Львиный Зев

Через неделю Арвен потребовал от канцлера отчета о положении казны, и началась их совместная работа. Вскоре Магнус понял, почему женщины и солдаты готовы идти за этим безродным бродягой на край света. Король обладал обаянием беззлобной силы, которая лучше всякого золота притягивает сердца. Сам канцлер тоже привык и даже по-своему привязался к новому государю. Впервые за сорок лет службы он чувствовал, что его знания и опыт действительно нужны.

- Видите ли, сир, - сказал Скелл, - войны за корону Арелата идут уже с лишком пятьдесят лет. Они то затихают, то снова вспыхивают. Только одному королю удается захватить власть, как немедленно появляется пара новых претендентов. На моем веку, простите за дерзость, вы -третий, а это о чем-нибудь да говорит.

- Ты хочешь сказать, что происходят вещи, не зависящие от нас? недоверчиво спросил король.

- Именно об этом я и толкую, ваше величество. Те, кто пытается восстановить Арелат точь-в-точь таким же, каким он был до смуты, загоняют страну в тупик, - канцлер перевел дыхание. - Если вам угодно быть государем, то придется строить королевство заново.

- Легко советовать, - Арвен покачал головой. - Я не имею ни малейшего представления о том, что могло бы объединить все территории?

Магнус объехал на своем муле пень и наставительно поднял палец.

- Лишь три вещи скрепляют государство: единая династия, законы, общие для жителей всех земель, и одна цель. Что вы думаете о династии, сир?

На лице Арвена появилось кислое выражение. Кто он такой? Бродяга без роду и племени. В пятнадцать лет он бежал из деревни на норлунгском побережье, чтобы стать "королем моря". К двадцати был уже настоящим конунгом и собрал сильную дружину. А в тридцать захватил власть в Фомарионе - самой северной части Арелата - и основал там свое "королевство".

Так поступали многие его соплеменники. Арвен чувствовал, чего ждут от него люди. Они хотели нового похода на юг, и с пиратской бесцеремонностью Львиный Зев обрушился на беззащитный Арелат. Там подданные были измучены налогами, а армия - невыплатой жалованья. К узурпатору примкнули южные сеньоры. Норлунг получил всю страну. И совершенно не знал, что с ней делать.

- Династия начинается с наследников, - осторожно подсказал Скелл.

- У меня есть сын. - заявил король.

- От фаррадской наложницы? - Магнум презрительно скривил губы.

- Я живу с ней как с женой, - резко бросил Арвен.

- Ну и что? - канцлер смотрел на него в упор. - Разве она королева?

- Я могу сделать ее королевой.

Магнус предостерегающе замахал руками.

- Вас не поймут. А после вашей смерти ребенка не признают законным государем, и я ломаного гроша не дам за его жизнь.

Львиный Зев поморщился, он и сам понимал правоту канцлера.

- Почему бы вместо наложницы не взять законную супругу, которая гарантировала бы вашему потомству неколебимые права на престол? - продолжал Магнус.

- И где водятся такие жены? - рассмеялся норлунг.

- Я полагаю, в Орнее, - Скелл был совершенно серьезен.

- Ты полагаешь? - весело переспросил Арвен.

- А также дож Мелузины и граф Валантейн, - заключил канцлер. - Они спешат заполучить законные права на ваш престол, добившись руки принцессы Астин.

- Что? - Арвен привстал на стременах. - А какое отношение она имеет...

- Прямое, - Магнус смотрел на собеседника почти строго. - Такие вещи не стоит упускать из виду. Орнейская принцесса - единственная оставшаяся наследница по женской линии, в жилах которой течет кровь старой династии. Тот, кто станет ее супругом, сможет претендовать на корону.

Арвен сурово сдвинул брови. Опасность была для него очевидна.

- Я слышал, что Орней раньше входил в состав Арелата, - протянул он.

- Раньше, - кивнул канцлер, - до распада. Но вот уже четвертое поколение принцев не приносит вассальной присяги.

- Что ж, пора восстановить эту добрую традицию, - холодно усмехнулся Львиный Зев.

- Это можно сделать разными способами! - канцлер, кажется, был испуган решимостью короля железной рукой притянуть Орней под крыло Арелата. - Поймите: только принцесса Астин способна сделать ваше собственное пребывание на троне законным.

Король молчал.

- Права ваших детей уже не вызовут никаких вопросов, - настаивал Магнус, - не только потому что это ваши дети, но и потому, что в их жилах будет течь благородная древняя кровь...

- Хватит! - оборвал его Львиный Зев. - Я сам взял престол и сам могу его удержать. Но ты прав, старина, - чуть смягчившись, добавил он, - над этим стоит подумать.

Глава 2.

- Возможно, у короля и нет головы на плечах, но он нашел себе хорошего советника. - прошептал Аль-Хазрад, оторвав взгляд от серого зеркального трехгранника, в котором медленно гасли две маленькие фигурки всадников, ехавших по берегу реки. - Я сейчас же пошлю гонцов к графу Валантейну. Необходимо через него внушить принцессе мысль об опасности, она должна бежать под защиту своего жениха. Этого брака нельзя допустить.

- А он красивый мужчина, - отозвалась собеседница мага, все еще глядя на мощную фигуру короля.

- Супруге бога не должны приходить в голову такие мысли, - оборвал ее Аль-Хазрад.

- Почему? - зло усмехнулась женщина. - Прежде бог нередко вселялся в людей, чтобы оставить свое потомство.

- Это не тот случай, - отрицательно покачал головой Аль-Хазрад.

Нитокрис презрительно пожала плечами. Что он мог знать о ненасытной тоске? Если б такие вот колдуны не помогли проникнуть в ее тело жадному, вечно голодному демону, она жила бы, как все, и не заботилась о священной пище! В этом норлунге было столько силы! Она могла, если не утолить, то хотя бы приглушить голод царицы! Нитокрис видела не человека, а пучок светящихся лучей, и ей нужны были эти лучи!

По губам женщины скользнула дразнящая улыбка, и Аль-Хазрад заметил, как хищно блеснули два отточенных резца в уголках рта вечно юной Супруги бога.

- О, Нитокрис, Царица ночи! - простонал он, закрываясь рукой.

- Успокойся, - расхохоталась женщина. - Ты мне не нужен, сухой лист, - она оттолкнула его смуглую худую руку. - Ты пуст, как перевернутая чашка.

Нитокрис нравилось дразнить мага. Они не могли быть друзьями. Царица чувствовала свое родство с миром демонов, которых пытался поработить Аль-Хазрад, и маг всегда вызывал в ней прилив острой ненависти. Пока она была госпожой положения, ибо ее глаза зорче, а зубы острее, но допусти Нитокрис один неверный шаг, и Аль-Хазрад молниеносно наступит ей на горло.