Страница 36 из 49
В узком ящике ляжем под крышкой,чуть собака повоет вослед,кот утешится кошкой и мышкой,а вдову пожалеет сосед.Ещё задолго до могилыспокойно следует понять,что нам понадобятся силы,чтобы достойно смерть принять.Мне жаль, что в оперетте панихидной,в её всегда торжественном началене в силах буду репликой ехиднойразвеять обаяние печали.
8
Усовершенствуя плоды любимых дум,косится набекрень печальный умЛюди воздух мыслями коптятмногие столетья год за годом,я живу в пространстве из цитати дышу цитатным кислородом.Высокие мысли и низкиевливают в меня свои соки,но мысли, душевно мне близкие,обычно весьма невысоки.Поэзия краткая больше близка мне –чтоб мысли неслись напролёт,как будто стихи высекаешь на камнеи очень рука устаёт.Листаю стихи, обоняя со скукиих дух – не крылатый, но птичий;есть право души издавать свои звуки,но есть и границы приличий.Во мне приятель веру сеяли лил надежды обольщение,и столько бодрости навеял,что я проветрил помещение.Когда нас учит жизни кто-то,а весь немею;житейский опыт идиотая сам имею.Из ничего вкушая сладость,блажен мечтательный поэт,переживать умея радостьот неслучившихся побед.Вовсе не отъявленная бестияя умом и духом, но однако –видя столп любого благочестия –ногу задираю, как собака.Пускаюсь я в пространство текста,плетя строки живую нить –как раб, кидающийся в бегство,чтобы судьбу переменить.А вера в Господа моя –сестра всем верам:пою Творцу молитвы япером и хером.Весь век понукает невидимый враг насбумагу марать со слепым увлечением;поэт – не профессия, это диагнозпечальной болезни с тяжёлым течением.Слегка криминально моё бытие,но незачем дверь запирать на засов,умею украсть я лишь то, что моё:я ветер ворую с чужих парусов.Кому расскажешь о густоми неотвязном страхе мглистомперед натянутым холстоми над листом бумаги чистым?Живопись наружно так проста,что уму нельзя не обмануться,но к интимной пластике холстаможно только чувством прикоснуться.Вчера я с горечью подумал,что зря слова на лист сажаю:в текущей жизни столько шума,что зря его я умножаю.Чтобы слушать любого поэта,мне хватает и сил и терпения,и меня уважают за этовиртуозы фальшивого пения.Твоих убогих слов ненужностьи так мне кажется бесспорной,но в них видна ещё натужность,скорей уместная в уборной.Ночью проснёшься и думаешь грустно:люди коварны, безжалостны, злы,всюду кипит ремесло и искусство,душат долги и немыты полы.Чтоб сочен и весел был каждый обед,бутылки поставь полукругом,а чинность, и чопорность, и этикетпускай подотрутся друг другом.Лишь то, что Богу по плечу,весь век прошу я на бегу:чтобы я мог чего хочу,и чтоб хотел я что могу.Портили глаза и гнули спины,только всё не впрок и бесполезно,моего невежества глубины –энциклопедическая бездна.Как жить, утратя смысл и суть?Душа не скажет, замолчала.Глотни вина, в толпе побудь,вернись и всё начни сначала.По каменному тексту городовскользя, как по листаемым страницам,я чувствую везде, что не готовтеперь уже нигде остановиться.Скорее всё же для потомка,а не для наспишу усердно я о том какпылал и гас.Душа не потому ли так тоскует,что смутно ощущает мир иной,который где-то рядом существует,окрашивая смыслом быт земной?А на небе не тесно – поверьте –от почтенных, приличных и лысых,потому что живут после смертитолько те, кто при жизни не высох.