Прогулки по лезвию

- Жизнь такая. - Муравьев налил полстакана и залпом выпил. - Очищает, сказал он, не поморщившись.

- Да, иногда организму полезно очиститься.

- Не организму, - поправил Муравьев, - душе.

- И что, - спросил Важин, - она так и торчала у парламента?

- Именно что торчала. Ходила, глазела на колючую проволоку. Так что какие тут версии... Их десятки.

Могла в самом деле любовника найти и к нему сбежать. Могла просто от мужа уйти. Но скорее всего её выкрали. Какие-нибудь вымогатели, конкуренты, политические противники мужа... Маньяк сексуальный пришить мог... Сам-то что думаешь?

- В основном то же, что и ты. Ну ещё кое-что бредовое, чисто писательское.

- Точнее?

- Думаю, не затеяли ли они с Верой Даниловной какую-нибудь игру против Блинова. Уж больно не любит домработница своего племянничка.

А если ещё и жена его не любит...

- Ну если так, то мы это быстро раскрутим, - заверил Муравьев.

Прощаясь, договорились о связи.

- Ты мне особенно не названивай, - сказал Муравьев. - Сам понимаешь. Я буду звонить. Но все равно по телефону ничего лишнего, никаких имен.

- Думаешь, прослушивают?

- Не думаю, - сказал Муравьев. - Я на эту тему вообще не думаю. Просто есть одно золотое правило, которое я бы всем рекомендовал... А именно. В двух словах. Как ты с другими, так и они с тобой. Надо ли пояснять?

Приехав домой, Важин позвонил другу журналисту Малкову, но Сашкина жена ответила, что муж какой день дома не ночует, где-то опять мотается, и по её тону Андрей понял: у Малкова с женой очередные крупные нелады. То, что Сашка ночует у одной из своих многочисленных знакомых, Важин не сомневался. Только у кого?

Приняв душ, накинув домашний халат, Важин достал из холодильника бутылку пива, выпил стакан с наслаждением и, закурив, взялся за телефонную трубку. Он набрал номер пейджинговой связи и вызвал Малкова.

Александр позвонил через час. Голос его, как всегда, был веселым, если не сказать радостным.

- Привет, старина! Куда ты пропал?

- Я пропал? - удивился Важин. - По-моему, это ты вторую неделю дома не ночуешь.

- Ах, стерва! - беззлобно воскликнул Малков. - Уже нажаловалась.

Слушай, старик, ты обязан немедленно подъехать к Еремееву! Честное слово, тебя очень тут не хватает. Вон Еремеев машет гитарой, зовет. Мы тут наши афганские дела вспоминали, теперь Югославию обсуждаем, Еремеев думает к сербам ехать. Повоевать на старости лет.

- Слушай внимательно, - перебил словесный поток друга Андрей. - Я вышел на серьезное дело - об этом при встрече, - нужно срочно съездить к Афонину, посмотреть, не гостит ли у него кто-нибудь посторонний. Понял?

- Ни хрена не понял, - весело признался Малков. - Как могут быть связаны серьезное дело и Афонин?

И кто у него, в глухой дыре, может гостить? А если и приехали к нему друзья за рыбой да водки попить, то что в этом такого?

- Детали при встрече, - терпеливо повторил Важин. - Пропала одна девушка, три недели нет дома, все с ног сбились. А она хорошо знакома с Афониным. Надо съездить, проверить, а я сейчас никак не могу.

- Слушай, - оживился Малков, - это идея! Погода! Грибы-ягоды, охота, черт побери! Чего мы сидим в Москве? Еремеев! - крикнул он так, что Важин вынужден был отодвинуть от уха телефонную трубку. - Еремеев, завтра едем к Афонину!.. Нет, - уже в микрофон сказал Александр, - Еремеев нацелился к сербам.

- Хорошо, - сдерживая себя, согласился Важин. - Допивайте, что у вас там осталось, и пусть Еремеев катит воевать, а ты, я тебя очень прошу, сгоняй на своем джипе к Афонину, и если у него гостит красивая высокая блондинка, то немедленно сообщи.

- Блондинка! - обрадовался Малков. - Надеюсь, не слишком высокая?

Как мы с ней будем смотреться? А?

- Рост у неё подходящий. Ты, главное, сегодня не налегай, а то завтра зарулишь куда-нибудь в озеро.

- Ничего, ради блондинки можно и в озеро!

