Страница 49 из 49
8 (фрагмент)
На свете ничего нет постояннейпревратностей, потерь и расставанийУходит засидевшаяся гостья,а я держу пальто ей и киваю;у старости простые удовольствия,теперь я дам хотя бы одеваю.В толпе замшелых старичковуже по жизни я хромаю,еще я вижу без очков,но в них я лучше понимаю.Что в зеркале? Колтун волос,узоры тягот и томлений,две щелки глаз и вислый носс чертами многих ущемлений.Вот я получил еще однувесть, насколько время неотступно,хоть увидеть эту сединутолько для подруг моих доступно.Мне гомон, гогот и галдеж -уже докучное соседство,поскольку это молодежьили впадающие в детство.А в кино когда ебутся -хоть и понарошке, -на душе моей скребутсямартовские кошки.Поездил я по разным странам,печаль моя, как мир, стара:какой подлец везде над краномповесил зеркало с утра?Я в фольклоре нашел вранье:нам пословицы нагло врут,будто годы берут свое...Это наше они берут!Увы, но облик мой и видпри всей игре воображенияуже не воодушевитдевицу пылкого сложения.Уже куда пойти - большой вопрос,порядок наводить могу часами,с годами я привычками оброс,как бабушка - курчавыми усами.Мои слабеющие рукис тоской в суставах ревматическихтеперь расстегивают брюкибез даже мыслей романтических.Даже в час, когда меркнут глазаперед тем, как укроемся глиной,лебединая песня козлаостается такой же козлиной.Вокруг лысеющих сединпространство жизни стало уже,а если лучше мы едим,то перевариваем - хуже.Зачем вам, мадам, так суровострадать на диете ученой?Не будет худая коровасмотреться газелью точеной.Но кто осудит старика,если спеша на сцену в зал,я вместо шейного платкачулок соседки повязал?Не любят грустных и седыходни лишь дуры и бездарности,а мы ведь лучше молодых -у нас есть чувство благодарности.Еще наш закатный азарт не погас,еще мы не сдались годам,и глупо, что женщины смотрят на насразумней, чем хочется нам.Дряхлеет мой дружеский круг,любовных не слышится арий,а пышный розарий подруг -уже не цветник, а гербарий.Ничто уже не стоит наших слез,уже нас держит ангел на аркане,а близости сердец апофеоз -две челюсти всю ночь в одном стакане.Нас маразм не обращает в идиотов,а в склерозе много радости для духа:каждый вечер - куча новых анекдотов,каждой ночью - незнакомая старуха.Когда нас повезут на катафалке,незримые слезинки оботрутромашки, хризантемы и фиалкии грустно свой продолжат нежный труд.Весь век я был занят заботой о плоти,а дух только что запоздало проснулся,и я ощущаю себя на излете - как пуля,которой Господь промахнулся.