Акула

Есть!

Боковым зрением он заметил фигуру в белесых джинсах, заляпанных грязью всех цветов радуги и курточке из дешевой, латаной-перелатаной боло-ньевой ткани. Человек стоял в стороне от тропинки, на небольшом бугорке, до колен укрытый травой, и сердце Вадима ускорило ритм: несомненно, это был тот же бродяга, что посмел обидеть хозяйку.

Вадим сохранил внешнюю беспристрастность, не дернулся, не побежал, продолжал идти прежним шагом.

Человек развернулся и направился к замороженной стройке. Он не оборачивался, не интересовался тем, что происходит за спиной и по сторонам. Типичная жертва! Если хочешь преуспеть в этой жизни, надо всегда ожидать удара в затылок.

Вадим пошел за ним. Сначала таился, был готов в любой момент упасть в траву или укрыться за деревом, но по мере того, как расстояние сокращалось, переставал соблюдать осторожность.

Осталось меньше десяти метров, когда жертва заметила погоню. Услышать она ничего не могла, Вадим передвигался совершенно бесшумно. Наверное, просто ощутила разгоряченное дыхание охотника на своем загривке.

Жертва оглянулась и побежала. Вадим, почти не касаясь земли, сокращал расстояние, но жертва оказалась проворнее, чем можно было ждать, и прежде, чем охотник настиг ее в броске, успела юркнуть в темную щель в бетонном основании недостроенного диспансера.

Вадим остановился, но только для того, чтобы подобрать с земли кусок арматуры. Секундой позже он прыгнул следом за жертвой, готовый бить, рвать, кусать и душить, готовый терпеть боль от ударов и умереть, если судьба отвернется и боги решат над ним посмеяться, но умереть, непременно сомкнув челюсти на глотке врага.

Он был готов ко всему, кроме того, что произошло.

Мощный фонарь вспыхнул прямо в лицо, ослепив Вадима. Зажмурившись, охотник дернулся вправо и влево, пытаясь вырваться из адского круга, зарычал, пытаясь достать фонарь арматуриной, но кто-то, притаившийся за углом, рубанул его поперек живота металлическим уголком, а потом и на голову обрушился удар, от которого сознание хищника исказилось и на какие-то секунды погасло.

Очнувшись, Вадим ощутил, что на запястья одеты наручники, а ноги обвязаны шнурком, который не мешает передвигаться короткими нелепыми шажками, но исключает напрочь возможность побега или нанесения ударов.

— Здравствуйте, товарищ Цепляев, — услышал он насмешливый голос, сразу показавшийся знакомым.

Когда говоривший осветил себя, Вадим сразу узнал своего недавнего спарринг-партнера, того самого, закончить бой с которым помешал интеллигентный тренер Школы.

— Добро пожаловать в ад, сатанист, — сказал Акулов.

Зеленая «восьмерка» съехала на обочину в районе старого кладбища, и Сиволапов поморщился: выбирать подобное место для встречи представлялось ему дурным тоном.

Гонец из машины не выбирался, сидел, положив обе руки на баранку и покачивая бритой головой в такт блатняку, звучавшему из мощных колонок. Иван Тимофеевич тоже не стал суетиться, выключ! мотор и стал ждать, твердо решив уехать, если в течение пяти минут никто к нему не подойдет.

Санитар появился, когда минули все десять, но Сиволапов продолжал ждать. Заместитель Дракулы вышел из темноты так неожиданно и бесшумно, будто хотел произвести устрашающий эффект на полковника, и это ему в большой мере удалось. Обогнув со стороны багажника белый «ниссан», он распахнул заднюю правую дверь машины и сел на диван:

— Ну, птенчик,; объясни,почему тебя отпустили?

Иван Тимофеевич просто опешил. Общаться с Санитаром ему доводилось и прежде, так что иллюзий относительно его воспитанности полковник давно не питал, но и подобного наезда ждать никак не мог. И это после того, как он вместе со всеми оказался в тюрьме, и не за собственные «косяки» наподобие краж спонсорской помощи, как предрекал Дракула во время их предпоследней встречи, а по чисто бандитской тематике! Пострадал, можно сказать, за общее дело.

— Между прочим, выпустили не меня одного, — сдержанно ответил Иван Тимофеевич и не стал больше ничего уточнять, давая понять, что дальнейшие расспросы в таком направлении он считает излишними.

— Не одного, — поддержал Санитар, кивнув яйцеобразной головой, под коротко остриженными волосами которой виднелись шрамы после трепанации. — Но ты себя со всеми не сравнивай. Кого отпустили? Тех, на кого ничего серьезного не было, кто под замес случайно попал. А ты у нас — важная птица. Про дела наши многие знаешь…

— Да что я знаю!

— Много чего. Я вот слышал, что за тебя люди серьезные заступались, из столицы из самой. Якобы ты чуть ли не задание выполнял по внедрению в нашу… хм, банду. Конечно, я в такую чушь не верю, но кто знает, что ты там своим коллегам. наплел, чтобы с крючка соскочить?

— Да какие они мне коллеги!

Иван Тимофеевич не заметил, как начал оправдываться, что было абсолютно недопустимо, поскольку лишь усилило подозрительность бандитского контрразведчика.

— Разные. Разные коллеги, Ваня. Знаешь, есть такое правило: кто один раз предал, легко пойдет на это вторично. Один — из-за денег, второй — спасая свою шкуру в тот момент, когда запахнет паленым. Сейчас очень сильно запахло. Я не знаю, где у нас прошла утечка, благодаря которой все это стало возможным. Пока не знаю. Но рано или поздно это станет известно. Может, ты и не при чем вовсе, но меры принимать надо, В таких делах ты человек малоопытный, это ведь посложнее, чем бензин, воровать. Запросто мог проколоться, тем более, когда тебе вилку поставили: сидеть и молчать или рассказать кое-что и выйти на волю…

Голос Санитара оказывал на Сиволапова магическое воздействие. Он больше не перебивал, слушал внимательно и мысленно соглашался с доводами бандита. Действительно, мог наболтать лишнего! И правда, что верить ему нельзя ни на грош…

Продолжая говорить, Санитар вытянул из рукава леску, на концах которой были закреплены две половинки карандаша, примерился и сдвинулся на диване немного вперед.