Забытый - Москва

* - Еще бы! Ладно. Петр, Матвей, дойдите на ту сторону. Только по одной! А я тут... - Корноух встает, идет за арбалетом.

Через минуту он садится за угол шатра, осторожно, чтобы волки не заметили, поднимает свое оружие.

* - Зугг! - и там, за кострами раздается жалобный, почти человеческий: уй-й! И с противоположной стороны поляны несется душераздирающий предсмертный вопль.

Концерт моментально смолкает. А через малое время начинаются возня, рык, мельтешение, шорох.

* - Ну вот, заснуть успеем, - Дмитрий поворачивается на бок и закрывает глаза.

* * *

Жилья вдоль дороги хватало. Дружинники засматривались на него с интересом: как они тут? Похоже на наше, не похоже?

Усадьбы выглядели небедно. Избы большие, просторные. Много хлевов для крупной и мелкой скотины. Но сразу бросалось в глаза, поражало: не было видно нигде ни одного воинского дозора, ни одной заставы.

"Что ж такое? - ломал голову Дмитрий, - Или бояться некого, или столь беспечны?"

Правда, останавливаясь в деревнях, он со второго же раза приметил: встречали их только ветхие старики и старухи, молодых не было. Прятались, значит, а стало быть - следили, наблюдали. Значит, какая-то система предупреждения и охраны была! А коли укрывались - значит было где!

Князь сам обстоятельно расспрашивал встречавших стариков: чьи, как живут, часто ли налетают лихие люди?

Те отвечали почтительно, но без угодливости, и уж точно без боязни: живем потихоньку, как все. Похвалиться шибко нечем, но с голоду не пухнем. Лихие люди? Редко. Как Иван Данилыч, царство ему небесное, у себя начал их шугать, они сперва было к нам сюда... Так он им вслед стал отряды гнать, до самого Смоленска. И пропали они как-то, перевелись... Это на нашей памяти уже было, хорошо помним. Раньше отбою не было - беда! А теперь редко... да и то, шайкой-то не назовешь, шальные какие-нибудь, отмороженные... С ними и сладить легко. Вот ежели князь какой с дружиной попрет, тогда лихо.

* - А как же сторожите?

* - А никак, - старики отводили глаза, - на то княжья дума. У него дружина, у него сила.

* - Но сами-то, вот тут, в деревне?

* - Дыть посматривают мужики. Если что, молодые успевают попрятаться. А мы... опенки-перестарки, кому нужны?

* - Хорошо, княжья забота, говорите. А княжьи дозоры есть? Заставы?

* - Слыхали - есть. Но не видали. К нам ни разу не наведывались.

Дмитрий качал головой: чудно! Но это была еще смоленская земля. А на границе с московской попалась и застава.

Рядом с мытным двором располагалось странное сооружение, вроде большого хлева, окруженное крепким частоколом. Ворота, большие, мощные, были настеж, перед ними на скамье у забора сидели четверо в полушубках, с копьями, изредка громко похохатывали.

Мытники с подошедшим караваном распорядились деловито, быстро. Вышли, остановили, главных пригласили в избу, расспросили. Узнав, что обоз не купеческий, объяснили уже собравшемуся что-то платить князю, что "если же кто поедет без торгу, то с того ни мыта нет, ни пошлин", чем изрядно его удивили и обрадовали. Не столько тем, что платить не надо, сколько честным исполнением закона и бескорыстием.

* - А это кто же? - не утерпел Дмитрий, указал на неказистое укрепление. Мытники ответили охотно, с явной неприязнью:

* - Застава княжеская, аль не видите. Развалились, дармоеды, как коты на завалинке.

* - И много их тут?

* - Почти полсотни морд. Всю душу вымотали.

* - А что так?

* - Да служба княжеская тут больно легка. Разбойников нет. Если враг какой объявится, обязательно из Смоленска народишко какой-никакой побежит, под защиту, аль за помощью. Предупредит. Так что делать им тут нечего. Брагу дуют, безобразят, да нас, мытников, мытарят, - собеседник невесело покривился на свой каламбур.

Дмитрий покачал головой, поманил пальцем Константина, пошептал ему что-то. Тот в свою очередь пошептал сотникам.

