Страница 72 из 83
Работая в Бауманском райкоме, Хрущев познакомился с молодым, подававшим большие надежды Борисом Трейвасом.
Вот что вспоминал о бывшем сослуживце Никита Сергеевич:
"Трейвас очень хороший товарищ... Фамилия Трейваса в 20-е годы была широко известна, как комсомольского деятеля. Это был дружок Саши Безыменского. Они вместе были активными деятелями Московской организации. Это был очень дельный хороший человек... (Здесь и ниже цитируется по книге Р. Медведева "Н. С. Хрущев. Политическая биография").
Сейчас, когда прошло столько лет, я должен сказать, что Трейвас очень хорошо работал, преданно, активно. Это был умный человек, и я был им очень доволен. Трейвас трагично кончил свою жизнь. Он был избран секретарем Калужского горкома партии и хорошо работал там. Гремел, если можно так сказать, Калужский горком..."
Никита Сергеевич не уточняет, что выдвинул заведующего орготделом Бауманского райкома на должность первого секретаря Калужского райкома Московской области - сам...
Об этом узнал я от жены Бориса Трейваса - Марии Сафроновны Селивановой, прошедшей по сталинским тюрьмам и лагерям.
Она показала мне фотографию с изображением братьев Трейвасов. Все, как на подбор, молодые и красивые, они разделили общую судьбу, испили горькую чашу до дна.
Поселившись в Калуге, Борис познакомился с Циолковским. Как секретарь райкома помогал ему всем, чем только мог: врачами, лекарствами, машиной. Организовал известную телеграмму в Кремль на имя Сталина в последние дни "отца космонавтики", на которую в Калугу пришел ответ, опубликованный во всех газетах...
...Когда грянула гроза 1937 года, все хорошее о Борисе Трейвасе Никита Хрущев постарается забыть. Однако в середине 1932 года перед новым ответственным назначением первый секретарь Бауманского райкома не знал, где им уготована последняя встреча, а также о том, что ему предстоит породниться с этой фамилией...
Всего полгода курсировала машина первого секретаря Бауманского райкома Никиты Сергеевича Хрущева от "Ударника" в район Басманных улиц. С середины 1931 года его маршрут круто изменился с Востока на Запад - в направлении Большой Грузинской, 17, где располагался тогда район Красной Пресни.
Со времен первой русской революции 1905 года, декабрьского вооруженного восстания в Москве, баррикадных боев на Пресне - партийная организация этого района считалась самой боевой, опорной, примерной. Именно в недрах этой организации ее первый секретарь, член партии с 1914 года М. Н. Рютин создал подпольную группу, поставившую главную цель - сместить Сталина с поста генерального секретаря, круто изменить политический курс.
Исключенного из партии М. Н. Рютина отправили в ссылку... Вот на чье место Лазарь Каганович выдвинул Никиту Хрущева, дав ему наказ очистить район от так называемой "рютинщины", сторонников "платформы Рютина", где высказывались идеи об ослаблении нажима на деревню, изменении экономического курса, демократизации, прекращении репрессий: в этой программе беспощадно критиковался вождь. Заняв кабинет опального секретаря райкома, Хрущев выполнил порученное ему дело, беря пример с наставника, поражавшего современников беспримерной работоспособностью, напором и беспощадностью:
"Каганович был человек дела, - характеризовал его в своих воспоминаниях бывший сотрудник. - Если Центральный комитет давал ему в руки топор, он крушил направо и налево. К сожалению, вместе с гнилыми деревьями он часто рубил и здоровые. Но щепки летели вовсю - этого у него отнять нельзя".
Старался не отстать от наставника и его выдвиженец, иначе бы их отношения быстро бы расстроились. Однако они набирали силу, укреплялись.
Не успел Хрущев познакомиться с районом, людьми, осмотреться на новом месте, как его выдвинули круто вверх.
В политической игре, которую разыгрывали на шахматной доске Сталин и Каганович, Хрущев достиг места, где рядовые фигуры, пройдя через все поле, превращаются в ферзя.
