Время драконов

В скафандре у него получалось довольно неуклюже и даже комично, но Михневу было не до смеха. Они сделали это! Они нашли противоядие! Он сам готов был пуститься в пляс, а то и постоять на голове. Однако что-то снова заставило его насторожиться, хотя пока и не включало "боевой режим". Он вспомнил, что увлекся работой и напрочь забыл о том, что руководству фирмы уже должно быть известно о том, что они заражены. Резко обернувшись, Виктор убедился в правильности своих предположений.

За стеклянной стеной собралась целая толпа. В центре стоял Зимин, рядом с ним один из биологов, второй опять отсутствовал. Вокруг плотно расположился почти десяток охранников, часть из которых держала троих оставшихся членов экспедиции. Как только они все вместились в небольшой тамбур?

Михнев решил не обострять ситуацию, сила сейчас явно была не на их стороне. Он помахал Олегу рукой и поднял вверх большой палец. Директор сдержанно кивнул и сделал знак подойти к переговорному устройству. Виктор последовал в угол лаборатории и наклонился над небольшим встроенным микрофоном, знаком подзывая и Алексея.

- Мы узнали, что вы заражены, - каким-то мертвенным голосом произнес Зимин, и Михнев наглядно представил, как тот судорожно протирал спиртом руку, которой здоровался с ним. - Поэтому сейчас доставим остальных ваших сотрудников и изолируем в этой лаборатории.

Виктор задумался. Ситуация неважная, однако он понимал Олега:

- Хватит ли у вас защитных костюмов на всех?

- А зачем они вам.

- Полагаю, что двое наших сотрудников, присоединившихся к нам уже в Москве, не инфицированы, да и ваших людей, которые с нами контактировали, тоже наберется немало.

Это он повредничал и, с удовольствием наблюдал, как стукач-биолог суетливо замахал руками и стал что-то быстро объяснять, указывая на скафандры. Видимо, хотел убедить начальство, что взаимодействовал с зараженными только через защиту.

Зимин задумался. Получалось, что в карантин нужно было запереть едва ли не всех его сотрудников, успевших пообщаться с прибывшими. Непростая задача.

Михнев решил выдать ему еще немного информации для размышления и подтолкнул к микрофону Алексея, посоветовав говорить коротко и только суть. Биолог доложил: "Эксперименты дают возможность утверждать, что при температуре порядка 40,5 градусов происходит распадение структур, образованных вирусами и, к тому же, процесс их размножения многократно замедляется. Нам нужно еще немного времени, и мы найдем оптимальный режим для полного уничтожения инфекции".

Задачка давалась Олегу непросто. У него даже лоб покрылся испариной. В конце концов, взвесив все "за" и "против", он сказал: "Хорошо. Работайте. Мы вас все равно заперли. А здесь я оставлю охрану. Когда закончите, передайте через них, а мы тут посидим рядышком, подождем".

Девушек и завхоза вывели, следом вышел директор, за ним, явно беспокоясь за свою судьбу, доносчик. В тамбуре осталось двое охранников.

- Нормально, Алексей. Работаем дальше.

Еще около часа прошли в напряженном ожидании и быстрых манипуляциях с материалами и приборами. Галкин явно был недоволен ходом экспериментов. Заглянув ему в лицо через прозрачное забрало шлема, Виктор уже не увидел того энтузиазма, который пробудил в биологе первый успех. Дальше все пошло не так, как он ожидал.

В очередной раз помогая проделать необходимые операции, Михнев взглянул на показания термометра и обомлел. Этот опыт проводился при повышении температуры среды почти до 44 градусов. У него оборвалось сердце. Выход, наверное, есть, но человечество не сможет через него пройти. Такая температура погубит любого гораздо раньше, чем что-либо сделает с вирусом. По-видимому, Алексей продолжал эксперимент уже исключительно из научного интереса, также отчетливо представляя, что решение найти не удалось.

- Говори тихо, - буквально прошептал Виктор, подойдя к Галкину вплотную. - Не торопись сообщать температуру, когда закончишь, нам еще надо выбраться".

Биолог обречено кивнул и продолжил работу.

