Хождение в Москву

Сталин сказал, что правительство надо эвакуировать в Куйбышев, туда же направить иностранные посольства, а наркоматы - в другие города. Молотову и мне было предложено срочно вызвать всех наркомов и объяснить им, что необходимо срочно, в течение суток, организовать эвакуацию всех наркоматов.

Тут же я пошел в комнату Поскребышева и позвонил управляющему делами Совнаркома Чадаеву, чтобы он срочно вызвал наркомов по неотложному вопросу.

Сталин предложил всем членам Политбюро и ГКО выехать сегодня же, "а я выеду завтра утром", - сказал он.

Я по своей вспыльчивости спросил: "Почему ты можешь ехать завтра, а мы должны сегодня? Мы тоже можем поехать завтра. Вот, например, Щербаков и Берия должны покинуть город последними". Далее я сказал: "Мне тоже нечего сегодня ехать, я останусь и завтра вместе с тобой поеду". Другие молчали. Вообще постановка этого вопроса была так неожиданна, что не вызвала даже споров...

Через несколько часов я зашел к Сталину в кабинет. Там был Молотов. На столе лежала рельефная карта западной части Москвы, включая Бородинский мост через Москву-реку, где были обозначены оборонительные рубежи. Молотов указкой показал Сталину, как будут отходить войска..."

16 октября в газете "Правда" была напечатана статья "Враг продолжает наступать - все силы на отпор врагу". В этот день, когда осуществлялась массовая эвакуация населения, московских предприятий и учреждений, в городе возникла довольно сложная и напряженная обстановка. Преступные элементы попытались использовать ее для грабежей и нарушения общественного порядка. Но их действия, как и отдельные проявления паники, были решительно пресечены. "Жители Москвы дали достойный отпор пособникам врага паникерам", - вспоминал Маршал Советского Союза Г. К. Жуков.

Растерянность проявила лишь небольшая часть жителей. Подавляющее же большинство москвичей было убеждено, что враг не пройдет в Москву. И они удваивали свои усилия, чтобы увеличить выпуск продукции, необходимой для фронта, шли в партийные комитеты и военкоматы с требованием направить их на передовые рубежи защитников столицы. Повсеместно продолжалось создание коммунистических батальонов, которые позднее стали называться рабочими.

Еще в ночь с 15 на 16 октября в Красном зале Моссовета были собраны командиры и комиссары добровольческих подразделений. Здесь им зачитали приказ о переходе батальонов на боевые позиции на ближних подступах к столице. Он требовал превратить город в неприступную для врага крепость. К 16 октября формирование рабочих батальонов во всех районах Москвы в основном завершилось, и они заняли наиболее важные рубежи обороны.

Боевым призывом для патриотов-москвичей стали обращенные к ним слова Московского комитета партии: "Коммунисты и комсомольцы - бойцы рабочих батальонов! Ваше место в авангарде борьбы. Ваше место там, где наиболее сложна обстановка, где наиболее серьезное положение. Своим личным примером увлекайте остальных бойцов на решительный бой и ратный подвиг во имя великого и благородного дела защиты Москвы".

Таковы исторические факты. Невероятным напряжением всех сил Москва выстояла в октябрьские дни 1941 года. Однако реальная угроза захвата ее противником была еще весьма велика. Защитников советской столицы ожидали новые тяжелые бои и сражения, в ходе которых требовалось не только выстоять, но и разгромить врага на полях Подмосковья.

Г. Куманев,

доктор исторических наук, профессор".

ЭТО БЫЛО НА "МАЯКОВСКОЙ"

По традиции они происходят в дни октябрьского праздника торжественное заседание Моссовета и парад на Красной площади.

Традиция не была нарушена и тогда, когда у стен города шла битва. Радио Москвы в те дни слушал весь мир, все народы, чья судьба решалась на полях Подмосковья. Среди военных маршей, сводок Совинформбюро вдруг прозвучала весть о праздновании 24-й годовщины Октября. Какое неожиданное и волнующее известие из осажденного города! Уже в тот вечер, 6 ноября 1941 года, современники оценили происшедшее событие как историческое. Не требовалось время, чтобы понять: такого еще не бывало, такое не забудется никогда!

