Фарватерами флотской службы

Жизнь, учеба, быт моряков во время длительных плаваний составляют в целом как бы комплекс сложных процессов и явлений. Их сущность складывается из событий, действий, поступков и экипажей в целом, и отдельных людей. Суть взаимосвязи этих событий и явлений не лежит на поверхности, так как они далеко не однозначны.

Чтобы вскрыть их истоки и закономерности, необходимо глубоко и всесторонне изучать и осмысливать во всем многообразии жизнь личного состава кораблей и частей. Такой подход позволяет не только оцепить положение дел на день проверки, своевременно устранить причины отрицательных явлений, но и предвидеть развитие событий, позволяющих внедрить в жизнь что-то новое, передовое.

Думаю, не погрешу против истины, если скажу, что Юрий Петрович Ковель в совершенстве владел искусством проверки. Как я уже говорил, еще до начала общефлотского учения он основательно "прощупал" мои знания оперативных документов, приказов, инструкций. Задал целый ряд вопросов по проблемам учения и даже на тот случай, если вдруг начнутся фактические боевые действия.

Контр-адмирал Ю. П. Ковель поинтересовался, что я буду делать, если возникнет реальная угроза атомного нападения. Этот вопрос не был праздным. В то время не утихал атомный шантаж. Впрочем, как он не утихает и сегодня.

Мы готовы были к отпору и тогда, в середине пятидесятых годов. Вспомнив эти годы, я решил заглянуть в газеты тех лет. Международная обстановка и тогда была сложной. Вот хотя бы небольшой перечень заголовков. Они говорят о многом: "Правительство Аденауэра официально формирует вермахт", "США создают агрессивные блоки на Ближнем и Среднем Востоке", "Обостренное положение в зоне Суэцкого канала", "Маневры американских войск в Южной Корее", "США делают все возможное дли расширения войны в Индокитае", "К берегам Индокитая направлены 2 авианосца".

Привожу эти заголовки для того, чтобы наглядно показать, что то учение, которое мы проводили двадцать с лишним лет назад, и те, которые проводятся сегодня, необходимы для поддержания должного уровня боеготовности советского Военно-Морского Флота. Кроме того, сам факт проведения в нашей стране таких учений является серьезным предупреждением любителям военных авантюр. Они должны знать и помнить, что наша армия и флот будут действовать против агрессора со всей решимостью, используя в полной мере свою боевую мощь...

Что же касается событий, предшествовавших общефлотскому учению, о котором веду рассказ, то на вопросы контр-адмирала Ковеля я, думается, ответил исчерпывающе. Он же дал мне ряд полезных советов, поделился опытом.

А учение между тем набирало силу. Все лодки заняли назначенные им позиции, о чем поступили соответствующие донесения. Мы стали ждать докладов об обнаружении "противника". Это волновало всех, ведь время истекало.

В центре внимания в тот момент, естественно, оказались связисты, которыми руководил капитан 3 ранга Водолазкин. Мы буквально стояли у них над душой. Хотя я и понимал, что ускорить события они не могли, тем не менее теребил: "Нет ли донесений?"

Надо сказать, что связистам в таких случаях достается основательно. Они делают все возможное, а порой и невозможное, чтобы обеспечить надежную связь, но упреки на их головы сыплются градом. Не зря на флоте частенько вспоминают такую шутку. Командир одного из соединений, удачно завершивший учение, отдал последний приказ: "Всех поощрить, а связистов не наказывать"...

Впрочем, во время учений штабным работникам тоже приходится нелегко: и рядовым операторам, и командному составу. Времени для отдыха нет. Спать приходится урывками, порою в самое неподходящее время суток. Напряжение огромное. Поэтому нетрудно понять то облегчение и радость, которые мы все почувствовали, когда от командира одной из лодок пришло донесение, что обнаружен отряд боевых кораблей (ОБК). Как и положено, в донесении указывались широта, долгота, курс, скорость хода и состав отряда.

