АВТОБИОГРАФИЯ ЙОГА

Мое пожелание на будущее – чтобы, насколько возможно, оборудование этого института было доступно для деятелей всех стран. Этим я стараюсь продолжить традиции своей страны. Еще двадцать пять веков назад Индия радушно принимала ученых со всего света в свои древние университеты в Наланде и Таксиле.

Хотя наука не является ни восточной, ни западной, но, скорее, по универсальности, интернациональна, тем не менее Индия особо подготовлена к тому, чтобы внести в нее великий вклад[5]. Пылкое индийское воображение, способное докопаться до нового порядка в массе, казалось бы, противоречивых фактов, сдерживается привычкой к сосредоточению. Это ограничение дает силу для того, чтобы с бесконечным терпением удерживать разум на поисках истины".

Когда ученый произнес последние слова, на моих глазах показались слезы. В самом деле, не является ли «терпение» синонимом Индии, поражая в равной мере время и исторические параллели?

Вскоре после открытия научно-исследовательского центра я вновь посетил его. Великий ботаник помнил об обещании и повел меня в тихую лабораторию.

– Я присоединяю крескограф к этому папоротнику – увеличение огромное. Если бы в такой же степени увеличить передвижение улитки, то создалось бы впечатление, что она движется со скоростью курьерского поезда.

Мой взгляд остановился на экране, отражавшем силуэт папоротника. Мельчайшие движения жизни были ясно различимы, прямо на глазах он медленно рос. Ученый коснулся верхушки папоротника небольшой металлической полоской. Разворачивавшаяся пантомима резко остановилась, выразительные движения возобновились тотчас же, как только полоску убрали. -

Видишь, как любое незначительное внешнее вмешательство наносит ущерб чрезвычайно чувствительным тканям, – заметил Бос. – Смотри, сейчас я дам хлороформ, а затем противоядие.

Я увидел, как всякий рост тут же прекратился, дача же противоядия возобновила его. Развертывавшиеся на экране движения захватили меня значительно больше любого киносюжета. Мой собеседник, на сей раз в роли злодея, пронзил папоротник острым инструментом – трепет спазма указал на боль. Когда он надрезал стебель бритвой, тень необычайно взволновалась, затем затихла в последней точке смерти.

– Обработав предварительно большое дерево хлороформом, я добился удачной пересадки. Обычно такие лесные монархи очень скоро после их переселения гибнут, – Джагдиш счастливо улыбался, рассказывая в своей оптимистичной манере. – Диаграммы моего чувствительного прибора показали, что деревья обладают системой, обеспечивающую циркуляцию сока, механизм движения которого соответствует кровяному давлению у животных. Подъем сока необъясним с позиции законов механики, например капиллярного эффекта. Благодаря крескографу этот феномен был разгадан. Цилиндрические трубки, тянущиеся вдоль коры дерева, в связи наличия в них перистальтики[6] являются настоящим сердцем! Чем глубже мы проникаем, тем больше становится очевидным, что все формы в многообразной природе объединяет некий единый план.

Ученый указал на другой инструмент.

– Я покажу тебе опыты на кусочке олова. Жизненная сила в металлах отвечает на возбуждение враждебно или спокойно. Чернильные пометки зарегистрируют разные реакции.

С глубоким вниманием я следил за диаграммой, регистрирующей характерные волны, производимые атомной структурой. Когда профессор приложил к олову хлороформ, вибрация самописчика прекратилась. Когда металл постепенно обрел нормальное состояние, она началась вновь. Тогда мой собеседник приготовил ядовитый химикат. Края олова затрепетали, и одновременно игла самописчика драматически начертила на ленте известие о смерти. Ученый сказал:

– Мои инструменты продемонстрировали, что такие металлы, как сталь, используемые, в частности, в ножницах или различных машинах, подвержены усталости и вновь приобретают работоспособность в результате периодического отдыха. Пульс жизни в металлах дает серьезный сбой и даже затухает вследствие действия электрического тока или большого давления.

