Прогулки по лезвию

Наталья презрительно фыркнула.

Кто он такой, чтобы она, едва увидев его, стала все о себе выкладывать? Он что, думает, раз он у неё был первым, так теперь она всю жизнь должна отчитываться перед ним?

- Ты зря обижаешься, - миролюбиво сказал Блинов. - Не хочешь, не говори.

И эта фраза ей не понравилась.

Тон ласковый, отеческий, а за словами - холодное равнодушие. Снова тревога от полной неопределенности охватила её. Подумалось, что как человек она для Блинова ничто, соринка на его великом пути. Не больше, если не меньше, чем та, запах которой хранила комната, где только что отдыхала Наталья.

- И все-таки пойдем в ванну, - сказал Блинов, забирая со стола бутылку с ликером и два бокала.

- Мы что, там пить будем?

- Почему бы и нет?

- А я думала, в ваннах моются...

Ванная комната с зеркальным потолком, со стенами, выложенными зеленой кафельной плиткой, действительно меньше всего походила на ванную. Прекрасная комната с цветным телевизором, со стереомагнитофоном и холодильником. В самой ванной, похожей немаленький квадратный бассейн, вода излучала неземной изумрудный свет.

- Я отрезвела от такой красоты, - сказала Наталья.

- "Джакузи", двенадцать тысяч стоит... Раздевайся, погрейся, - будничным тоном предложил Блинов.

И сам начал неторопливо снимать с себя галстук, рубашку, брюки. Наталья ждала, что будет дальше. Будет ли он её раздевать, как когда-то в прокуренном гостиничном номере в Зубовой Поляне, или первым полезет в ванну.

Но Блинов, накинув на голое тело халат, повернулся.

- Ты ещё не разделась? Давай, давай... - Он сел в кресло, налил себе ликера и, пригубливая, стал наблюдать. - Хватит упрямиться, - уже несколько раздраженно сказал он.

Наталья, стесняясь и пристального взгляда Блинова, и своего простого белья, разделась, неловко шагнула в ванну. Леонид Евгеньевич протянул ей бокал, и она, чувствуя, что весь предыдущий хмель вышел из её головы, залпом выпила.

Блинов придвинул кресло, опустил руку в воду и стал ощупывать её грудь.

Затем он такими же, какими-то медицинскими движениями, не имеющими ничего общего с любовными ласками, мял ей плечи, живот, ноги в разных местах. "Зачем он это делает?" - подумала Наталья, смирившись с участью подопытного животного.

Наконец он скинул на пол халат и предстал перед Натальей во всей своей мужской готовности. Точнее, в полуготовности. И опьяненной крепким ликером Наталье стало смешно - в потолочном зеркале Блинов виделся уродливым коротышкой.

- Какой ты смешной, - сказала она с детской непосредственностью и сама себе налила в фужер.

Она не заметила, как от её слов Блинов помрачнел.

- Вот, посмотри, - сказал он и включил видео.

Порнофильм - о них Наталья была наслышана, но никогда их не видела - её возбудил, внутри у неё все так напряглось, что когда Леонид Евгеньевич приступил к делу, у него сразу не получилось.

- Помоги, помоги же, - капризно повторял он. Но малоопытная Наталья не понимала, что от неё требуют.

Вскоре все было кончено.

- Помойся и жди в комнате, - сказал Блинов, вытираясь полотенцем. - Я кое-кому позвоню и приду к тебе.

Уходя, Блинов прихватил бутылку с ликером. Оставшись одна, Наталья подумала, что сейчас ей бы не помешал "эликсир". А ещё она вдруг подумала, что, наверное, все-таки любит Сергея Сергеевича.

Следующее утро прошло для неё в мучительном ожидании. Ожидание это было похоже на аэропортовскую пытку, когда рейс откладывается на неопределенное время и человек ждет чего-то, сам толком не зная чего. То ли вот-вот объявят посадку, то ли терпение лопнет и придется сдавать билет и вообще никуда не лететь.

Блинов пребывал в мрачном настроении, без конца говорил с кем-то по телефону, куда-то несколько раз уезжал, а когда Наталья попадалась ему на глаза, трагически повторял:

- Что делается! Что делается! Они решили разрушить всю банковскую систему.

Кто эти "они", Наталья не знала.

Да и знать не хотела. И хотя Леонид несколько раз повторил "поживешь, оглядишься, будешь мне помогать", её начала беспокоить мысль, что она никогда не сможет стать полноценной помощницей Блинову в его делах.

И не потому, что не хватит способностей, а потому, что это до невыносимости скучно.

После обеда Блинов отправил её погулять под присмотром охранника.

Дал денег: "Купи себе что-нибудь из одежды".

В магазине на Новом Арбате ей понравилось одно сине-коричневое платье, но охранник от её выбора пришел в такой неподдельный ужас, что Наталья вернулась ни с чем. Точнее, с двумя бутылками дорогого вина.

Наступил второй вечер. Он был копией первого, с тем лишь отличием, что после "джакузи" Блинов, сославшись на занятость, заперся в кабинете.

- Этот банковский кризис, - как бы оправдываясь, сказал он, - жить не хочется... Как только дела утрясутся, поездим с тобой по барам, по казино. Он похлопал Наталью пониже спины, пожелал спокойной ночи.

Она слушала тихую музыку, пила мускат и думала о том, что скучнее той жизни, что её здесь ожидает, невозможно придумать. Из обрывков тех разговоров, что ей удавалось услышать, уже вырисовывался смысл жизни Блинова: не потерять деньги.

"Стоило ли тогда их копить, чтобы теперь так трястись, - думала она. - И в награду за все - бар, казино... Он считает, что я сплю и вижу его бары и казино!"

Ей не верилось, что в этом доме она находится всего полтора дня. Казалось, живет здесь уже целую вечность. Недавнее прошлое виделось совсем в ином свете. Сергей Сергеевич, этот добрый, замечательный человек, рисующий геологические карты, похожие на произведения искусства, и задумчиво читающий стихи Блока, уже казался Наталье чуть ли не идеалом мужчины.

Наступил очередной день. Снова прогулка по Москве с гидом-охранником, снова магазины. В этот раз Наталья решила ни в чем себе не отказывать - на шубу все равно не хватает! Она ела мороженое, грызла орешки, тут и там пробовала шампанское, при этом всячески уговаривая молодого охранника к ней присоединиться. Но тот пил только кофе.

- Какие вы скучные все, - сказала Наталья.

- Это на работе. Зато после! - ответил охранник и мечтательно вздохнул.

- А что после? - спросила она. - Бар, казино? Ну ещё с девками порезвиться. И все?

- А разве мало? - удивился охранник.

В этот вечер Леонид Евгеньевич предпочел остаться у себя в кабинете, на кухню не выходил, воду в ванну не набирал и даже никаких ссылок на банковский кризис уже не последовало - закрылся у себя, и все. Наталья взяла с полки том Чехова, вспомнив, что в школе ей нравились его рассказы, но читать не смогла. "Не виделись целых шесть лет, - обиженно думала она. - Мы совершенно разные и чужие". Тут она вспомнила, что у неё были записаны телефоны Вовика и Толика.

Глава 7

На скатерти лежали корявые, страшные зубы, Наталье почему-то казалось, что в них ещё сохранились остатки пиши, что жевали когда-то владельцы этих зубов.

- Это лом называется, - деловито заметил Вовик, - надо бы их переплавить, да все некогда.

- Откуда они у вас? - одновременно и ужасаясь, и восторгаясь, спросила Наталья, не решаясь взять в руки ни один из зубов. - Неужели от того старика?

- Нет, - сказал Вовик, - Толяну подвалило. Наследство. Не знаем, кому бы их предложить. Покажи своему, может, возьмет? Недорого отдадим, лишь бы надежному человеку.

Судя по тому, что ты о нем рассказываешь, он от золота не откажется.

Пусть сам взвесит, проверит... Мы на тебя полагаемся. - Вовик сложил шесть коронок в пустую сигаретную пачку.

Они сидели в открытом кафе на Старом Арбате, ждали заказанные шашлыки. Толик, как обычно, помалкивал и потягивал шампанское с таким видом, словно разговор в принципе его не касается. Наталья про себя улыбнулась, вспомнив, как он неуклюже признавался в любви. "До сих пор обижается", - подумала она.

- Правда наследство? - спросила Наталья, тронув Толика за руку.