Страница 25 из 49
Забав имел я в молодости массу,в несчётных интерьерах и пейзажахна девок я смотрел, как вор – на кассу,и кассы соучаствовали в кражах.Когда ещё я мог и успевалиметь биографические факты,я с дамами охотно затевалповерхностно-интимные контакты.В разъездах, путешествиях, кочевьяхя часто предавался сладкой неге;на генеалогических деревьяхна многих могут быть мои побеги.Мы даже в распутстве убоги,и грустно от секса рутинного,читая, что делали боги,покуда не слились в Единого.Наши бранные крики и хрипыБог не слышит, без устали слушаятолько нежные стоны и всхлипы,утешенье Его благодушия.Люблю житейские урокибез посторонних и свидетелей,мне в дамах тёмные порокимилее светлых добродетелей.Меж волнами любовного приливав наплыве нежных чувств изнемогая,вдруг делается женщина болтлива,как будто проглотила попугая.Наука описала мир как данность,на всём теперь названия прибиты,и прячется за словом полигамностьтот факт, что мы ужасно блядовиты.Опять весной мечты стесняют грудь,весна для жизни – свежая страница;и хочется любить кого-нибудь;но без необходимости жениться.Душевной не ведая драмы,лишь те могут жить и любить,кто прежние раны и шрамыумел не чесать, а забыть.С лицом кота, не чуждого сметане,на дам я устремляю лёгкий взори вычурно текучих очертанийвкушаю искусительный узор.Спектаклей на веку моём не густо,зато, насколько в жизни было сил,я жрицам театрального искусствасебя охотно в жертву приносил.В меня вперяют взор циничныйто дама пик, то туз крестей,и я лечу, цветок тепличный,в пучину гибельных страстей.Вовсе не был по складу душия монахом-аскетом-философом;да, Господь, я немало грешил,но учти, что естественным способом.Молит Бога, потупясь немного,о любви молодая вдовица;зря, бедняжка, тревожишь ты Бога,с этим лучше ко мне обратиться.Не знаю выше интереса,чем вечных слов исполнить гаммуи вывести на путь прогрессазамшело нравственную даму.Встречая скованность и мнительность,уже я вижу в отдалённостивосторженность и раздражительностьхронической неутолённости.Когда внезапное событиезаветный замысел калечит,нам лишь любовное соитиевсего надёжней душу лечит.В дела интимные, двуспальныепартийный дух закрался тоже:есть дамы столь принципиальные,что со врага берут дороже.Петух ведёт себя павлином,от индюка в нём дух и спесь,он как орёл с умом куриным,но куры любят эту смесь.Подушку мнёт во мраке ночи,вертясь, как зяблик на суку,и замуж выплеснуться хочетдевица в собственном соку.Какие дамы нам не разшептали: "Дорогой!Конечно, да! Но не сейчас,не здесь и не с тобой!"На старости у наших изголовийнезримое сияние клубитсяи отблесками канувших любовейвысвечивает замкнутые лица.Любви теперь боюсь я, как заразы,смешна мне эта лёгкая атлетика,зато люблю мои о ней рассказыи славу Дон Жуана – теоретика.Затем из рая нас изгнали,чтоб на земле, а не в утопииплодили мы в оригиналесвои божественные копии.Семья, являясь жизни главной школой,изучена сама довольно слабо,семья бывает даже однополой,когда себя мужик ведёт как баба.Увы, но верная жена,избегнув низменной пучины,всегда слегка раздраженаили уныла без причины.Семьи уклад и канительдуша возносит до святыни,когда семейная постель –оазис в жизненной пустыне.Чтобы души своей безбрежностьхудожник выразил сполна,нужны две мелочи: прилежностьи работящая жена.Чего весь век хотим, изнемогаяи мучаясь томлением шальным?Чтоб женщина – и та же, но другаяжила с тобою, тоже чуть иным.