Гетика

Конспектируя исследование итальянского историка Ботта, Карл Маркс обратил внимание на двойственность политики Теодериха и на связанные с этим трудности. В «Хронологических выписках» он отметил, что этот король совершил «большую ошибку», потому что «не только сохранил римскую экономику, законы, магистратуру и т. д., но и обновил их в известной мере»103 .

Замечание Маркса связано с изложением событий у Карло Ботта, который в своей книге «История народов Италии» (1825) писал об уважении Теодериха к римским законам: «Он их не отменял и не заменял законами своей родной страны, как это сделал Хлодвиг в Галлии, он, наоборот, их сохранял, придавая им новую силу благодаря своему могуществу. Для своего дела он считал более полезным сохранить часть старого здания, нежели разрушить его до основания»104 .

Маркс не развил своей мимоходом брошенной мысли о «большой ошибке» Теодериха, но с присущим ему острым чутьем историка кратко оценил политику первого остроготского короля в Италии как неудачную по существу и негодную с точки зрения дальнейшего развития остроготского государства в Италии.

Действительно, Теодерих хотел спаять подвластное ему население Италик – готов и италийцев. В течение почти всех тридцати семи лет правления внешне это ему удавалось105 , но в среде италийской аристократии, в среде крупных землевладельцев, высшего чиновничества и представителей католической церкви, т. е. в тех общественных слоях, которые стояли наиболее близко к королю, не угасало недовольство, вызванное подчинением варварскому вождю.

В то же время не прекращались то единичные, то массовые выступления угнетенных против угнетателей. Теодерих стремился создать себе популярность у господствующего класса и имел в его среде немало приверженцев106 . Однако к концу правления, когда Теодериху было уже около семидесяти лет, он изменил свою политику, так как увидел, что в римском сенате созрел план освобождения от готского владычества и передачи Италии империи. В Константинополе тайным вдохновителем этого плана был, вероятно, приближавшийся к императорской власти Юстиниан. Теодерих, чувствуя атмосферу заговора, в последние три года жизни резко изменил отношение к тем италийцам, которых прежде стремился приблизить к себе и надеялся постепенно подчинить готам. Не доверяя римскому сенату и опасаясь переворота, король, окруженный доносчиками, пошел по пути преследований и пыток. Обнаружение антиготской переписки патриция Альбина с императором повело к падению виднейших представителей римской аристократии, несомненно мечтавших о «libertas Romana» и действовавших против «regnum» Теодериха. Были казнены Боэций, магистр оффиций (magister officiorum), и Симмах, глава сената (caput senati [sic!], πρωτος της βουλης των Ρωμαίων)107 . По-видимому, пал жертвой Теодериха и не повиновавшийся ему папа Иоанн I, бывший главой посольства из Равенны в Константинополь и умерший, быть может, насильственной смертью сразу по возвращении[ 103].

Изменение отношения короля к «римлянам» прекрасно отражено в цитированной выше современной событиям анонимной хронике («Anonymus Valesii»). В ней говорится, что Теодерих в течение тридцати лет, с 493 по 523 г., был исполнен «ко всем доброй воли» («bonae voluntatis in omnibus»); в те времена «благополучие наступило в Италии» («felicitas est secuta Italiam...») и «мир среди племен» («ita etiam рах gentibus», – § 59); король «не совершал плохих поступков» («nihil enim perperam gessit»). Но в дальнейшем наступил перелом: «Дьявол нашел путь, чтобы забрать под свое влияние человека, правившего государством без придирок» («hominem bene rem publicam sine querela gubernantem»), и тогда «начал король вдруг яриться на римлян, находя для этого случай» («coepit adversus Romanos rex subinde fremere inventa occasione», – § 83—85). Вот в это-то время и понадобилось Теодериху сочинение Кассиодора. Уничтожая наиболее сильных врагов, король не оставлял, по-видимому, мысли переубедить италийцев, доказать, что им лучше повиноваться готским королям, правящим в Италии, чем далекому византийскому императору.

Склонить верхушку италийского общества на свою сторону заставляли Теодериха и те трудности, справиться с которыми он или его преемники могли бы лишь при условии единения с администрацией страны и крупными землевладельцами и рабовладельцами. Даже в скудных свидетельствах источников, которыми располагают современные историки, заметны признаки непрекращавшейся классовой борьбы в остроготской Италии108 . Частичные проявления недовольства колонов и рабов, их нападения на поместья, поджоги и расхищение имущества были, несомненно, обычны, но иногда разгорались и общие восстания (seditiones) как в провинциях, так и в городах. Для борьбы с этим упорным народным сопротивлением нужно было соединить силы остроготских королей и италийского имущего класса. Последний же требовалось всеми способами привлечь к прочному союзу с остроготами, к естественному, как казалось Теодериху, подчинению Амалам. Одним из способов достижения этой цели была особая политическая «пропаганда» в виде сочинения, вышедшего из-под пера одного из высших сановников государства, магистра officiorum и патриция Кассиодора, и посвященного официальной истории готов, издревле будто бы сплетенной со знаменитой историей римлян. Книга Кассиодора писалась и для укрепления национального сознания остроготов, и для убеждения италийцев в необходимости быть заодно с варварами, государство которых – как должно было внушить сочинение Кассиодора – ничуть не хуже и ничуть не слабее империи. Книга Кассиодора должна была способствовать противопоставлению остроготского королевства империи и отрыву Италии от последней.

Стремление Теодериха опереться именно на италийскую земельную и чиновную аристократию, на Рим с его папским престолом и на римский сенат ярко отражено в обращении Аталариха в 533 г. к членам знаменитой коллегии. «Обратите внимание (взвесьте, оцените – „perpendite!“), – сказал король, говоря о заслугах автора „Истории готов“, – какая любовь к вам (римлянам) заложена в этой его (Кассиодора) похвале нам (готам) – „quantum vos in nostra laude dilexerit“: ведь он показал, что племя вашего повелителя удивительно своей древностью, и вами, издавна благородными еще со времен предков, и теперь повелевает древний королевский род»109 .

103. «Архив Маркса и Энгельса», т. V, М.—Л., 1938, стр. 21.

104. Там же, Приложения, стр. 372.

105. «И так он правил двумя народами – римлянами и готами, слитыми воедино» («Sic gubernavit duas gentes in uno Romanorum et Gothorum». – Anon. Vales., 60).

106. К их числу прежде всего принадлежал Кассиодор; сторонниками Теодериха были многие сенаторы, папа Гормизда (514—523), епископ павийский Эннодий (ум. в 521 г.), автор панегирика королю. Вероятно, они составляли, особенно ко времени Амаласвинты и Аталариха, так сказать, «гото-италийскую» партию, которая превратилась затем в «гото-византийскую» (А. van de Vyver, Cassiodore et son oeuvre, p. 251).

107. Anon. Vales., 85—87, 92; Bell. Goth., I, 1, 32—34; Boeth., De consol. philos., I, 4, 45—65, 80.

108. См. подробно об этом: 3. В. Удальцова, Классовая борьба в Италии накануне византийского завоевания, стр. 9—26.

109. Variae, IX, 25.