Выдвижение это произошло во время кардинальных изменений в административно-командной системе.
Москва выделялась в самостоятельную административно-хозяйственную единицу. Впервые в Московской партийной организации сформировался городской комитет - МГК. Моссовет стал заниматься исключительно делами города.
Первым секретарем МК и МГК КПСС избрали Лазаря Кагановича, за которым оставили также пост секретаря ЦК партии. "Взяв в руки топор", он начал претворять решения в жизнь.
Неотложные меры приняли в связи с острейшим кризисом. Развитие Москвы в годы новой экономической политики было нарушено бурным ростом промышленности в годы первой пятилетки. На окраинах, за заставами одновременно сооружались десятки крупных заводов: авиационные, автомобильный, станкостроительные, подшипниковый и многие другие. Для них рыли котлованы, строили стены. Все оборудование предприятий привозилось целиком из стран Европы и США. В Москву, в поисках работы, устремились отовсюду сотни тысяч крестьян, спасавшихся от насильственной коллективизации, голода и репрессий, множество молодых парней и девушек, потерявших кров и дом. В месяц прибывало по двадцать тысяч человек, заполнявших рабочие казармы, общежития, наскоро сооружавшиеся бараки, уплотняя и без того переполненные коммунальные квартиры коренных москвичей.
Все отрасли городского хозяйства надрывались от перенапряжения, особенно транспорт. В экстренном порядке началось сооружение метрополитена. Было принято решение о разработке Генерального плана реконструкции Москвы.
В начале 1932 года Каганович решил, что университеты в московских райкомах Хрущев прошел успешно. Пора было браться за крупные дела. Никиту Сергеевича избирают вторым секретарем Московского городского комитета партии. Первым остался "железный Лазарь".
Вот тогда узнала вся Москва об энергичном, напористом, неутомимом, демократичном, с виду простом "тов. Хрущеве", как его называли газеты, публиковавшие отчеты о посещении им заводов, фабрик, строек...
"Это был период лихорадочной деятельности. За короткий срок, - пишет Хрущев, - были достигнуты огромные успехи. Чуть ли не сотня важных проектов одновременно проводилась в жизнь. Назову лишь некоторые из них: строительство шарикоподшипникового завода, расширение авиационного завода "Дукс" № 1, создание нефтеперерабатывающих, газогенераторных заводов и электростанций, прокладка канала Москва-Волга, реконструкция мостов через Москву-реку. Огромная задача по наблюдению за всем этим лежала в основном на мне, ибо Каганович был по уши занят работой вне московской партийной организации".
Да, Каганович, будучи вторым секретарем ЦК, заместителем Сталина, все время проводил в аппарате ЦК. Москвой начал руководить 37-летний Никита Хрущев, недавний слушатель промакадемии, чуть было не исключенный из нее в силу недостаточности знаний. Конечно, не хватало ему знаний, особенно культуры, и для руководства таким великим городом, как Москва.
Чем сильнее укреплялась личная власть Сталина, тем больше он уделял внимание Москве, решив навести и на ее старых улицах новый порядок.
При этом его указания касались не только больших дел...
- Товарищ Хрущев, - сказал однажды Сталин по телефону, - до меня дошли такие слухи: ты допустил, что в Москве плохо с общественными уборными. Похоже, что люди отчаянно ищут и не находят места, где облегчиться. Так не годится. Это создает неудобство гражданам. Поговори об этом с Булганиным (председателем исполкома Моссовета. - Л. К.) и вместе сделайте что-нибудь, чтобы улучшить положение...
К этому вопросу Сталин возвращался еще не раз и поставил перед нами задачу соорудить чистые современные платные уборные. Это тоже было сделано.
Приходилось заниматься Хрущеву не только "большими проектами", но и делами самыми будничными, прозаическими; требовалось "накормить рабочий класс", то есть миллионы жителей Москвы. Люди получали продукты по карточкам! Руководство города выбивалось из сил в поисках продуктов. То кидались разводить по совету Сталина кроликов, "бросая" на этот промысел заводы и фабрики, то выращивали с их же помощью грибы в погребах и канавах...