Страница 39 из 49
На собственном огне горишь дотла,но делается путь горяч и светел,а слава - это пепел и зола,которые потом развеет ветер.Меня любой прохожий чтобы помнил,а правнук справедливо мной гордился,мой бюст уже лежит в каменоломне,а скульптор обманул и не родился.Очень важно, приблизившись вплотьк той черте, где уносит течение,твердо знать, что исчерпана плоть,а душе предстоит приключение.Люблю стариков - их нельзя не любить,мне их отрешённость понятна:душа, собираясь навеки отбыть,поёт о минувшем невнятно.К пустым о смысле жизни бреднямвлекусь, как бабочка к огню,кружусь вокруг и им последнимна смертной грани изменю.Чтобы будущих лет поколенияне жалели нас, вяло галдя,все мосты над рекою забвенияя разрушил бы, в ночь уходя.Вонзится в сердце мне игла,и вмиг душа вспорхнёт упруго;спасибо счастью, что былаона во мне - прощай, подруга.Не зря, не зря по всем дорогамсудьба вела меня сюда,здесь нервы нашей связи с Богомобнажены, как провода.Я с первых дней прижился тут,мне здесь тепло, светло и сухо,и прямо в воздухе растутплоды беспочвенного духа.Судьбой обглоданная кость,заблудший муравей,чужой свободы робкий гостья на земле моей.Когда сюда придет беда,я здесь приму беду,и лишь отсюда в никудая некогда уйду.
Третий иерусалимский дневник (фрагмент)
1 (фрагмент)
Все, конечно, мы братья по разуму,только очень какому-то разномуЯ лодырь, лентяй и растяпа,но в миг, если нужен я вдруг -на мне треугольная шляпаи серый походный сюртук.Наш век имел нас так прекрасно,что мы весь мир судьбой пленяли,а мы стонали сладострастнои позу изредка меняли.По счастью, все, что омерзительнои душу гневом бередит,не существует в мире длительно,а мерзость новую родит.Вовек я власти не являлни дружбы, ни вражды,а если я хвостом вилял -то заметал следы.Сейчас полны гордыни те,кто, ловко выбрав час и место,в российской затхлой духотеоднажды пукнул в знак протеста.Вор хает вора возмущенно,глухого учит жить немой,галдят слепые восхищенно,как ловко бегает хромой.Кто ярой ненавистью пышет,о людях судя зло и резко -пусть аккуратно очень дышит,поскольку злоба пахнет мерзко.Нас много лет употребляли,а мы, по слабости и мелкости,послушно гнулись, но страдалиот комплекса неполноцелкости.В нас никакой избыток знаний,покров очков-носков-перчатокне скроет легкий обезьянийв лице и мыслях отпечаток.Все доступные семечки лузгая,равнодушна, глуха и слепа,в парках жизни под легкую музыкуодинокая бродит толпа.Владеть гавном - не сложный труди не высокая отрада:гавно лишь давят или мнут,а сталь - и жечь и резать надо.Еще вчера сей мелкий клопбыл насекомым, кровь сосущим,а ныне - видный филантропи помогает неимущим.Бес маячит рядом тенью тощей,если видит умного мужчину:умного мужчину много прощедаром соблазнить на бесовщину.Загадочно в России бродят дрожжи,все связи стали хрупки или ржавы,а те, кто жаждет взять бразды и вожжи,страдают недержанием державы.По дряхлости скончался своевременнорежим, из жизни сделавший надгробие;российская толпа теперь беременнамечтой родить себе его подобие.В раскаленной скрытой давкеувлекаясь жизни пиром,лестно маленькой пиявкеслыть и выглядеть вампиром.Видимо, в силу породы,ибо всегда не со злакурица русской свободытухлые яйца несла.От ветра хлынувшей свободы,хотя колюч он и неласков,томит соблазн пасти народывсех пастухов и всех подпасков.