Страница 14 из 33
- Крест, крест, - Митяй смотрел выжидательно. - Иде он у ты?
Откуда-то из-за печи появился Анемподист. В левой руке он держал средних размеров деисус.
- Иде-иде! - зло отозвался Григ, - приваливаясь к стене и берясь за сапог. - Онамо же, иде у ти. Под пятою. Пошто ловишь-то?
- Ну-ну, - Митяй ухмыльнулся. - Пошто надобе, по том и ловлю! - И взяв крест, швырнул его на землю. - Мочись! - приказал он.
- Чево? - не понял Григ.
- Справь, говорю, нужду на крест-то.
- Брате, - торжественно обратился Федор к Чаке, остановившись от нее на расстоянии метра. - Ин своею ли волею идеш к нам, али по принуждении?
- Сам, - отвечала Чака, волнуясь или умело делая вид, что волнуется. - Своею.
- Чево взысковеши темо, брате?
- Умысел есть, - отвечала Чака твердым и чуть хрипловатым голосом. Хочу познати чюдное.
Григ выполнил приказание и теперь, после одобрительного кивка Митяя, обтирал крест лопухом.
В избе между тем творилось нечто странное.
- Возьми кочергу, - потребовал у Чаки Федор. Чака, ожидавшая другого, растерянно переняла у Кузьмы вишневый уже на конце прут.
- Пронзи сердце Спасу, - продолжал Федор. - Смелее, молодший.
- Пошли что ли, - сказал Григ.
- Аз бо и не боюсь, - ответила Чака, делая шаг к иконе, которую Анемподист тем временем аккуратно пристроил на припечке.
Раскаленный прут ткнулся в дерево, зашипел, проходя через лак, выжег черный круг. Чака налегла на него, вдавила в доску. Артельщики, застыв, наблюдали за ней.
- Во имя Господа нашего, Сатаниила! - возгласил Федор. - Аминь!
Чака выпрямилась.
Митяй задержался в сенях, прислушался, стукнул условно. Федор распахнул дверь.
- Входите, - сказал он. - Добре держался твой молодший, - обратился он к Григу.
Григ подошел, потрепал Чаку по волосам. - Молодец, - похвалил он.
- Погоди, - мысленно отозвалась Чака. - То ли еще будет. Помнишь, Лип про зад говорил?
- Да и клятву, говорят, кровью надо подписывать. Из мизинца...
Пров снял прожженную икону, сунул ее в печь, потом повернулся к ним. Анемподист с поклоном передал ему большой наперсный крест, быстро положил перед Григом и Чакой по иконе, ликом вниз.
- Братие! - воззвал Пров, поднимая крест, который держал вверх ногами - за короткую часть.
- Коленями на иконы! - свистящим шепотом подсказал сзади Федор.
Григ с Чакой поспешно опустились на колени перед Провом. Сегодня он вел мистерию. Наверное, поэтому же ему доверили посвящать новообращенных.
- Готовы ли вы единитися с нами, забыти родных и близоких, отрешитися от мирской суеты и посвятити себя силам преисподнеи?
- Готов, - кивнул Григ.
- Готов, - сказала Чака.
Пров вытянулся, торжественно поднял крест.
- Верую! - возгласил он.
- Вторите! - услышал сзади Григ.
- Верую в князя тьмы, владыку преисподня Люцифера, ангела падшаго и возвысившагося, володетеля живота и смерти, седящаго на стале в геене огненной. Верую в сподвижников Его - Асмодея, Магога, Дагона, Магона, Астарота, Азазела, Габорима, Велиала. Верую в аггелов, наставляющих мя и сугубо поможающих дерзновению моему. Отверзаюсь Христа и святаго духа, господа животворящаго, иже от отца исходящая, иже со отцем и сыном поклоняема и славима...
Краем глаза Григ видел артельщиков, внимающих им, повторяющих, шевеля губами, каждое слово. Пока все шло нормально.
- ...по волей моей, и в согласии со страшной и вечной клятвой не разглашу никоемуждо тайну велию, а ежели предам, то постигнет мя кара Ево и поразит мя и ближняя моя оружие Ево...
- Старик, - позвал он. - Ну как?
- Давай, давай, - донеслось издалека.
- ...чаю живота вечнаго и власти над миром тварным и над бренной плотью своя. Аминь!
- Аминь! - эхом откликнулась Чака и замерла в глубоком поклоне.
Пров плюнул на крест и бросил его через правое плечо.
- Чашу! - приказал он.