Это донесение явилось для нас настоящей наградой за длительный и весьма нелегкий труд. Тотчас относительно движения обнаруженного "противника" были развернуты лодки. Учение вступило в свою заключительную фазу.

Однако радовались мы рано. Новое донесение, поступившее от другой подводной лодки, грянуло как гром среди ясного неба: "противник" резко изменил курс. Такой неожиданный ход противоборствующей стороны опрокидывал все наши расчеты. Ведь считали, что отряд кораблей уже втянулся в мешок, где вскоре будет атакован подводными лодками. Но внезапный отворот отряда боевых кораблей свидетельствовал об обратном.

После завершения учений стали известны все обстоятельства этого случая. Оказывается, проверку нашей готовности к любым неожиданностям устроил старший посредник адмирал Василий Иванович Платонов, который находился на крейсере, шедшем во главе отряда боевых кораблей. Здесь посредники вели обстановку за обе стороны. Проанализировав ее, адмирал Платонов приказал отряду лечь на другой курс, поставив тем самым нас в исключительно невыгодное, даже в критическое положение.

Работа на командном пункте закипела с новой силой. Мы стали лихорадочно делать перерасчеты. На лодки срочно отправили указания следовать для атаки максимально возможным ходом на новые исходные позиции. Одновременно был отдан приказ: "С обнаружением - атаковать!"

Теперь успех зависел от командиров групп подводных лодок - капитана 1 ранга П. В. Синецкого и капитана 2 ранга С. Г. Егорова.

И снова томительное ожидание. Через четыре часа стали поступать донесения с моря: лодки перехватили "противника" и атаковали его. Задача была решена. Но ставить последнюю точку еще рано: окончательные оценки обычно объявлялись на разборе учения, где, кстати сказать, предстояло выступить с отчетом и мне.

Здесь самое время прервать повествование, сделать небольшое отступление и поделиться мыслями о значении разборов учений и проверок, об их роли в повышении боеготовности кораблей и частей. А также коротко рассказать и о новой перемене в моей судьбе.

Квалифицированный разбор - это прежде всего анализ, практическое осмысление событий и действий участвовавших в них лиц. Это также накопление и передача опыта, который базируется на фактическом материале и носит практический характер. Разбор дает также возможность увидеть обратную связь отношение участников учения к результатам работы проверяющих или посредников.

После содержательного, квалифицированного разбора чувствуешь себя окрыленным, он побуждает к действию, к совершенствованию, к желанию достичь большего. За годы флотской службы мне довелось участвовать во многих разборах - удачных и неудачных, различного масштаба и уровня, на разных флотах. Особенно памятен один из них.

В июне 1956 года наше соединение отчитывалось перед новым главнокомандующим Военно-Морским Флотом, в то время адмиралом, Сергеем Георгиевичем Горшковым. Нам уже были известны строгость и бескомпромиссность главкома в вопросах боеспособности и боеготовности кораблей и соединений, а также во всем, что было связано с умением командиров управлять силами, решать внезапные задачи. Мы понимали, что строгость и бескомпромиссность главкома были вызваны чувством ответственности, обусловленной не только опытом Великой Отечественной войны, ее уроками, но также сложной международной обстановкой, которая сопутствовала "холодной войне".

В предвидении строгой всесторонней проверки мы отработали комплекс мероприятий: учения, рейдовые сборы, упражнения. При этом задачи, поставленные главкомом перед силами флота, в том числе и перед нашим соединением, решались в условиях, приближенных к боевым, при максимальном напряжении сил и оперативном взаимодействии различных родов сил флота, соединений надводных кораблей, авиации флота, подводных лодок, сил охраны водного района и береговой обороны.

Нас непосредственно инспектировала группа контр-адмирала Владимира Никифоровича Иванова, в то время заместителя главнокомандующего ВМФ по боевой подготовке. Он прибыл на эту должность, отслужив на Тихоокеанском флоте, где командовал соединением подводных лодок, затем на Черноморском флоте подводными силами. И сложилось так, что в 1967 году я сменил его на посту заместителя главкома.