Львиный Зев

"Прекрасно! - Аль-Хазрад откинулся на цветные подушки у стены и отодвинул от себя серый трехгранник, на зеркальной поверхности которого все еще отражалось заплаканное лицо хозяйки Орнея. - Даже если Арвену удастся захватить принцессу и жениться на ней, - устало подумал маг, - она будет ненавидеть его, что небесполезно для нас. - Тонкие, высохшие, как у мумии, губы мага искривила довольная улыбка. - На женщину, которая сама всеми силами души отвергает мужа, легко наложить заклятие бесплодия. - Аль-Хазрад коснулся священного креста-уджат, выгравированного у него на столе. Король не дождется настоящих наследников. Род Врага на арелатском престоле угаснет, не начавшись".

- Какой ужасный конец для такого великого человека! - раздался за спиной Аль-Хазрада насмешливый голос Нитокрис.

Черные, скрюченные пальцы мага сжали ожерелье из золотых мух. Никто не смел так беспардонно врываться в его мысли. Однако когда Аль-Хазрад повернулся к своей прекрасной гостье, на его лице отразилось только бесконечное удовольствие.

- Сладчайшая из смертных! - пропел он. - Я ждал вас завтра вечером.

- Но ведь ожерелье уже готово? - Нитокрис склонила голову и испытующе уставилась на колдуна. - Где оно? - золотой полумесяц на ее лбу закачался.

Аль-Хазрад с явной неохотой разжал пальцы, и сияющая горсть насекомых посыпалась на стол из его ладони. Он надеялся использовать их сам, без Нитокрис, но Супруга Бога, как видно, смогла проникнуть в замыслы союзника.

- Не понимаю вашу иронию, божественная Нитокрис, - сухо отозвался маг. - Если король Арвен найдет священную Чашу, созданную из того же небесного металла, что и Меч, он сможет запирать Врата.

- Этого никогда не произойдет, - Супруга бога сгребла со стола золотую нить с дрожавшими на ней насекомыми. - С помощью моего ожерелья я смогу вызвать царицу Мух, и она найдет нам сокровища Врага. Бельзебел знает, где скрыты клады мертвых, для нее не существует магических преград, выстроенных древними чародеями. О, Бельзебел, сестра моей печали! - все более воодушевляясь, произнесла Нитокрис. - Как давно ты не поднималась из глубин, чтоб говорить со мной. Обещаю тебе царскую награду: мы поделим норлунга, я выпью его жизнь, а ты съешь тело.

В глазах Нитокрис засверкали зеленые искры, и сквозь тонкую кожу лица стал явственно просвечивать мушиный череп. Аль-Хазрад с отвращением отвернулся. Он почувствовал, что, если Супруга Бога не прекратит своего мысленного отождествления с Бельзебел, его вырвет прямо на древние пергамены, аккуратно разложенные на столе.

- Теперь не время и не место, о Божественная госпожа моя, - едва сдерживаясь, простонал маг.

Нитокрис хищно рассмеялась. Ее черты вновь обрели человеческую мягкость.

- До чего же ты пуглив, колдун! - с презрением бросила она. - Нашему делу очень бы помогло, если б ты нашел в своих замшелых свитках заклятие Поющего Камня. Это единственное, что может помешать нам управлять кровью Врага, после того, как ты завладеешь ею!

Аль-Хазрад обомлел. До сих пор маг был уверен, что о Поющем Камне знает он один.

- Об этом заклинании никто ничего не слышал вот уже тысячу лет! - с досадой воскликнул "могильщик". - Оно не принадлежит фаррадской магии. На всем свете нет человека, который знал бы его! Нам ничто не угрожает.

- Смотри, колдун, - Нитокрис зевнула. - Свою часть работы я сделаю, вызвав Бельзебел, но ты... ты должен помнить об остальном.

Царица встала. В ее сжатом кулаке поблескивали золотые нити ожерелья. Нитокрис получила то, за чем пришла, и у нее больше не было причин задерживаться в обществе мага.

"Как-то там мой прекрасный Ульв? - с притворной печалью вздохнула она. - Стоит ли его служба жизни, которую я ему подарила?"

Глава 7.

Зейнаб крадучись скользила по мокрой от подтаявшего снега траве. Свежий ветер шевелил ее меховую накидку и задувал за шелковый ворот платья, заставляя женщину зябко поводить плечами. Длинные серебряные серьги слегка позвякивали в такт каждому шагу, и этот предательский звон раздражал фаррадку.

Она находилась в самом дальнем уголке дворца, его потаенной сердцевине, куда не смел заглядывать никто, кроме государя. Полвека назад престарелый король Арно-Амори построил здесь восхитительную башню из серого камня, где, по примеру восточных владык, разместил своих любовниц. До походов в святую землю арелатским государям не приходило в голову заводить гарем. Они обходились сонмищем фавориток при дворе, и лишь слабоумному Амори захотелось возвести укромный приют для своего сладострастия.

Позднее вокруг башни было прорыто два канала, по внешнему из которых плавали белые, а по внутреннему - черные лебеди. С тех пор неглубокая водная преграда, отделявшая королевский гарем от остального парка, стала называться Лебединым кольцом, а все, что находилось за ней, - Лебединым садом.

Посетители могли встречаться с обитательницами островка лишь на узкой полоске земли между "черным" и "белым" каналами. Она была предусмотрительно расчищена от кустов и превращена в цветник, засаженный только низкорослыми растениями, чтобы скучающие наложницы короля не вздумали развлечься здесь со своими гостями. Сам же остров, с его манящими беседками и разросшимися кустами жасмина, оставался запретным для всех, кроме государя.

Львиный Зев мало обращал внимание на придворный этикет, разработанный до тонкостей во всем, что касалось Лебединого сада. Бывший наемник не стремился посягать на чужую свободу и смотрел сквозь пальцы, когда его женщины запросто разгуливали по всему дворцу. Он никого не удерживал, зная, что найдется немало охотниц занять место охладевшей к королю любовницы. Словом, с воцарением Арвена в гареме наступил полный беспорядок. И все же Зейнаб, направлявшаяся к одной из дальних, всегда пустынных беседок, поеживалась от страха, представляя себе, что может произойти, если кто-нибудь застанет ее там в обществе прекрасного командира вёльфюнгских наемников.

Сегодня ночью Зейнаб принесла черного ягненка в жертву Хозяину Луны за то, что он вовремя предупредил ее об опасности. Хотя культ этого божества и был запрещен в Арелате еще со времен милосердной королевы Гвенделин, но в стенах дворца до сих пор можно было найти потаенные ниши, где над маленьким алтарем с бороздками для стока крови возвышались золотые и серебряные идолы в виде змеи, удерживавшей на голове лунный диск.