Бездна

Осторожно приоткрылась дверь... Вовремя мы, однако, успели... Три смутно различимые во тьме коридора тени скользнули внутрь, прижались к стенам. Жаль в зале от телевизора светло - пусть бы ловили кота в тёмной комнате. Которого - ха-ха - нет... Кирилл почти перестал дышать, все его тело сковало невероятное напряжение, руки и мышцы шеи онемели. Через секунду он ощутил лёгкий сквознячок, потянувшийся из комнаты в приоткрытую входную дверь. Значит балкон открыли. Бракоделы - разве так работают...

Впрочем, налётчики уже и не скрывались особенно - в комнате загремели стулья; двое из той троицы, что томилась под Кириллом, тоже рванули действовать - один в комнату, другой - на кухню. Внизу остался только один из "гостей".

Пора! Кирилл упал сверху на голову противнику. Тот только коротко вякнул, рухнув на пол под внезапно свалившейся на него тяжестью. Кирилл выскочил на лестничную площадку, сбил ребром ладони еще одного налётчика, ринулся вниз по лестнице. Сзади загромыхали каблуками преследователи.

На улице возле японского микроавтобуса Снегирева ждал еще один невысокий росточком, горбатый уродец в темном плаще с натянутым глубоко на глаза капюшоном. Кирилл махнул ногой, но уродец каким-то образом сумел увернуться от удара - реакция у него была отменная. И тут... От удивления Кирилл даже не сделал попытки защититься - нога горбатого незнакомца взметнулась вверх, неестественно удлиняясь по мере своего движения, и захлестнула шею Снегирёва. Не ударила, не толкнула, а именно захлестнула, обвила вокруг. Как удав. Потом горбун резко рванул пойманную в невероятную удавку голову Кирилла к себе, на встречный удар кулаком. Впрочем, силёнок у уродца явно было недостаточно против Кирилла, однако из подъезда выскочила помощь, киллера быстренько скрутили и бросили лицом на асфальт.

...Его затащили обратно в квартиру, усадили на стул. Понемногу Кирилл стал приходить в себя, осторожно оглядывая скопившихся в комнате налетчиков. Шестеро здоровенных лбов замерли по сторонам от связанного пленника. Они явно кого-то ждали. Горбуна среди них не было. Странный, однако, горбун... Очень странный... Или почудилось мне?..

Наконец из коридора в комнату шагнул невысокий широкоплечий человек с наголо выбритой головой и тяжелыми чертами лица. Одет он был в строгий чёрный костюм, движения его были уверенны, а глаза - цепкими и безжалостными. Глаза убийцы. И не убийцы поневоле, каким являлся Кирилл, а убийцы по призванию и по судьбе. Следом за лысым вошёл и остановился у выхода давешний горбун. Чёрный плащ с капюшоном полностью скрывал его фигуру и лицо. Кирилл невольно нахмурился: на людей Кашалота не были похожи эти незнакомцы. Не мог вот этот лысый ходить под Кашалотом, равно как ни под кем другим. Он сам хозяин, вон глаза какие! И горбун... Не было таких горбунов у Кашалота, были бы - Кирилл бы знал. Хотя, конечно, всяко может статься...

Лысый остановился напротив сидящего на стуле Кирилла, внимательно оглядел скрученного по рукам и ногам киллера, сел в услужливо подставленное шестёрками кресло.

- Я рад приветствовать вас, молодой человек, в нашем городе, сказал он веским басом с чуть приметной хрипотцой. - Прибыли вы как нельзя кстати. Вы мне нужны.

Сразу - и к делу? Обычно в среде людей с глазами убийц такие разговоры ведутся после долгой перестрелки ничего не значащими, но с подтекстом фразами - на проверку реакции собеседника. Хорошо, пусть говорит...

- Вы делаете одну работу, а я беру на себя переговоры с Кашалотом, - лысый откинулся в кресле, испытующе глядя в лицо пленника.

Не надо ему никаких общих фраз с подтекстами, понял Кирилл. Не надо ему моей реакции, и не надо ему узнавать собеседника - он и так все знает. И силу свою знает. Больша-ая, однако, сила... Но на всякий случай стоит поломать комедию, может быть обойдется... Хотя вряд ли...

- Ничего не понимаю, - пожал Кирилл плечами, быстренько состроив из своего лица лицо простодушного дурачка. - Какой Кашалот? Вы меня с кем-то, ребята, путаете. Действительно, я приехал сегодня утром в Екатеринбург, из Мурманска, проездом через Москву. Всю жизнь прожил на крайнем севере и ни о каких кашалотах не слышал. Здоровье начало подводить, врачи посоветовали сменить климат на более умеренный - что же в этом плохого? Если вам нужны деньги - забирайте. Но я тут совершенно не при чём.

Он сам себе был противен - уж больно грубым и неестественным было его враньё. Если бы дали ему под рёбра, чтобы не корчил из себя шута горохового, он бы и не удивился. Лысый, однако, только покивал сочувственно на слова Сергея Сергеевича Кузнецова, уроженца Мурманской области, потомственного энергетика со стажем.

- Нет у меня ни времени, ни желания вдаваться в подробности вашей очередной биографии, Кирилл Снегирёв, - сказал лысый холодно. - Да и настоящая ваша биография не очень меня интересует. Но если желаете, извольте. Кашалот вас в своё время вытянул из неприятной истории, но заставил работать на себя. Вы работали, хоть и не по душе было вам ваше дело. Хорошо еще, что клиенты больше частью стоили вашей работы - правильно я говорю? Для очистки совести, так сказать. Ну что ж, вы в своем деле талант - Кашалот умеет угадывать будущих бойцов своих, - а как у всякого таланта, у вас есть свои "прибабахи" вроде совестливости и тяги к самокопанию. И Кашалот вам это прощал. Но вы все равно бежали от него. Почему? Впрочем, не отвечайте - я знаю и так. Вы поняли, что слишком много знаете. Столь много, что даже ваша квалификация не может уберечь вас от неминуемой смерти. Банальнейшая история с людьми вашей профессии, смею вам заметить. Ах да, еще и совесть, ваша так за десять лет не увядшая совесть... Думали, не отыщет вас ваш патрон? И правильно думали - ему это не под силу. Но я знаю всё, и я сразу вас вычислил. Потому что вы мне нужны...

- Хватит, - сказал Кирилл резко. - Развяжите меня.

Лысый кивнул, Кирилла развязали.

- Кого убрать? - Кирилл помассировал затёкшие кисти. - Имейте в виду, я пока не даю согласия - я должен знать условия работы.

- Логично, - отозвался лысый. Он достал из внутреннего кармана пиджака фотографию, протянул ее Кириллу. Был на этом фото военный с полковничьими погонами и без фуражки. Худое лицо, седые разбросанные в беспорядке волосы, глаза с выразительной безуминкой.