Потерялась девочка

Когда Люба вдоволь наскакалась, она сунула в рот еще одну конфету и позвала Зою:

- Пойдем к тебе!

А лохматую Нинку не позвала. И Зоя не решилась. Бумажку от конфеты поднять тоже постеснялась. И они пошли.

Люба сказала:

- Давай дружить?

Зое не очень хотелось дружить с Любой Вилкиной. Но здесь она никого не знала. И согласилась.

Когда девочки вернулись, мама и тетя Янина очень обрадовались: им как раз надо было выйти за покупками. Мама ушла в свою комнату, и через открытую дверь было видно, как она сбросила туфли и надела другие - тоже на каблуках.

Она что-то напевала под строгим взглядом Любы Вилкиной.

Когда девочки остались одни, Люба сказала:

- Давай у них чего-нибудь утащим?

- У кого? - не поняла Зоя.

- У твоих. У вас есть варенье?

- Есть. Но мне и так разрешают брать.

- Вот и возьми.

Зоя нашла банку с вишневым вареньем, разложила в блюдечки. Люба ела, а сама все вертелась, осматривалась.

- У вас сколько комнат?

- Две.

- И у нас две. Ты с мамой?

- Нет, мне дали целую комнату, потому что я рисую.

- Покажи!

Люба Вилкина вошла в Зоину комнату. Она сразу углядела на тумбочке возле кровати резную черную шкатулку, которую подарила тетя Янина.

- Копилка? - быстро спросила Люба.

- Нет, - строго ответила Зоя и поставила шкатулку наместо.

Шкатулка была очень давняя, "еще дядюшкина", сказала тогда тетя Янина. Шкатулка не открывалась - ключик потерялся, - но в ней, если потрясти, что-то шуршало и перекатывалось, и так хотелось знать - что.

А Люба уже ходила по комнате и разглядывала картинки.

- Это кто ж таких страхолюдов нарисовал?

Зое сразу расхотелось говорить, кто. Но она все же ответила:

- Я. Я их называю пурзи.

И Зоя раскрыла альбом, в который только что срисовала двух пурзей из книжки о пане Тадеуше.

Нет, они, конечно, не очень получились. Но все же можно было понять, что один помладше и такой лопоухонький - каждый его обидит! А другой строже и вроде бы защищает маленького. Нет, не защищает, а помогает ему - ведь малыша и так никто не обижает. И не обижал никогда. Это сразу видно.

И одежки на них смешные: какие-то накидушки без рукавов поверх коротких штанишек, нескладные деревянные башмаки...

И мордочки под колпаками совсем безобидные. Почему Люба говорит "страхолюды"?

Люба долго рассматривала рисунок.

- Ну и кто это? - недовольно спросила она. - Таких не бывает. И все красками, красками! А краски-то денежек стоят! - И она провела пальцем по шершавому от акварели листу.

- У дядюшки художника тоже такие, - обиделась Зоя. - Ну не такие, а похожие.

- Какой еще "дядюшка"? Что мне твой дядюшка! - начала задираться Люба. - Я и знать-то его не знаю.

Может, его и нет совсем.

- А вот и есть, вот и есть! - заспорила Зоя. - Хочешь, покажу?

И она открыла книжку на странице, где был портрет художника: на девочек внимательно и немного грустно смотрел человек с узким длинным лицом. Глаза были коричневые, яркие, усы и брови тоже темные, на голове черный берет, у ворота бант. Рядом с ним сидела коричнево-красная птица. Такая нахохленная птица на тонких лапах. Немного сонная.

- Ну и что? - хмыкнула Люба. - Подумаешь - берет! У меня тоже есть! Может, он и не рисовал ничего, а только и делал, что кормил свою птицу!

- Ах, не рисовал? - рассердилась Зоя. - Ну тогда пошли!

Она повела Любу в мамину комнату, усадила на кушетку и задернула занавески. Зоя задернула их, чтобы Люба не начала бродить по комнате и рассматривать безделушки и флаконы на мамином столике.

Но лучше бы она этого не делала!

Глава 3

ПОЧЕМУ НЕ НУЖНО БЫЛО ТАК ДЕЛАТЬ

Как только Зоя задернула занавески, а Люба притихла, сразу стало ясно, что главное в комнате - картина. И вся она открылась широко. Даже вглубь стало видно. Но только сейчас - Зоя это сразу заметила - в картине был синий свет. И от этого и листья, и тропинка, и небо казались совсем темными, а белое пятно позади забора проступило отчетливей. Теперь Зоя была почти уверена, что это цветок, большой белый цветок. И еще она увидела то, чего не замечала прежде: в правом углу картины - вероятно, очень далеко - белел дом. Издалека он казался игрушечным. Одно окошко его светилось. "Как странно, - подумала Зоя, - еще утром здесь все было залито солнцем! Интересно, при свете дом будет виден?"

