Страница 3 из 14
– Да, – кивнула девушка. – Хочешь, встретимся завтра – здесь же. В шесть часов вечера.
– …После войны[2] – автоматически добавил Штукин, но Снежанна не поняла юмора:
– Почему после войны?
– Да нет, это я так… Фильм такой был советский. Вы в Эстонии уже, наверное, забыли… Ты запиши мой телефон мобильный на всякий случай.
– Говори, я запомню.
Валерка продиктовал семь цифр, Снежанна кивнула и ушла. Походка у нее была легкой, фигура под ярким, почти пляжным платьем угадывалась – очень даже… Но даже в походке девушки была какая-то странность, что-то неестественное. Будто она под гипнозом шла или в трансе… «Чертовщина какая-то! – сердито мотнул головой Штукин. – Просто я устал, перегрелся патефончик… Вот и кажется уже… Еще немного и поверю в сглаз, порчу и энергетические хвосты…»
Валера встал и двинул было к выходу, но на него буквально налетел старый знакомый – Ося, тот самый Ося из квартиры, где злодействовали Крендель с Сибиряком. Ося был просто в лучезарном настроении, улыбался и радовался, как ребенок. Повод для радости у него был самый что ни на есть законный – его только что выпустили на подписку о невыезде после двух суток задержания. Поскольку выпустили его не за взятку (с его-то биографией!), Ося понимал, что уголовное дело «хрюкнет». Хрен бы его отпустили, если бы в деле хоть что-то было, кроме заявы от терпилы. Увидев Штукина, Ося еще больше обрадовался и бросился к оперу обниматься.
– Валерка! Как кривая преступности? Много ли «звездочек» намалевал на фюзеляже?[3] Все братву щемишь, гвардии красноармеец?
– Зиг Хайль! – Штукин тоже обрадовался знакомцу – как нормальному земному человеку, безо всякой чертовщины. – Ося! А ты-то как? Все маниакально собираешь дензнаки? А говорили, что ты в Штаты слинял? Большой бизнес там затеял.
Ося философски вздохнул:
– Мой оперативно уполномоченный друг, зачем таким, как мы, большой бизнес?
– Как зачем? Для достижения мирового господства! – брякнул, не думая, Штукин, сразу же вспомнил слова Снежанны и почему-то вздрогнул.
Ося посмотрел на него подозрительно:
– Ты что, поступил в университет? Занялся геополитическими вопросами?
– Ось, ну как ты мог такое про меня подумать?!
– Я и сам испугался, – усмехнулся мошенник. – Ну, а раз бояться нечего, то… то ситуация не такая уж хреновая, как могло показаться… Как говорил один мой знакомый: «Казалось, что нам – пиздец. А оказалось – что не казалось!»
Валерка заржал, а Ося схватил его за рукав и потащил обратно в бар:
– Давай-ка, брат, давай-ка… А давай-ка накатим за свиданьице! А? Душа горит, мне в нее мусора наплевали цинично…
Минут через сорок они уже прикончили семисотграммовую бутылку водки и совсем не собирались останавливаться.
Штукин от водки и приятного собеседника как-то душевно сомлел, наконец-то отпустило постоянное нервное напряжение, незаметно мучившее его последние полгода. Валера умиленно посмотрел на собутыльника, на простого и веселого жулика, на человека из его прошлой жизни – той, в которой все было проще и естественнее:
– Ось, а ты… Ты с чего жульманством занялся? Ты вообще – кто такой?
Ося посмотрел на опера с интересом, но ответил уклончиво:
– Я – Джуви Пропаччи из семьи Крузинелло клана Пентаджили.
Штукин кивнул:
– Понимаю… Нет ничего крепче, чем узы крови!
Ося мигнул бармену, и тот мигом полез за новой бутылкой.
– Валера, ты пойми – все хуйня, кроме пчёл…
Вот так мирно, степенно и душевно и протекала их беседа, финала которой Штукин не запомнил. Проснулись они у Оси дома. Вдвоем.
На полу стояло несколько открытых консервных банок, в которых раньше был зеленый горошек. Валера очень удивился именно этим банкам, а не всему остальному. Похмелье было лютым. Ося с трудом отлепил лицо от подушки. Пошарил под ней рукой и вытащил служебное удостоверение Штукина. Ося раскрыл его, издал горлом какой-то странный звук и чужим голосом начал читать вслух:
– «…Владелец удостоверения имеет право на постоянное ношение и хранение табельного огнестрельного оружия и специальных средств…» Какая проза! Вот если бы скромно и коротко: «Владелец удостоверения имеет право!» И все. Господи, что же это я несу… Блядь, какая дрянь в голову с утра лезет…
Валера по-прежнему тупо смотрел на полупустые консервные банки:
– Слушай… Неужели это мы все вчера съели?
– Нет, не мы, – хмыкнул Ося. – Это у меня в подполе подпольные шишки живут. Они все и похомячили… Так… Боже, какой срач. И мент в доме. Ужас. С добрым утром, страна.
– Согласен, – кряхтя, откликнулся Штукин. – Как орган, буду сейчас наводить порядок…
Где-то через час они с трудом привели в порядок квартиру и себя, и Ося предложил заехать к его друзьям – бывшим бандитам, а ныне заместителям по общим вопросам в крупных коммерческих фирмах.
– Они пацаны веселые, с ними легче будет с похмельем бороться, – так объяснил свое предложение Ося.
Валера молча кивнул. Своих друзей, у которых можно было бы отмокать от похмелья, у него не осталось. Да, собственно, их и не было никогда.
Уже в лифте Ося осторожно спросил:
– Тебе ничего не снилось… такого… странного?
– Нет, – мотнул головой Штукин. – А тебя что, кошмары мучили? Снилось, что генеральным прокурором назначили?
– Хуже, – поежившись, признался Ося. – Мне Тургенев снился…
– Кто?!
– Тургенев. Тот самый. Который – Муму. Да. Снилось, что он свиней пасет, пальцем мне грозит, а потом плачет, будто я его не послушался в чем-то и из-за этого умер.
Штукин сглотнул, смутно вспомнил Снежанну. И свою радость от Оси, как от человека без всякой придури:
– Ты меня так не пугай. Не надо. Еще по Фрейду начнешь свой сон толковать… А все просто – твой зеленый горошек несвежим был.
– Ага, – согласился Ося, потирая задумчиво живот. – Это точно. Ни хера не кошерным.
…Осины друзья пили кофе в дорогом кафе недалеко от храма Спаса на Крови. Одного из этой компании Штукин сразу узнал, так как много раз видел его на фотографиях в ходе подготовки к своему «особому заданию». Это был Денис Волков, который познакомился с Осей еще в следственном изоляторе, а подружились они за бесконечными шахматными партиями.
2
Цитата из старого советского к/ф «В 6 часов вечера после войны».
3
В Великую Отечественную войну советские летчики после каждого сбитого самолета рисовали на борту своего самолета звездочку.