Под ночь позвонил Муравьев.

- Не спишь, брат? Вот и я... Понимаешь, не выходит из головы одно предположение. Как думаешь, какое?

А такое, что тетя нам не все рассказала. Думал об этом?

- Я тебе говорил, у меня ощущение, что тетя с нашей подругой сообща действуют.

- Не то, брат, не то. Дело в том, что Блинов уже день как в Москве.

Вот оно как получается. Ей же хочешь помочь, она же тебя и обманывает.

- Причины? - поинтересовался Андрей.

- Боится чего-то... Помнишь её слова о том, что никто ничего не делает? Думаю, она потому к нам и пришла, что Блинов вернулся, а в милицию о пропаже жены не заявляет. Короче, с утра будь у меня.

Не успел Важин войти в кабинет Муравьева, как в динамике раздался голос секретарши:

- Виктор Степанович, Веревкин на проводе. Срочное сообщение.

Выслушав доклад, Муравьев закурил, в задумчивости стал перекладывать на столе бумаги.

- Черт, когда я здесь порядок наведу?!

- Ну что? - нетерпеливо спросил Важин. - Что там у них на прослушивании?

- А ничего... Какого-то "папу"

часто упоминают. Похоже, их главный босс. Так ты говорил, что послал своего приятеля к вашему горе-поэту в деревню?

- Вероятно, уже в пути.

- Попробуй вернуть его. Нечего ему делать в деревне.

- Вот тебе раз! А если Мария там?

- Ноль десятых процента, что она там. А здесь есть срочное дело.

Глава 2

Александр гнал свой резвый джип по Волоколамскому шоссе в сторону западнодвинских лесов. Погода стояла чудесная, и это, естественно, радовало Малкова. Его сейчас все радовало. Ему виделась заброшенная среди озер и болот деревушка, несколько черных полуразрушенных изб, несколько стариков... Безлюдная глухомань. Он уже видел себя выплывающим на утлой плоскодонке в безбрежное озеро. И когда его рука потянулась к магнитоле, чтобы включить соответствующую настроению музыку, резко запищал пейджер.

На экране было лишь одно предложение: "Немедленно первому". Вчера Андрей также использовал пейджинг, но тогда он передал просто: "Первому". А теперь, надо понимать, разворачивайся и гони обратно в Москву.

- Дьявол! - воскликнул Малков, ощущая в себе одновременно и раздражение, и признаки легкой тревоги: зря такие сообщения Андрей посылать не станет.

Из Ржева Малков попытался дозвониться Важину, но никто не брал трубку. Пришлось возвращаться.

В Москве ждала ещё одна неожиданность. Андрей жил в малоквартирном стареньком доме, и жильцы подъезда, напуганные криминальной обстановкой в столице, не придумали ничего лучше, как врезать замок в дверь подъезда.

- Гады! - ругал Малков ни в чем не повинных жильцов, стуча то в дверь, то в окна первого этажа.

Ему открыли соседи. С удовлетворением смотрели они, как он тащит тяжелую сумку из машины в квартиру, а не наоборот, как можно было бы ожидать от постороннего человека.

Вечером Андрей, вернувшись домой, застал такую картину. Перед распахнутым настежь окном сидел в халате Малков, положив ноги в тапочках на подоконник, в одной руке у него дымилась трубка, в другой он держал стакан с неевропейской дозой спиртного. На лице гостя читалось выражение явного недоверия к неестественной зелени липы, что росла прямо перед окном. Осенние размышления...

Вместо ожидаемого приветствия Андрей услышал:

- Ну и что у тебя стряслось? При чем здесь "немедленно", когда сам где-то шляешься?

- Замолкни, - сказал Андрей, снимая пиджак, доставая из шкафа и демонстративно разглядывая другой халат. - Если нальешь, то возьму тебя в долю.

- А если не налью?

- Тогда останешься в роли бесплатного слушателя.

Рассказав все, что он знал и думал о пропаже жены Блинова, о книгах, подаренных ей когда-то Афониным, Андрей пошел на кухню ставить на плиту чайник и уже оттуда добавил:

- Понимаешь, на своей машине я его упущу. Надо подстраховаться.

В ответ Важин услышал:

- Подстраховаться? Друг любезный, ведь у тебя начались старческие заскоки. По пейджингу бросаться такими словами! Имей в виду, в следующий раз случится что-либо серьезное - не приеду! Буду думать, что ты опять подстраховываешься!