Я оглядел комнату с многочисленными приборами – красноречивыми свидетельствами неутомимой изобретательности.

– Очень жаль, сэр, что массовое развитие сельского хозяйства не ускоряется посредством полноценного использования ваших чудесных приборов. Разве нельзя было бы применить некоторые из них в живых лабораторных опытах, дабы показать влияние различных удобрений на рост растений?

– Вы правы. Будущие поколения найдут широкое применение моим приборам. Ученый редко получает награду от современников, для него достаточно иметь радость творческого служения.

С выражениями безграничной признательности я покинул неутомимого мудреца. «Может ли когда-нибудь истощиться поразительная плодовитость его гения?» – подумал я.

Но никакого убывания с годами не произошло. После изобретения одного сложного прибора – резонансного кардиографа – Бос произвел широкие исследования на несчетном количестве индийских растений. Была открыта огромная неожиданная фармакопея полезных лекарств. Кардиограф был сконструирован с такой точностью, что на диаграмме регистрировалась сотая доля секунды. Резонансные записи определяют бесконечно малые пульсации в тканях растений, животных и человека. Великий ботаник предсказал, что применение кардиографа приведет к более гуманной практике вивисекции – не животных, а растений.

– Убористые записи о влиянии лекарств, даваемых растению и животному, имеют удивительно сходный результат, – указал он. – Все происходящее в теле человека предвещалось опытами на растениях. Эти эксперименты будут способствовать уменьшению страданий животных и человека.

Годами позже пионерские находки Боса относительно растений были обоснованы учеными. В Нью-Йорк Таймс так освещалась работа, проделанная в Колумбийском университете в 1938 году:

В прошедшие несколько лет было определено, что тогда, когда нервы передают информацию между мозгом и другими частями тела, вырабатываются слабые электрические импульсы. Эти импульсы измеряли чувствительными гальванопарами и с помощью современной аппаратуры увеличивали в миллионы раз. Из-за большой скорости их проведения до сих пор не найдено ни одного удовлетворительного метода для изучения импульсов, идущих вдоль нервного волокна у живого животного или человека.

Доктора К.С.Коул и Х.Дж.Куртис сообщали, что обнаружили фактическое подобие длинных единичных клеток растения нителла, обитающего в свежей воде, часто используемого в аквариуме, длинным нервным волокнам животных. Более того, они выявили, что при возбуждении волокна нителлы возникающие электрические импульсы полностью подобны импульсам, производимым нервными волокнами животных и человека, за исключением того, что скорость передачи значительно ниже. Поэтому колумбийские исследователи схватились за это открытие как за средство для снятия замедленного изображения электрических импульсов в нервах.

Таким образом, растение нителла может стать средством для расшифровки прочно охраняемых секретов, близких к самой грани разума и материи.

Поэт Рабиндранат Тагор был верным другом индийского ученого-идеалиста, которому посвятил следующие стихи:

[5]. Атомное строение материи было хорошо известно древним индусам. Одна из шести систем индийской философии – вайшешика. Это слово происходит от санскритского корня вишешас, «атомная особенность». Выдающегося толкователя вайшешики Аулукья, родившегося около 2800 лет назад, называли также Кенеда, то есть «пожирающий атомы».

В одной из статей в журнале Восток-Запад за апрель 1934 г. научное знание вайшешики резюмируется следующим образом: "Хотя современная теория строения атома и считается новым успехом науки, она давным-давно была блестяще изложена Кенедой – «пожирающим атомы». Санскритское слово ану может быть правильно переведено как «атом», в буквальном значении слова uncut (неделимый), недавно пришедшего из греческого языка. Из записанного задолго до Рождества Христова в трактатах вайшешики можно упомянуть: 1. Движение игл в направлении к магниту. 2. Циркуляция воды в растениях. 3. Акаша, или эфир, инертный и бесструктурный, как основа для распространяющихся тонких сил. 4. Солнечное тепло как причина всех прочих видов тепла. 5. Тепло как причина изменения молекул. 6. Закон гравитации, являющийся следствием неотъемлемого свойства атомов, придающего им силу притяжения или тяготения вниз. 7. Кинетическая природа энергии, причина которой корениться в расходовании энергии или перераспределение движения. 8. Всеобщее деструктурирование или растворение вследствие дезинтеграции атомов. 9. Излучение тепловой и световой энергии в виде бесконечно малых частиц, устремляющихся во всех направлениях с невероятно большой скоростью (современная теория «космических лучей»). 10. Относительность времени и пространства.

