Страница 42 из 66
- Издеваешься? У них должна быть для этого машина или что-то в этом роде.
- Совершенно верно. Машина для того, чтобы слюнить большие пальцы.
- Мы не успеем, - снова заныл Риччи. - Это просто невозможно. Но если они вот сейчас выйдут с деньгами...
Два охранника выбежали из дверей, один держал брезентовый мешок, а в другой руке - пистолет. Они подбежали к двери Венторфа.
- С другой стороны, - бросил Венторф и ударл по газам. Риччи открыл дверь. Охранники бросили ему мешок и захлопнули дверь. Конвойные мотоциклисты подобрали ноги и двинулись с места, ревя сиренами.
- Наконец-то тронулись, - вздохнул Венторф и услышал, как Риччи докладывает об этом по радио.
На перекрестке полицейский махнул им рукой, и они повернули направо, на Нассау-стрит, одну из самых узких артерий города. Но машины там стояли у тротуаров, и они без помех миновали Джон-стрит, а затем с ревом пронеслись мимо Фултон, Энн и Бекман-стрит. Возле Спрюс-стрит, где Нассау-стрит кончается, повернули направо и въехали на Парк-Роу по встречной полосе, так что мэрия осталась слева.
Как прекрасно, - думал Венторф, - с ревом мчаться по улицам, когда все движение остановлено, а мотоциклисты конвоя разгоняют всех, кто может оказаться на пути, сиренами и ревом моторов.
- Не растеряй деньги, Альберт, - пошутил Венторф, смеясь от возбуждения.
- Эти подонки бросили их мне прямо на яйца, - жаловался Риччи. - Боль ужасная.
Венторф снова рассмеялся.
- Если их придется отрезать, мэр пришлет в больницу свои соболезнования. Ты - счастливчик.
- Мы не успеем, - снова заныл Риччи. - Ничего не выйдет.
Возле здания муниципалитета Венторф переехал на правую сторону улицы. Машины, двигавшиеся со стороны Бруклинского моста, застыли на спуске. После Чемберс-стрит вслед за мотоциклистами они влетели на Центр-стрит и промчались мимо здания федерального суда с белыми колоннами, мимо старого, закопченного, но все ещё прекрасного здания городского суда и высокой башни уголовного суда. Возле Канала повернули налево, проскользнули мимо доверху нагруженных грузовиков и трейлеров и зигзагами выбрались на Лафайет-стрит, где снова свернули к северу.
Венторфу с трудом верилось, что на каждом перекрестке будет по полицейскому, но это оказалось правдой. Количество задействованных в операции полицейских оказалось потрясающим. Со всех прочих улицы патрули были сняты, так что правонарушителям невероятно повезло. Внезапно замигали красные тормозные огни мотоциклов, и впереди он разглядел автомобиль, перегородивший перекресток. Венторф тоже нажал на тормоз, но мотоциклы начали стремительно удаляться, и он понял, что они не собираются останавливаться и ударили по тормозам просто машинально.
Он снова надавил на газ. Возле застрявшей машины возился полицейский; казалось, он её толкает, но машина не двигалась с места. Потом, буквально в тот момент, когда казалось, мотоциклисты в неё врежутся, её мотор взревел и перекресток опустел. Венторф проскочил его вслед за мотоциклистами.
- Еще один такой случай, - заметил он, - и яйца будут побиты у нас у всех.
Ему приходилось кричать, чтобы услышать самого себя сквозь рев сирен, моторов и эха от стен.
- Мы не успеем, - прокричал в ответ Риччи.
- А я и не собираюсь этого делать. На следующем перекрестке, как только мотоциклисты его освободят, я поверну налево и поеду дальше. Плохо что ли - миллион долларов нам на двоих.
Риччи бросил на него взгляд, в котором слились воедино неуверенность, страх и, - Венторф был уверен, - сожаление.
- Отнесись к этому, как к чаевым, - сказал Венторф. - Твоя доля составит полмиллиона. Представляешь, сколько тонн спагетти можно купить на эти деньги? Дстаточно, чтобы обеспечить всю твое поганое семейство черножопых итальяшек до конца их дней.
- Послушай, - возмутился Риччи, - у меня с чувством юмора не хуже, чем и у тебя, но я не выношу расистских выходок.
