Мемуары

"1. Прежде всего отныне хотят уже не переговоров, а решительного ответа - да или нет - по всем пунктам, причем ни по одному из них нельзя уступить; хотят действовать с полною искренностью и поэтому не хотят обещать то, чего не собираются выполнить, и совершенно так же хотят быть уверенными в исполнении обещанного;

2. желают, чтобы кардинал Мазарини ныне удалился из королевства и отправился в Буйон;

3. чтобы Месье и Принцу были предоставлены полномочия заключить общий мир и чтобы они могли уже сейчас его подготавливать;

4. чтобы в этих целях прийти к соглашению относительно разумных и справедливых условий мира и чтобы Принц мог отправить своего человека в Испанию, дабы их уточнить и установить место встречи уполномоченных;

5. чтобы Совет был составлен из лиц, не внушающих подозрения, относительно которых предстоит договориться в последующем;

6. чтобы устранить суперинтенданта {26} и управлять финансами равным образом посредством добросовестного Совета:

7. чтобы все, кто служил Месье или обоим принцам, были восстановлены во владении своим имуществом и в своих должностях и губернаторствах, чтобы им восстановили их пенсии и предписания на выплату и чтобы эти предписания были переписаны на обеспеченные денежной наличностью учреждения, и все это относится также к принцам;

8. чтобы Месье был удовлетворен в том, чего он может пожелать для себя лично, своих друзей и находящихся у него на службе;

9. чтобы с войсками и офицерами, примкнувшими к принцам, обращались как прежде и чтобы за ними были сохранены прежние звания;

10. чтобы господам магистрату Бордо было даровано то, чего они добивались перед войной и ради чего посылали своих представителей ко двору;

11. чтобы в Гиени было даровано некоторое снижение податей, в соответствии с имеющей быть достигнутой чистосердечной договоренностью;

12. чтобы принцу Конти было даровано дозволение договориться о губернаторстве Прованс с герцогом Ангулемским и отдать ему в обмен на него Шампань или продать это последнее губернаторство кому он пожелает, дабы уплатить деньги герцогу Ангулемскому, а недостающее будет выдано ему королем;

13. чтобы герцогу Немуру было дано губернаторство Овернь;

14. чтобы президенту Виолю было дано дозволение договориться о должности президента Парламента или статс-секретаря, а также обещано, что в случае ее освобождения она будет предоставлена ему первому, и чтобы теперь же ему была выдана известная сумма денег как вспомоществование на ее оплату;

15. чтобы герцогу Ларошфуко была дарована грамота, {27} которой он добивается, подобная грамотам господ де Буйона и де Гемене {28} о достоинстве их фамилий, а также сто двадцать тысяч экю, дабы он мог договориться о покупке губернаторства Сентонж и Ангумуа, если его согласятся продать, или любого другого, какого он пожелает;

16. чтобы была дана грамота принцу Тарентскому о его достоинстве, подобная грамоте г-на де Буйона, каковую ему передадут во владение, и сумма денег в возмещение убытков, понесенных им при взятии и срытии Тайбура, в соответствии с памятною запиской, которую он представит;

17. чтобы господам де Марсену и Дюдоньону было даровано звание маршалов Франции;

18. чтобы была пожалована грамота на герцогское достоинство г-ну де Монтеспану;

19. чтобы г-н де Роган был восстановлен в должности коменданта Анже и чтобы ему дали Пон-де-Се и округ Сомюра;

20. чтобы г-ну де Лафорсу были отданы под начало Бержерак и Сент-Фуа, а право на первоочередное занятие той же должности после ее освобождения - его сыну г-ну де Кастельно;

21. чтобы маркизу Сильери было дано заверение в том, что при персом же производстве он получит звание кавалера ордена, в чем ему будет выдана надлежащая грамота.

При условии выполнения вышесказанного обещают положить оружие и согласиться с полною искренностью на все, что может послужить к выгоде кардинала Мазарини, со всем, что он сможет представить в свое оправдание, и даже на его возвращение через три месяца или тогда, когда Принц, по уточнении с испанцами статей общего мирного договора, возвратится к месту встречи с уполномоченными Испании и когда он объявит о близком подписании мирного договора, каковой тем не менее он подпишет лишь по возвращении кардинала Мазарини, тогда как деньги, упомянутые в соглашении, будут выплачены до его возвращения".

Кардинал выслушал предложения, представленные Гурвилем, можно сказать, без возражений, то ли потому, что у него и в самом деле было намерение согласиться на них, то ли потому, что хотел выяснить отношение герцога Буйонского к тому, что в них содержалось, в особенности касательно пункта о его выезде за пределы королевства. Он хотел таким способом получить возможность судить о том, попытается ли герцог Буйонский воспользоваться его отсутствием или останется неколебим на страже его интересов. Но герцог Буйонский разгадал его замысел и, опасаясь, как бы не заключили мира, обойдя его герцогством Альбре, которое надлежало отобрать у Принца в частичное возмещение за Седан, сказал Кардиналу, что, поскольку тот находит справедливым вознаградить всех друзей Принца, своих заклятых врагов, то, по его мнению, еще более подобает воздать должное и своим друзьям, помогавшим ему и поддержавшим его в борьбе против Принца; что у него нет возражений насчет того, что хотят сделать для герцогов Немура и Ларошфуко, Марсена и других, но он полагает, что при его столь большой заинтересованности в герцогстве Альбре нельзя заключать никаких соглашений, не обязав Принца полностью удовлетворить его в этом. Из каких бы побуждений ни исходил герцог Буйонский, приводя свои доводы, они помешали Кардиналу продолжить переговоры с Гурвилем, и он отослал его к Принцу, дабы тот устранил это новое затруднение. Но поскольку промедление в важных делах обычно чревато крайне значительными последствиями, оно повело к ним - и притом чрезвычайно существенным - также и в данном деле, в котором столкнулось не только множество несовпадающих интересов и которому препятствовало такое множество козней, но которое вершилось к тому же, с одной стороны. Принцем, а с другой - кардиналом Мазарини. Хотя их душевные качества были прямо противоположны, оба тем не менее поразительно сходились в способе ведения этого дела: ни один из них не установил для себя четко отграниченных притязаний; когда им уступали в том, чего они требовали, они всегда полагали, что можно добиться большего, и малейшие изменения в общем положении дел того и другого так изменяли их притязания, что, поскольку ничто не может достаточно долго пребывать в равновесии, они так и не нашли подходящего момента договориться о соглашении и его заключить {29}.