"Мы все запомним в этот исторический вечер, - писала газета "Известия", - и длинный ряд матовых люстр, освещающих зал, и настороженную, притихшую массу, устремленную вперед к трибуне, полной мирных цветов..."

Скупы и по-фронтовому кратки заметки репортеров из зала заседания они торопились дать отчеты в номер. Они не могли тогда, в условиях военного времени, многое сказать. Место проведения заседания не называлось.

Годы летят. Всякий раз, когда наступает очередная годовщина Октября, мы вновь вспоминаем ту из них, что отмечалась так необычно в 41-м. Поэтому мне хочется дополнить написанный в дни войны репортаж с торжественного заседания Московского Совета.

...Во время одного из докладов Верховному Главнокомандующему Сталину о готовности Москвы к обороне командующий Московским военным округом генерал П. Артемьев вдруг неожиданно получил устный приказ - провести парад войск гарнизона на Красной площади. Ошеломленный приказом генерал спросил:

- На какой час назначить парад?

- Решите сами. 6 ноября состоится тожественное заседание, посвященное 24-й годовщине Октябрьской революции. После заседания доложите мне, ответил Сталин.

Город привык к воздушным тревогам. Заводы не прекращали работы под бомбежками. Но как праздновать под бомбами? Большой театр, где проходили в мирные дни торжественные заседания Московского Совета, опустел. Труппа эвакуировалась в Куйбышев. В вестибюле театра зияла огромная воронка от фугасной бомбы. Стена между знаменитой колоннадой и вестибюлем треснула, у края воронки белели обломки скульптуры.

Бомбы падали на территорию Кремля, одна из них попала в Георгиевский зал Большого Кремлевского дворца, но не разорвалась...

Были в Москве дворцы, которым не угрожали никакие бомбы. Они находились глубоко под землей. Это станции метро. О них зашла речь, когда члены Государственного Комитета Обороны обсуждали вопрос, где проводить заседание.

- В ночь с 4 на 5 ноября на командный пункт метрополитена поступил приказ, - вспоминает бывший начальник московского метро И. Новиков, - в течение часа дать сведения о трех станциях глубокого заложения с большими площадями среднего зала.

Планы имели на командном пункте под рукой. Но и без них на КП могли охарактеризовать все станции. Ведь прежде чем начать эксплуатировать, руководители их строили. Были названы три станции - "Площадь Свердлова", "Динамо" и "Маяковская".

Выбор пал на "Маяковскую". Она самая большая. И красивая. Ее макетом восхищались посетители Международной выставки в Нью-Йорке, она являлась одним из архитектурных шедевров. Тридцать пять мозаичных картин станции выполнены по эскизам известного художника А. Дейнеки. У станции в дни войны было еще одно преимущество: на ней находился узел связи.

Метро ни на один день не прекращало своей работы. До семи часов вечера курсировали поезда. Залы и тоннели во время налетов превращались в бомбоубежища. Продолжая нести службу, метрополитен готовился в день торжественного заседания принять правительство, депутатов Моссовета, гостей.

У торца подземного зала "Маяковской" появилась временная стена: образовалась комната для президиума. Перед ней соорудили сцену. Трибуну доставили из Большого театра, стулья - из соседних к площади Маяковского театров.

Пока рабочие хлопотали на платформе, в Москву из Куйбышева летел транспортный самолет. На его борту были звезды Большого театра. Самолет летел так низко, что, казалось, крылья его заденут телеграфные провода. На подступах к столице машину охраняли истребители, и от этого тревога артистов усилилась. Они не знали, куда держат путь, но вместе с их ручным багажом летели ноты "Песни о Родине", арии Ивана Сусанина...

На земле и в небе шли яростные бои, составлявшие все вместе великую Московскую битву.

Пленные фашисты в октябре на допросах нагло заявляли, что война окончится 7 ноября 1941 года. В начале ноября даже врагам стало ясно: ни конца войны, ни германского парада в этот день в Москве не будет. К параду на Красной площади готовились советские полки.