Венторф усмехнулся, так как впереди показался очередной перекресток и неясные очертания фигуры полицейского на нем. Перед ними открывалась широкая Хьюстон-стрит.
Начальник окружной полиции
В три часа девять минут поступил доклад о происшествии, случившемся на перекрестке с Хьюстон-стрит. Чтобы не сбить пешехода, нахально переходившего улицу прямо перед ними, - видимо, он рассматривал рев сирен как посягательство на его конституционные права, - два головных мотоцикла резко затормозили и столкнулись друг с другом. Оба полицейских слетели с седел. Колеса их машин ещё продолжали вращаться, а Риччи уже включил рацию. Центральная диспетчерская вызвала начальника полиции округа. Какие будут инструкции?
Начальник полиции приказал двум мотоциклистам остаться и оказать помощь пострадавшим товарищам. Остальным двигаться дальше. Повторяю. двигаться дальше. Потерянное время: девяносто секунд.
Окружавшие командный пункт на автостоянке беспомощно качали головами. Капитан Миднайт грохнул кулаком по крыше машины и заплакал.
Внимание начальника округа привлек рев толпы, сгрудившейся в полуквартале оттуда. Шлемы цепочки полицейских начали как-то смешно подпрыгивать - они явно старались сдержать возникшие в толпе завихрения. Поднявшись на цыпочки, он разглядел мэра - голой головой, но завернутого в одеяло. Тот улыбался и кивал на все стороны, а из толпы неслись неодобрительные реплики в его адрес. Рядом находился комиссар полиции, с помощью полудюжины полицейских они пробивались к командному пункту.
Начальник округа взглянул на часы: три часа десять минут. Почти тотчас он взглянул на них снова: все ещё три десять, но секундная стрелка бешено неслась по кругу. Он с тоской взглянул на юг вдоль авеню, потом снова на часы, и пробормотал:.
- Не успеют...
Кто-то хлопнул его по спине. Это оказался Мюррей Лассаль. Рядом стоял мэр, он через силу улыбался, но выглядел бледным и растерянным, слезящиеся глаза то и дело закрывались. Он устало опирался на руку комиссара полиции.
- Мэр намерен спуститься в туннель, чтобы через громкоговоритель лично обратиться к террористам, - сообщил Лассаль.
- Нельзя этого делать, - покачал головой начальник округа.
- Я не спрашиваю вашего разрешения, - осадил его Лассаль. - Все, что от вас требуется - отдать нужные распоряжения.
Начальник полиции округа покосился на комиссара, но у того на лице застыло абсолютно отсутствующее выражение. Судя по всему, начальник умывает руки, и это его вполне устраивало.
- Сэр, - обратился начальник округа к мэру. - Я высоко ценю ваше желание. - Он помолчал, удивляясь дипломатичности своих слов. - Но этот вопрос не подлежит обсуждению. Не только ради вашей собственной безопасности, но и ради безопасности заложников.
Он заметил, что комиссар полиции поддержал его едва приметным кивком головы. Мэр тоже кивнул, но в знак согласия или от слабости, понять было сложно.
Лассаль жестко взглянул на него и повернулся к комиссару.
- Господин комиссар, прикажите этому человеку подчиниться.
- Нет. - вмешался мэр, теперь его голос звучал твердо. - Он прав. Это может все испортить, да и меня могут пристрелить.
- Сэм, я предупреждаю вас... - угрожающе начал Лассаль.
- Мюррей, я намерен вернуться домой, - оборвал его мэр, сунул руку в карман, вытащил алую шерстяную вязаную шапочку и натянул её на уши.
- Господи, - воскликнул Лассаль, - ты спятил?
Мэр решительно зашагал прочь, и Лассаль поспешил за ним.
- Сэм, ради Бога, с каких это пор политик ходит в спортивной шапочке, когда за ним наблюдают сотни тысяч людей?
- Продолжайте, Чарли, - велел комиссар. - Я провожу их и вернусь. Занимайтесь своим делом.
Начальник полиции округа кивнул. Он помнил, что именно мэр, а не комиссар одернул Лассаля. Может быть, комиссар и вмешался бы, не опереди его мэр, но тем не менее он бы чувствовал себя лучше, отреагируй комиссар первым.
На авеню раздался вой сирены. Начальник полиции круто развернулся, но сирена внезапно смолкла.