Тот же Анемподист вытащил из-за пазухи небольшой сверток, развернул тряпицу и в темноте избы блеснули серебряная чаша и нож то ли с золотой, то ли с позолоченной рукоятью.
- Кнут!
Из-за спин выдвинулся Федор, держа в руке кожаный бич.
- Ну, малыш, - ухмыльнулся Григ, - теперь держись!
- Лишь бы рубаху не снимать, - отозвалась Чака.
- Во имя Господа нашего, царя мира сего!
Кнут свистнул, на плечи обрушился не очень сильный, но все же достаточно ощутимый удар.
- Раз! - считал про себя Григ. - Два! Три!
Он очень удивился, когда Федор, ограничившись тремя ударами, перешел к Чаке. В других сектах испытание было куда более суровым.
- Братие! - снова провозгласил Пров. - Ныня приемлем мы в лоно Церкви нашей нового брата Иоанна - имя сице есть мерзостно и отвратително...
Он принял левой рукой чашу, куда услужливый Анемподист уже налил крепкую, судя по запаху, брагу и, подойдя к Чаке, продолжал:
- Нарекается...
- Рукава! - подсказал сзади Федор. - Засучите рукава!
Григ перевел дух. Обряд оказался менее жестоким, чем он ожидал.
- ...раб Бога машет, Веельзевула, Сатаниила и Люцифера имеем Исаакорум и предается в повинутие Аваддону, демону зла, раздоров, грабежей и пожаров, войн и разорений!
- Авва! - вскричали хором артельщики.
- И посвящается...
Ножом Пров полоснул по белой обнаженной руке Чаки, и Григ ощутил, как болезненно кольнуло у нет в груди. В порезе вспухла вишневая кровь, струйкой сбежала в чашу. Григ закусил губу.
- ...в служители Престола Мрака и Бездны, Геены Огненной...
Рядом с Чакой появился Митяй с какой-то тряпкой, свернутой в жгут, став на колено, перехватил руку чуть ниже локтя, затянул и завязал.
- Нарекается... - снова запел Пров, переходя к Григу, - раб Бога нашего Веельзевула...
Удивительный был обряд. Без купели, без восприемников. Чем-то варварским, языческим веяло от него.
- Интересно как! - подумал Григ. - Страшно подумать, из какой дали тянется все это. Столетия! И все сохранилось.
Он скосил глаза и, пока артельщики хлебали по очереди смешанную с кровью брагу, стал рассматривать застывшую на коленях Чаку.
Она сидела, пусто глядя перед собой, и Григу вдруг с особенной силой захотелось вскочить, броситься к ней и, обняв, целовать, изо всех сил целовать это милое, дорогое, отрешенное лицо.
- Чака! - позвал он.
Чака шевельнулась.
- Мы вроде сейчас побратаемся?..
- Скорее уж посестримся, - бесстрастно отозвалась Чака. - Ты лучше смотри!
Пров протягивал ему чашу.
Григ отпил, проследил глазами за Чакой.
- Восстаньте, - разрешил наконец Пров, вытирая со лба пот. Казалось, что от этого обряда он устал не меньше их.
- Благодарствуйте, братие, - Григ прижал руку к сердцу и, поклонившись, начал подниматься с колен. И Чака поклонилась.
- Что же тепериче скажете делати? - спросил он у Федора.
- Несть до вас дела никако. Располагайтесь. Рухлядишки у вас, чаю, не многа.
- Рухлядишки у нас - что на собе, - ответствовал Григ. - Деньженцев вот толика суть.
- Деньги дайте Прову. Статки у нас общие.
- Ан можем ли мы до речки сходити? - поинтересовался Григ.
- Отчего же, - Федор посмотрел понимающе. - Передохните. Вона от мыльни тропка. Потече по е, выидеш к реке. Тут близоко. Вот она, Рожайка, под обрывом. Толико овамо долго не будьте. Сего дни, - он помолчал, пожевал губами, - таинство велие у нас...
- Добре, - сказал Григ. - Все зделаем, яко молыш. - Он отстегнул калиту, протянул ее Прову. - Поидем ли? - обратился он к Чаке.
Чака молча кивнула.
До реки они дошли быстро. Правда, тропинка выводила к броду, и, поскольку Григ хотел искупаться, им пришлось пройти еще немного по берегу, туда, где речка была поглубже. Остановившись у росших возле самой воды ив, Григ споро стянул рубаху и скинул сапоги, а потом, резво пробежавшись по колющей подошвы траве, с удовольствием плюхнулся в прохладную, бодрящую усталое тело воду.