Она хотела было встать, зажечь свет, но вдруг... Вдруг ветки куста на картине зашевелились от ветра, и позади забора кто-то пробежал.

Зое стало не по себе.

- Люба! - позвала она и оглянулась.

Люба сидела на краешке дивана. Она сбросила свои красные полуботинки с какими-то забавными квадратными каблуками. А сама примеряла мамины туфли. Ей было в самый раз.

- Во я какую лапу отрастила! - сказала Люба и засмеялась.

- Люба, ты видела? - И Зоя показала на картину.

- Чего? - удивилась Люба.

- Ты не видела, как они... ну... как кто-то ходит там?

- Врать-то! - выдохнула Люба и уставилась на картину. В кустах опять что-то завозилось. Люба подалась вперед.

- Ага! Ага! - зашептала она, а потом как закричит: - Эй, эй, вы, там! Уходите! Брысь отсюда!..

Стало тихо-тихо. И вдруг совсем близко послышалось фырканье, а потом истошный вой:

- Мя-аа!

Люба схватила Зою за руку и бросилась к двери.

Глава 4

ЧТО БЫЛО В ТОТ ЖЕ ДЕНЬ

Девочки вбежали на кухню и, хотя еще не было темно, зажгли свет. И в кухне зажгли, и в прихожей. И так сидели долго. Потом Зоя сказала:

- Ты зря испугалась. Это кот. Он здесь. Под плитой.

Подошли, посмотрели: кота что-то не было видно.

- Все равно это он орал. Я его голос узнала.

- А на картине тоже кот? - вдруг злым и напористым шепотом спросила Люба.

- Почему кот?

- Ну так и молчи. У меня глаза - дай бог! Я его сразу разглядела.

- Кого?

- Страхолюда этого. Он за кустом сидел. Как глянет на нас! А потом спрятался.

- Да, да, Люб, мне тоже показалось, что кто-то смотрел.

Люба передернула плечами:

- Жуть прямо! Ты не ходи в ту комнату. - И только тут заметила, что на ногах у нее туфли на высоких каблуках. И значит, красные полуботинки остались около дивана.

- Ничего, сказала Зоя. - Мы их щеткой вытащим.

Зое было приятно, что она храбрее Любы. Она взяла щетку с длинной ручкой и, не глядя на картину, подтянула Любины туфли.

- Ну вот и все, - сказала она.

Люба немного успокоилась, переобулась и спросила:

- У вас пирог еще есть?

И они принялись за пирог. Люба вдруг вспомнила:

- Как я его: "Кыш отсюда!" А он: "Мя-аа!"

И они засмеялись.

- Эти там перепугались, знаешь как! - выкрикнула Люба, и девочки опять расхохотались - А тот, который ближе, он - "мя-аа!".

Было уже не смешно, а они все смеялись, смеялись...

Но стукнула входная дверь, послышалась частая дробь маминых каблуков.

Зоя выбежала в прихожую.

- Я пошла, - сказала Люба. До свидания.

Мама подала Зое сверток.

- Держи и носи на здоровье.

Там были красные полуботинки с чудными квадратными каблуками - такие же, как у Любы! Был еще костюм: брюки и курточка. Зоя надела его - очень красиво! И в кармане курточки отлично уместился блокнот и карандаш. Тем временем мама что-то написала на листочке и подала Зое:

- Тут в брюках есть внутренний кармашек, - сказала мама. - Спрячь туда записку. Это наш новый адрес. Если заблудишься, покажи кому-нибудь из взрослых, и тебя доведут до дому.

Так сказала мама. И очень хорошо, что она положила Зое записку.

Но об этом будет рассказано позже.

Глава 5

ИГРА "НАЙДИ СВОЙ ДОМ"

Приходилось ли вам играть в такую гору? Нег, наверное, не приходилось, потому что ее придумала Зоя. Придумала еще в старом доме И теперь научила Любу:

- Я зажмуриваю глаза, ты перекруживаешь меня несколько раз, чтобы я уже не понимала, где дом, где что А потом ведешь, ведешь куда-нибудь, останавливаешь, прячешься и кричишь: "Раз-два-три!" Я открываю глаза и представляешь? - ничего не узнаю.