Вайшешика относит происхождение мира к атомам, вечным по своей природе, то есть по основным свойствам. Считалось, что они обладали вибрациями непрерывного движения... Недавнее открытие, что атом – это солнечная система в миниатюре, не было бы новостью для философов старой вайшешики. Кроме того, они описывали наименьшую единицу времени кала как период, необходимый атому, чтобы пересечь часть пространства, равную его объему".

[6]. Перистальтика – последовательное волнообразное сжатие стенки полого мышечного органа, ткани или сосуда, обеспечивающее перемещение содержимого по направлению движения волн. – Примечание российского издателя.

[7]. Перевод стихов Рабиндраната Тагора с бенгали на английский Манмохана Гхоша, журн. Вишвабхадури, Шантиникстан, Индия.

"Гимн, называемый Сама", упоминаемый в поэме Тагора, – это одна из четырех Вед. Другие три – это Риг, Яджур и Атхарва. Священные тексты открывают природу Брахмы – Бога и Творца, чье выражение в отдельном человеке называется атман – душа. Брахма происходит от корня брих – распространяться, передает ведическую идею о божественной силе, самопроизвольно вырастающей или выливающейся в творческую активность. Говорят, что космос, как паутина, выделяется из его сущности. В сознательном слиянии атмы с Брахмой, души с Духом, можно сказать, весь смысл Вед.

Веданта, обобщающая учение Вед, вдохновляла многих великих западных мыслителей. Французский историк Виктор Кузен сказал: «Когда мы внимательно читаем поэтические и философские памятники Востока, и более всего – индийские, мы открываем там множество столь глубоких истин... что вынуждены преклонить колена перед их философами и обнаружить в этой колыбели человеческой расы родину высшей философии». Шлегель заметил: «Даже самая возвышенная европейская философия – объективный идеализм в представлении греческих философов, в сравнении с изобилующим жизнью и энергией восточным идеализмом кажется слабой искрой Прометея против яркого света солнца».

В необъятной литературе Индии Веды (от санскритского корня вид – знать) – единственные тексты, которым не приписывается никакое авторство. Риг Веда 10:90.9 приписывает гимнам божественное происхождение и рассказывает нам 3:39.2, что они пришли из «древних времен» переодетыми в новый язык. От века к веку они приходили к мудрецам – риши как божественное откровение. Считается, что Веды обладают нитьятвой, то есть «вневременной завершенностью».

Веды были откровением посредством звука, «непосредственно слышимым» (шрути) древними риши. Это, по существу, литература в форме стихотворных строк, предназначенных для пения и декламации. Веды, содержащие около ста тысяч двустиший, не записывались, но передавались изустно священниками-брахманами. Бумага и камень одинаково подвержены разрушающему действию времени. Веды сохранялись в веках, так как риши понимали превосходство разума над материей как правильного средства их передачи. Что может превзойти «начертанное в сердцах»?

Соблюдая определенный порядок (анупури), в котором располагаются слова Вед, с помощью фонологических правил соединения звуков (сандхи) и связи букв (санатана), проверяя некоторыми математическими способами точность заучиваемых текстов, брахманы уникальным образом сохранили с глубокой древности первоначальную чистоту Вед. Каждый слог ведического слова (акшара) наделен значимостью и действенностью (см. главу 35).