С мытниками распрощались сердечно. Когда уже уселись в седла, чтобы двигаться дальше, из ворот заставы вышел не очень и высокий, но громадного размаха в плечах мужик, без полушубка, в наспех натянутой кольчуге, в шлеме, застегивая на ходу пояс с мечом - это, надо полагать, были атрибуты власти. Он по-хозяйски остановился посреди дороги в пяти шагах от головы отряда, широко расставил ноги и положил левую руку на рукоять меча:

* - Кто такие? Отвечать княжьей стороже!

Голос его был хрипл, борода свалялась, глаза, то ли спросонья, то ли с похмелья, были мутны и слезились. Дмитрий выехал вперед:

* - Я князь Волынский. Еду на службу к Великому князю Московскому, отмахнул рукой назад, - с дружиной. С мытниками дела урядили, с законами и порядками вашими познакомились, можете пропускать.

* - Хм! - здоровяк запустил пальцы в бороду, пытаясь разодрать ее на отдельные космы. - Как же я вас пущу, когда вы на содержание заставы не дали?

* - А разве вас не князь содержит?

- Хха! - мужик даже руками развел, поражаясь наивности вопроса. - Да что ж мы за застава будем, коли сами не сможем себя содержать?!

* - Действительно...- теперь настал черед князю Волынскому удивиться столь замечательной мысли, созревшей в столь не подходящей для того голове, - и сколько ж это?

* - Это? - мужик долго осматривал отряд, прикидывая, очевидно, все: и количество, и богатство снаряжения, и неведение местных обычаев (он чуть ли губами не шевелил, высчитывая и боясь продешевить), - ээ-мн... э-э... пять рублев!

* - Сколько-сколько?! - Дмитрий из рассказов Любы знал, что самая тяжкая дань для Орды собиралась по полтине с целой деревни.

* - А скоко слышал! - детина вытащил, наконец, пятерню из бороды, сложил ее в чудовищный кулак и хряпнул им о колено. - Много вас тут ездит, каждый спрашивать будет! Оглох, что ль?

* - Не оглох, - Дмитрий значительно глянул на Константина, - просто узнать бы хотелось, на сколько ж вам такого содержания хватит. Если не секрет.

* - Не секрет. А может и секрет... Обоз у вас порядочный, народу много, такие гости нечасто попадаются.

* - Вот именно, - и Дмитрий хлопнул своего гнедого меж ушей рукавицей.

Константиновы молодцы метнулись мгновенно. Девятеро к забору, где расселись сторожа, пятеро на стоявшего на дороге, который, несмотря на то, что сразу получил пинка в брюхо и согнулся пополам, тяжко заворочался и начал отшвыривать нападавших как щенков, остальная дружина ворвалась внутрь частокола. Там взлетел и затих истошный бабий визг.

Через минуту все было кончено. Здоровяк, хоть и с великим трудом, но связан. Перепугавшихся мытников успокоили. Раскудахтавшихся поварих заставили замолчать и продолжать свое дело, чем некоторые из них, ожидавшие насилия и всяческих безобразий, оказались явно недовольны. Внутри частокола сгрудились в кругу дружинников человек тридцать очумелых, не успевших, кажется, и испугаться, всклокоченных мужиков. Из первых же их ответов выяснилось, что половина заставы на охоте, и Дмитрий не стал дольше ломать комедию, опасаясь, как бы кто из охотничков не вернулся пораньше и не схватился за лук.

Мужику ототкнули пасть, спросили, кто старший. Тот угрюмо молчал. Кто-то из мытников подсказал:

* - Он и есть старший.

* - Что ж ты?! Как воюешь, командир? Похоже, раньше-то и не пробовал никогда. Или воевал? Старший все-таки.

Мужик тупо молчал. Он все никак не мог вникнуть: никого не убили, баб не насилуют, и мытники вольно стоят рядом с этим безбородым и вроде как ухмыляются даже...

* - Ну, воевать не можешь - ладно (мужик покривился). Но как же ты Москве весть подашь, князева надежа? Вот я вас всех тут сейчас переловлю, передавлю как мух, да и дальше. И до самой Москвы! И как?!

* - Ну, всех-то, положим, не переловишь, - прорезался, наконец, бородач.

* - Всех может, он колдун, - весело воткнул Константин.

* - Да уж, не прост, - тяжело вздохнул детина.

* - Как зовут-то?

* - Васильем.