Через некоторое время он повернулся с поднятым большим пальцем. Михнев заглянул через его плечо и увидел, что термометр остановился на отметке 45 градусов. Эта температура полностью разрушала вирус, хотя большинство клеточного материала погибло раньше.

Виктор помахал охранникам и крикнул: "Мы нашли решение!"

Один из них побежал за Олегом и тот не замедлил явиться. Дверь открыли, и Виктор сконцентрировавшись на своей ненависти к "Монолиту" начал разогрев, поскольку полагал, что без стычки не обойтись. Однако судьба распорядилась иначе.

Неожиданно везде замигали лампочки охранной сигнализации, а хорошо поставленный голос возвестил из громкоговорителей: "Вторжение на второй уровень!"

Началась суета. Охрана рванулась к выходу. Михнев сотоварищи попытался последовать за ними. Зимин остановил его: "Не туда!"

Подбежал к последней двери справа. Провел магнитной карточкой по ридеру, затем приложил палец к незаметному углублению. Толстая, бронированная дверь медленно открылась. Впереди была тьма.

Олег сунул Виктору небольшой фонарик и сказал: "Бегите до конца, там выход в канализацию, дверь откроется легко".

- Давайте с нами, - предложил Виктор.

- Нет. Это моя фирма и я никому не позволю шастать по ней. Даже СБ'шникам.

- Это они?

- Да. Черт, не доглядел двурушника в своем хозяйстве, теперь расплачиваюсь.

Михнев понял, что речь идет о втором биологе. Он отдал фонарик Васильевичу и пропустил группу вперед. На пороге, кивком, попрощался с директором.

- Вы уж там прижучьте эту заразу и от нас тоже, - попросил тот и закрыл дверь.

Михнев побежал за своими, а в душе у него нарастал жгучий стыд. Ведь он точно знал, что не сможет исполнить последнюю просьбу этого человека.

22. 08:00, воскресенье - время драконов ...

Темная ночь опустилась на город. Возможно последняя ночь, еще кое-где освещаемая электрическими огнями. Зеленоград погрузился в почти беспроглядную мглу. Лишь далеко на юге над столицей поднималось зарево. Виктор не мог понять, то ли это пока еще не совсем отключенное электрическое освещение, то ли зарево пожаров.

Последнее было более вероятно, поскольку весь вечер с той стороны доносились звуки канонады. Москва не хотела сдаваться "Монолиту" без боя. Андрей Владимирович и иже с ним пытались организовать последний рубеж обороны, но это было бесполезно. Михнев не сомневался, что в стане "комитетчиков" хватает инфицированных людей и не сейчас, так по утру они расправятся со своими коллегами.

Однако здесь в чьей-то брошенной квартире, без света и воды, ему нужно было думать о другом, вернее, о других. То есть о своих "бомбах замедленного действия" - Вике и Алексее. А тут еще Маша.

Виктор покачал головой: неисповедима женская душа.

Когда они впятером выбрались из канализации и спрятались в подъезде ближайшего двадцатичетырехэтажного дома, непосвященные в детали спутники потребовали от них с Галкиным подробного отчета о происходящем. Михнев, не таясь, рассказал все: и то, что он, Вика и Алексей заражены; и то, что инфекция может передаваться не только через кровь, но и, в некоторых случаях, в результате контакта через кожу; и то, что им удалось найти средство для борьбы с ней, но оказалось, что "лекарство" страшнее "болезни" и убивает быстрее. Поведал и о той огромной скорости, с которой распространяется "Монолит".

После этого Михнев попросил у Маши и Ивана Васильевича прощения за то, что втянул их в эту историю и предложил уходить лесами на восток. Возможно, там удастся отсидеться или примкнуть к какой-нибудь группе и разработать другое, не термическое средство борьбы с вирусом.

Оба отказались. Завхоз задумчиво сказал: "Староват я, по лесам бегать. Да и не уйдешь от судьбы. Не зря, видать, свела с вами. Останусь до конца, а там будь что будет".

То, что сделала Маша, поразило Виктора до глубины души. Девушка подошла к нему, обняла и буквально впилась в губы долгим, глубоким поцелуем. А когда он все-таки отстранил ее, напоследок, больно до крови куснула за губу.