Страница 8 из 11
12. ТАТАРСКАЯ ПЕСНЯ
Когда народы, распри позабыв…
А. ПушкинЕсли с кем-либо придется говорить, то не думай, какую религию он исповедует, а обрати внимание на его ум.
Каюм НасыриДаже дворничиха Парашкаармянину кричит:«Эй, армяшка!»Даже драная шлюха визжитна седого еврея:«Жид!»Даже вшивенький мужичишкана поляка бурчит:«Полячишка!»Даже пьяница,падая в грязь,на татарина:«Эй ты, князь!»Бедняков,доведенных до скотства,научают и властьи кабакчувству собственного превосходства:«Я босяк,ну а все же русак!»А Володя вспоминает Кокушкино,бич с прилипнувшими колючками,колокольчиков колыхание,пастуха-татарчонка Бахавия.И, картофелину печенуюиз ладони в ладонь перекидывая,запевал Бахавийпечальнуюсвою песнюпод рокот ракитовый:«Сары, сары сап-сары!Сары чечек, саплары!Сагынырсын, саргаирсын,кильсе сугыш, чеклары.Вы желты, желты, желтыне от горя ли, цветы?Помертвеешь, пожелтеешьот войны, от маеты».И в костерике ветви похрустывают,и так больноот родственной боли.До чего эта песня русскаяпотому что татарская,что ли?А империя,мать уродов,воплотившись в двуглавом орле,стала страшной тюрьмой народов,да и русского в том числе.Но с хвостами и русские черты,и татарский шайтанс хвостом…Минарет над казанской мечетьюподнят старческим бледным перстом.Здесь укрытое от государствагосударство печалей и ран,и морщины на лицах татарскихэто русским понятный коран.И в мечеть забредает Володя,где на каменных пыльных полахперешептываются лохмотьяпозабытых тобою,аллах.А во храме Христа недалече,на пол капая сотнями слез,перешептываются свечипозабытых тобою,Христос.Разобщенно качаются тени,к небу общему руки воздев.Враг единый у всехугнетенье,только разные боги у всех.Рай еврейский пророчит ребе,поп сулит православнейший рай,но, не веря в спасенье на небе,скажет с горькой усмешкой Тукай:«Святую правду, веру, честьне выше золота все чтут,оно сильнее, чем Коран,Евангелие и Талмуд».Но что вас сблизит,божьи детитатарин,русский,иудей?Неужто деньги,только деньгиесть вера общая людей?А ты, мулла,бубнишь убогоиз складок жира своего,что нету бога,кроме бога,и Магометпророк его?!Но нет, спасеньене иконы,не воззыванья к небесам,Не Магомет, не Иегова,а человек спасется сам.И станет общей чья-то вера,и скажет кто-нибудь в свой срок:«Нет бога, кроме человека,и человексебе пророк».И пусть над столькими богамизвучит,людей боготворя,такая чистая,Бахавий,простая песенка твоя:«Сары, сары сап-сары!Сары чечек, саплары!Сагынырсын, саргаирсын,кильсе сугыш, чеклары».13. ФЕДОСЕЕВ
Сегодня во время гулянья я нашел перо вальдшнепа. Вероятно, бедняжка прельстился березами и, напуганный светом, ударился в белую стену. Посылаю Вам это перышко…
Н. Е. Федосеев — СергиевскомуПо-над тюрьмой Владимирскойзапах весны и пороха.Падает в руки льдиночкойвальдшнепа белое перышко.Маленький да удаленький,из-за обмана зренияон, словно ангел, ударилсягрудью о стену тюремную.Нету сильней агитации,нету сильней нелегальщины,если на тюрьмы кидаютсясамоубийцами вальдшнепы.Хорканье в небе истошное…Что вы задумались, узники,в самоубийцах восторженныхсами собою узнаны?Кровьюземляобрызганапосле полета вашего.Тяга к свободе убийственна,будто бы тяга вальдшнепов.Над молодой повиликою,мятою и сурепкоюхлещет вас дробь,перелитаяиз тридцати сребреников.Но, улетев от охотника,что вы бросаетесь на стену?Сколько вас дробью ухлопано,сколько о стены разгваздано!И над весенними рекамив мире, еще не оттаявшем,хорканье вальдшнеповреквиемсобственным крыльям отчаянным.Но, как письмо от подпольщика,переданное с воли,вальдшнепа белое перышкоу Федосеева Коли.Жесткие руки империивзяли семнадцатилетнего,Коля,тебя не первого,Коля,тебя не последнего.В путь, никому не завидуя,снежные тракты утаптывай!Совести русской планидоюстала планида этапная.Крылья о стены каменныебьются, не сдавшись на милость.Лучше крылатость в камере,чем на свободе бескрылость.Наши марксисты первые,в тюрьмы спокойно идущие,вальдшнепов белыми перьямиписьма писалив грядущее.Были они еще мальчикидажев мужской суровости.Были в одном догматикине предавалисовести.Что же случилось, Коля,если в себя ты выстрелил,навзничь упав на корнивсеукрывающих лиственниц?Губы ответить стараются,а на лице — ни кровиночки,и муравей взбираетсяк солнцу по алой тропиночке.Тюрьмы, этапы выдюжилс детской улыбкой Мышкина.Лишь одного не выдержалподлости единомышленника.Спишь с восковыми веками.Ты застрелился,сломался,первый марксист,оклеветанный,братом своим во Марксе.Лиственницы разлапые,что вы шумите невесело?Вальдшнепы, стены разламывая,станут еще буревестниками!Ну а пока чтовалитсяснег надо тобой, империя,словно разбившихся вальдшнеповтусклые,мертвые перья.