохотался в ответ на слова одного из послов, выразительно потыкал рукой в горизонт, видимо, советуя соплеменникам убираться домой и стремительно ушел в кузнецу, сбросив за своей спиной полог.

Тольтеки начали было галдеть и даже порывались устремиться за солнцеподобным, но заметив на веранде Принца Победителя, молча наблюдавшего за этой сценой, смешались и предпочли ретироваться со двора.

Акхан легко сбежал по ступенькам вниз и прошел к кузнице, с минуту постоял перед ней и решительно отдернул полог. В тесном помещении царил рассеянный свет, пробивавшийся сквозь тростниковую крышу. Спиной к акалелю стоял ягуар, держа в руках какой-то золотой комок, потом пленник размахнулся и со всей силой залепил предметом в стену. С жалобным звоном вещь упала на пол.

Принц прошел мимо тольтека и подобрал ее. Из сплошного кома золотых деталей торчали хвосты, лапки и уморительные мордочки.

- Это игрушки для моих детей? -- поинтересовался Акхан, кладя искалеченных зверей на черный камень наковальни.

Тольтек что-то промычал, настолько не членораздельно, что акалель поднял голову и внимательно вгляделся ему в лицо.

- Я не понимаю, чего ты хочешь? - сказал он.

Пленный молчал. Это разозлило Акхана.

- Я прекрасно слышал, как ты разговаривал со своими, и, надеюсь, удостоишь меня божественными звуками своей речи.

Вместо ответа ягуар медленно, как бы через силу, опустился на колени и, сделав в таком положении несколько шагов, наклонил голову и прикоснулся лбом к левому колену Акхана.

- Ну если ты так просишь, -- развел руками принц, -- в принципе я не против, чтоб ты вернулся к своим, но у меня есть условия... - он осекся.

Тольтек поднял к нему лицо, и в его взгляде читалась такая безысходность, что акалель растерялся.

- Можешь ты хоть слово сказать? -- закричал выведенный из себя принц.

- Повелитель белых атлан очень обяжет Ульпака, -- выдавил из себя ягуар, -- если отошлет людей и подарки обратно. - голос у него был хриплый от волнения, но говорил он, в отличие от оратора, на прекрасном атле.

- Я многое могу понять, - протянул Акхан присаживаясь на край наковальни. - и, без сомнения, чистить мою лошадь лучше, чем носить корону, или что вы там носите, но все же...

Тольтек молчал.

- Может, ты встанешь? -- попросил принц. - Не так ведь трудно объяснить. Слышишь?

- Ульпак не глухой. -- вдруг сказал пленный, не только вставая, но и тоже слегка облокачиваясь на наковальню. - Как акалель сможет понять дела Ульпака, если не разобрался в своих?

- Уж как-нибудь. - хмыкнул принц. - Итак, твое имя Ульпак?

- Да.

- А твой дядя, как я понимаю, повелитель Ягуаров?

- Царь.

- Очень мило, -- принц кивнул, -- и он прислал эти дары, чтоб выкупить тебя?

- Да.

- Но ты не хочешь ехать?

- Да.

- Вот как славно. Видишь, кое-что я все-таки в состоянии понять. акалель усмехнулся. -- А почему?

Тольтек снова надолго замолчал, а потом начал, осторожно подбирая слова: