Страница 72 из 97
— Тзигона! Вернись!
Голос не принадлежал матери, но все же был полон тревоги и заботы. Инстинктивно она повернулась ему навстречу; ее глаза с трудом сфокусировались на лице Маттео.
Весь бледный, он стоял рядом с ней на коленях и тряс ее за плечи.
— Я тут, — слабо выговорила она. — Хватит мне позвоночник ломать…
Маттео отпустил ее, но не отодвинулся.
— Что ты увидела?
Она отвела взгляд.
— Я что-нибудь сказала?
— Ничего понятного. Отдельные слова время от времени. Я что-то услышал насчет жасмина.
— Всегда ненавидела эту пакость. Теперь вспомнила, почему. Я попробую снова, — голос ее окреп. Маттео поджал губы.
— Тзигона, это будет крайне неразумно. В памяти много слоев, и то, что ты проделала, превосходит достижения подавляющего большинства джордайни. Я видел двух других, испытавших транс воспоминаний. Для них это оказалось более выматывающим, чем пробежка или тренировка с оружием. Тебе необходим отдых.
— Я видела мать! — воскликнула девушка. — Я вспомнила ночь, когда нас разлучили. Я бежала, она не сумела. Ты вернул меня прежде, чем я увидела, кто это сделал. Я обязана знать! Иначе я никогда ее не найду.
Маттео помедлил, внимательно всматриваясь в ее лицо.
— Это настолько важно?
— О, ты не поймешь. У тебя никогда не было семьи кроме джордайни. Но я должна разыскать ее.
Он неохотно кивнул, поднялся и подошел к столику. Откупорив полный кувшин вина, плеснул немного в чашу.
— Переведи дух, и мы попробуем снова.
Сделав единственный глоток, Тзигона отставила чашу в сторону.
Вновь она очистила свой разум, устремилась внутрь, в его тайные глубины.
Неожиданно возникшая для нее картина была куда ярче и живее любого сна.
Она находилась в лесу, пышном и густом как джунгли. Ей никогда не доводилось видеть таких деревьев, внимательных и мудрых. Рядом с ними гингко Халруаа казались безжизненной мебелью. Массивные деревья могли укрыть в своих ветвях небольшие королевства птиц и зверей. Насекомые и прочие летуны наполняли воздух мягким гулом, крохотные пестрые лягушки всех оттенков алого, зеленого, синего и черного грелись под солнышком, не боясь птиц, перекликавшихся над головой.
И тут лес замер. Тишина, мгновенная и абсолютная, ударила, словно стрела в сердце. Пронзительный вопль не так оглушил бы ее. Тзигона содрогнулась вновь, когда невидимая ладонь вонзилась в ее разум, сомкнулась вокруг нитей привязывавших ее к жизни, к магии и к этому месту.
Нет… не ее разум. Тзигону неожиданно охватила убежденность, что воспоминания, которые она переживает, принадлежат не ей, кому-то другому. И восседавшего рядом с ней спутника она явно никогда не видела. Четвероногая птица с изогнутым мощным клювом и глазами, горящими разумом более чуждым, чем эльфийский. С хлопком развернув крылья она приготовилась метнуться на какого-то невидимого врага.
Девушка совершенно не горела энтузиазмом увидеть источник этой опасности. Она рванулась назад, сквозь тьму, куда отчаянней, чем тянул ее Маттео. Хватая воздух, она распахнула глаза и повелела воспоминаниям — этому, чужому воспоминанию — убираться прочь, в место забытых кошмаров.
Но изображение осталось, видимое ее глазам как было в трансе. Лес и страж призраками висели в центре комнаты. Цвет был почти столь же ярок, как и в ее мыслях, но быстро исчезал. Сама картина становилась все более прозрачной. Девушка видела сквозь воспоминание, словно низкую дугу радуги, но, несмотря на нематериальность, оно не становилось менее страшным.
Тзигона поползла прочь от жуткого видения, лихорадочно пятясь пока не уткнулась в дальнюю стену. Маттео тоже отступил, но огибал картину, неотрывно изучая призрачную птицу.
Вдруг из ниоткуда метнулась гигантская когтистая лапа, ударила крылатого стража, слишком быстрая, чтобы уклониться, слишком могучая, чтобы остановить. Птица исчезла в облаке перьев и крови.
И вслед за ней милосердно исчезло видение.
— Что за проклятое чародейство? — тихо выговорил Маттео, глядя на Тзигону с тем же ужасом, с каким она смотрела на оживший сон. Похоже, магию он переносил значительно легче, чем магов.
— Это не я, — отчаянно возразила она. — Не моя магия, не моя память.
— Воспоминание действительно не могло быть твоим. Тут нет сомнений. Этот подвид грифона вымер почти три столетия назад. Ты не могла вспомнить то, что никогда не видела.
— Или нет? — продолжил он, мрачно, но задумчиво. — Прорицатель может узреть картины будущего. Я никогда не слышал о маге, способном глядеть в прошлое, тем более с такой ясностью, но может быть такое и осуществимо. В любом случае, ты владеешь магией, Тзигона, какие бы отговорки ты не изобретала.
На сей раз, у Тзигоны не нашлось возражений. Слишком потрясенная, чтобы заботиться о таких тонких вопросах, она кинулась к окну. Прежде, чем Маттео успел добавить хоть слово, она исчезла в ночи.