Бездна

Пострел, предчувствуя сладостный миг раздачи подарков, мигом слетел со стула.

- Держи, это тебе, - Кирилл вытянул из рюкзака красочный набор солдатиков, найденный им в разбитом магазине заброшенного посёлка, через который шла его группа.

- Ух ты! - восторженно засиял мальчишка.

Его моментом утащило из-за стола и унесло в соседнюю комнату.

- Андрей! - нахмурилась сквозь смех Таня. - А обедать-то!..

- Ма! А можно я потом, я только поиграюсь немного...

- Балуешь ты его, - сказала Таня Кириллу.

- Он же ребёнок всё-таки, - возразил Кирилл. - Они у нас на солнышке-то раз в две недели бывают, дети подземелий. Пусть хоть игрушкам порадуется. А вот то, что ты просила, - и он достал горсть катушек с разноцветными нитками.

- Ой, спасибо! - обрадовалась Таня.

- А вот ещё, - из рюкзака появился маленький портативный магнитофон-плеер с двумя крохотными динамиками. - Будешь теперь с музыкой жить, а то по радио Фёдор Фёдорович, кроме приказов ничего не передаёт, - и он показал на коробочку висящего на стене громкоговорителя.

Посмеялись.

- Нет, - сказала Таня. - У нас хотят организовывать радиоузел. Ира Лукьянова - она раньше на телевидении работала в Екатеринбурге - берётся, Сабуров ей обещался всячески помогать. Так что будет у нас почти настоящая радиопрограмма, с музыкой и новостями. А позже обещают с поверхности антенну протянуть в "Красный уголок" и телевизор поставить.

- Чтобы и нас новые власти оболванивать принялись, - покачал Кирилл головой. - Кстати, - вспомнил он вдруг рассказ Андрейки, - а что это за новости с крысами, которые величиной со слона?

- Это тебе Андрюшка уже наябедничал?

- Скорей похвастался, что мать у него - геройская женщина.

- Да уж, геройская. Я знаешь, как испугалась. Мы сейчас работаем на больших глубинах подземелий. Боже мой, Кирилл, ты не представляешь, насколько наши Пещеры огромны и запутаны! Всё, что раньше видели мы - совсем не то. Да, здесь, на верхних ярусах, тоже лабиринт, в котором голову незнающий человек сломать может, но всё-таки когда-то всё это людскими руками было. А тут мы неожиданно выбрались в природные подземелья, в настоящие пещеры, с реками и озёрами целыми под землёй. А куда они уже уводят - вообще неизвестно. И какие твари там могут обитать - как подумаешь, мурашки по коже бегут. Пока видели только крыс. Не со слона, конечно, но с большую собаку - это точно.

- Чего вас туда понесло? - нахмурился Кирилл.

- Работа у нас такая. Нагрянут вдруг опять хары, куда уходить будем? Вот и готовим мы на всякий случай новые базы, обустраиваем, склады переправляем.

- Да, - покачал Снегирёв головой. - Там уж точно забудут наши дети про солнышко.

- Кир, - Таня положила ему на руку свою ладонь и попросила мягко: Давай не будем сегодня о грустном. Надоело, честное слово.

- Давай, - он тряхнул головой. - Сейчас я достану кассеты... Не знаю, что там на них, взял несколько первых попавшихся... И ещё...

И он вытащил и водрузил на стол бутылку "Белого аиста".

- Ой! - Таня зачарованно глядела на коньяк. - Как привет из прошлой жизни...

- Вот выпьем за это первый тост, - усмехнулся Снегирёв. - Давай стаканчики.

Он сдёрнул пробку, разлил коричневую пахучую жидкость.

- За то, что ушло и уже никогда не возвратится...

Он вдруг сразу же, с первого стаканчика коньяка, с первых съденных пышных пельменей, почувствовал себя пьяным. Хорошо пьяным, с этакой пьяной уютностью в душе, с ощущением покоя и комфорта. Кассета, слава Богу, оказалась с русскими песнями, да не просто с русскими, а со старыми, времён молодости.

В школьное окно смотрят облака,

Бесконечным кажется урок.

Слышно, как скрипит пёрышко слегка,

И ложатся строчки на листок.

Господи! Господи!!! Да неужели же когда-то это было?! Тихий класс, лучи весеннего солнца на партах и стенах, на доске - темы сочинений... И шуршат шпаргалки, и слышно дыхание тех, кто сидит рядом, и муха, будто тяжёлый вертолёт, проносится над головой... И прекрасное, одуряющее чувство юности, когда ты ещё не догадываешься, какая чудовищная штука - жизнь. Бог мой, ведь это ещё были те года, когда люди умели любить друг друга, независимо от материального достатка и положения в обществе! В то тихое спокойное время, казавшееся им тогда скучным. Господи...

Первая любовь, звонкие года,

В лужах голубых стекляшки льда.

Не повторяется, не повторяется,

Не повторяется такое никогда.

Лена появилась в их классе на восьмом году учёбы. Она приехала издалека, из Белоруссии. Отец её - военный - был переведён на Урал и забрал с собой семью. Получилось так, что Лена - худенькая, улыбчивая, голубоглазая, чем-то похожая на Таню девушка -оказалась за одной партой с Кириллом. Первый год отношения их никак нельзя было назвать даже дружеским, хотя Лена не была ни ябедой, ни выскочкой, ни ехидиной, и всегда давала Кириллу списать. Мальчишка платил за это чёрной неблагодарностью - обзывался, задирался и выпендривался. Почему? Сейчас хоть умри, но ответа уже не найти. Психология четырнадцатилетнего сорванца, не слезающего с учёта в детской комнате милиции. Возможно, он уже тогда почувствовал, что девушку посадили с ним, чтобы она его перевоспитывала.

Песенка дождя катится ручьём,

Шелестят зелёные ветра.

Ревность без причин, споры ни о чём

Это было будто бы вчера...

Всё изменилось, когда после летних каникул они вновь увидели друг друга. Кирилл тем летом уже начал заниматься в полуподпольной секции каратэ, у сенсея Виктора Борисовича, он уже не балбесничал по улицам, не бил стёкла в новостройках, не пугал прохожих забавы ради. За короткий срок он из мальчишки превратился в почти мужчину, а мужчинам надлежит уметь отвечать за свои поступки. И Лену в тот первый сентябрьский денёк далёкого года он увидел новыми глазами. Лена...

Ревновал он её дико. Без причин. Он встречал её утром возле её дома, а после школы провожал домой. То была прекрасная осень, долгая и тёплая. И они бродили по городскому парку, они катались на каруселях, они прыгали по лужам тёплых осенних дождей. Она читала ему стихи, а он слушал, раскрыв рот. А по ночам пытался сочинять сам. Лена... Лена... Леночка...