Страница 26 из 136
К счастью, среди миннеконжу оказался индеец, знавший язык шайенов, ведь хотя Люди и сиу на протяжении многих поколений жили как друзья и союзники, они говорили на разных наречиях и часто объяснялись друг с другом на языке знаков, будто были не более близки, чем португальцы и русские. Так вот тот индеец переводил.
Большой Олень, вождь миннеконжу, встал и поведал собравшимся о том, что произошло у Ларами, закончив свою речь следующими словами:
— Я встречал много вашишу (так сиу называют бледнолицых). Я пил их кофе. Я ел их печенье. И это было хорошо.
— Хау, хау, — подхватил весь совет.
— Но я никогда не мог понять, зачем они явились в нашу страну. Сначала это были горстки бездомных бродяг, которым лакоты из жалости давали еду. Потом их стало больше, и они привели с собой уродливых животных, непригодных в пищу из-за своей крайней худобы и жесткости мяса. Они могли лишь тащить вперед повозки вашишу, набитые всякой бесполезной дребеденью, за исключением кофе, сахара и железных обручей для бочек, из которых получаются отличные наконечники для стрел. Женщины вашишу бледны, худы, и я от них все время чихаю. А затем к нам пришли солдаты на больших слабых лошадях. Они не могут даже обзавестись женами, и делят одних и тех же женщин, каждый раз делая им подарок, прежде чем лечь в постель.
Когда один вашишу делает что-то не устраивающее остальных, они набрасывают ему на шею петлю и сталкивают вниз с какой-нибудь возвышенности, так что веревка выдавливает из него душу. Они говорят об огромных деревнях, стоящих там, где восходит солнце, но если это правда, зачем вашишу пришли к нам и распугали всех бизонов?
Я скажу вам зачем: вашишу больны, и если у них действительно были огромные деревни, которыми они похваляются, то там все умирали от того, что спали с одними и теми же бледными женщинами и ели вонючий жесткий бекон. Те, кто пока еще жив, пришли сюда, и мы должны их убить, иначе они заразят всех сиу и наших друзей шайела…
Последнее слово на языке сиу означало «шайен». Большой Олень сел и сложил руки на груди. Следом за ним выступил еще один сиу, говоривший примерно то же самое. А потом слово взял наш Бугор, который никогда не блистал ораторским искусством, но зато отличался чисто практическим подходом к решению всех проблем:
— Если мы хотим воевать с бледнолицыми, то должны достать ружья и порох. Ружья и порох против бледнолицых мы можем взять только у бледнолицых. Не думаю, чтобы они дали нам их для этого. Но даже если бы они продали нам их для этого, то мы бы не смогли их купить. А отобрать их силой мы тоже не можем, так как для этого нам нужны ружья и порох.
С минуту Бугор открывал и закрывал рот, чтобы отдышаться после непривычно длинной речи, так как нос его после драки у каравана работал плохо.
— Я тоже не знаю, — наконец продолжил он, — что здесь делают бледнолицые. Наверное, духи отняли у них разум. Я считаю, от них стоит держаться подальше, пока мы не получим ружья, порох и… и пули. Я сказал.
Тут снова заговорил Большой Олень:
— В форте был молодой вождь, который говорил, будто с десятью своими солдатами он уничтожит всех шайела, а с тридцатью — очистит всю великую прерию от наших народов. Но мы, миннеконжу, с помощью нескольких оглала расправились с ним. У меня на шее висит его кольцо. Я его отрезал вместе с пальцем, но палец, к сожалению, куда-то делся. Наверное, высох и упал.
Но вот черед дошел до Старой Шкуры, и он возвысил свой фальцет, как и подобает подлинному оратору. Слова рождались в глубинах его груди и с визгом вылетали из напряженного горла. Неискушенный слушатель наверняка решил бы, что беднягу душат, но собравшиеся на совет краснокожие так и застыли в полном восхищении от мастерства старого вождя.
Какое-то время он пел дифирамбы миннеконжу и лакота, однако затем все же напомнил им, что когда шайены уже осели на Черных Холмах и владели несметными табунами лошадей, сиу жили в позорной нищете, имея лишь собак в качестве транспортного средства. Потом Люди сжалились над ними и дали им лошадей, что и привело впоследствии к могуществу и процветанию некогда жалкого племени.
— Что же касается бледнолицых, — заметил он примерно через час, — то впервые их увидел дед моего деда. Имя его было Ходящий По Земле. В те дни наш народ жил в земляных домах на берегу Бескрайнего Озера и выращивал кукурузу. Однажды утром, выслеживая с несколькими Людьми медведя, Ходящий По Земле увидел следы неизвестного зверя. Они походили на медвежьи, но были округлыми, гладкими и без отпечатков когтей. Наши воины решили, что это прошло водяное животное, из тех, чьи пальцы на лапах срослись вместе.
Они шли по этому странному следу до тех пор, пока не оказались на лесной поляне, где и увидели шестерых неизвестных зверей. Как выяснилось, медведь гризли, которого они выслеживали, тоже охотился на них. Неведомые звери выглядели очень странно. С одной стороны, они были вроде бы голые, но с другой — на их телах рос мех, причем у каждого свой, а головы их были разной формы. Наши воины подумали даже, что это родственники или даже дети гризли, так как они, подобно этому медведю, могли стоять на задних лапах, используя передние в качестве рук.
Но в этот момент гризли бросился из кустов на странных животных, и они, выхватив торчащие у них между ног длинные пенисы, приложили их к плечу. Раздался страшный грохот, из пенисов вырвался огонь и дым, а медведь упал мертвым.
Наши воины в ужасе бросились через лес к своей деревне и рассказали обо всем остальным. Те пришли в большое волнение и захотели сами посмотреть на диковинку. Все племя спряталось вокруг поляны и принялось наблюдать. Вскоре одно из животных взяло да и сняло с себя шкуру, и челюсти наших людей отвисли в изумлении. Без меха оно выглядело прямо как человек, вот только кожа его была белой, а все лицо поросло волосами. Животное ополоснулось в ручье и снова нацепило на себя свой мех. Тут Люди поняли, что это была его одежда.
Некоторые из них, с волосатыми лицами, были, видимо, самцами, а остальные — самками. Стреляли же они вовсе не из пенисов, а из огнедышащих палок, которые, сидя кружком на поляне, держали меж колен.