Страница 54 из 55
Не внешне, нет. Длинная шелковистая шерсть закрыла рубцы и плешины. Словом, рыцарские подвиги Микадика не оставили следов на его внешности. Он был так же красив, как всегда. Не сломили полученные в сражении раны и его духа. Наоборот!
Он возмужал. Окреп. Стал настоящим псом. Бегал он не хуже наших дворняжек. Прыгал лучше, чем Рыжик. И заметно повеселел. Круглые бусинки его глаз смеялись, искрились радостью. При всем этом Микадо ничуть не утратил своего врожденного достоинства.
- Это не собака, а золото! - говорила о нем тетка Катерина. - Можно ему прямо на нос положить кусок колбасы - и не тронет!
Не думайте, однако, что Микадо не любил пошалить. Еще как любил! Каждый день устраивал он тетке Катерине целый спектакль со скатертью. Вот как это происходило.
Микадо с самого утра выбегал во двор. Там немедленно начинались у собак развлечения, более или менее шумные, смотря по тому, где была Имка. Но к завтраку японец всегда приходил в комнату. Он любил чай с сахаром. Усаживался на кресле рядом с Крисей, смотрел ей в глаза. И время от времени лизал ей руку.
Ибо со времени битвы на рынке Микадо, как я уже говорил, признавал только Крисю. Он любил ее и показывал это на каждом шагу.
Итак, за завтраком он сидел всегда рядом с ней. Целовал ей руку и ждал. Не проявлял нетерпения, не напоминал о себе, не скулил, как делают все собаки. Он знал: без чаю он не останется. И умел быть терпеливым. Раз только, помнится, вышло так, что Крися, вместо того чтобы пить чай (Микадо получал свою порцию только тогда, когда Крися заканчивала завтрак), заговорилась с теткой Катериной.
Они говорили, говорили и говорили, а песик ждал. Сначала терпеливо, как всегда.
Когда разговор начал затягиваться, японец беспокойно зашевелился. Облизываясь, удивленными глазами ловил взгляд Криси. "Ты разве позабыла обо мне? Где же мой чай?" - недоумевал он.
Видя, что Крися не обращает на него внимания и продолжает разговаривать с теткой, Микадо поднялся, оперся лапками о стол, придвинулся поближе к Крисе.
Перед Крисей стояла полная чашка чаю. "Выпьет или не выпьет?" - думаю. Микадо не дотронулся до чашки. Он только решил обратить на себя внимание. Внезапно вскочив на стол, он положил лапки на грудь Крисе и лизнул ее несколько раз в лицо.
- Крися, Микадо, видать, чего-то от тебя хочет, - сказала тетка Катерина.
Ну конечно же, Микадо получил свой чай! И в придачу его приласкали. Еще бы! Ведь Крися была виновата, и ей следовало извиниться перед песиком. Это раз. А во-вторых, Крися любила Микадо.
Она так полюбила его, что с ужасом думала о предстоящем отъезде панны Агаты.
Шли у нее с теткой Катериной тихие беседы в кухне. Что-то явно готовилось. Но я не допытывался, что именно. Да, что же со скатертью? Сейчас расскажу.
После обеда тетка Катерина убирала со стола, снимала обеденную скатерть и клала парадную, с кистями и бахромой. Микадо только того и дожидался. Он хватал зубками ближайший край скатерти и тянул к себе. Скатерть, понятно, ехала со стола. Тетка Катерина снимала скатерть. Тогда японец отскакивал с яростным лаем. Но стоило только скатерти появиться снова на столе во всей своей красе, как песик начинал игру заново.
В первый раз тетка Катерина, которая, как известно, не любила шуток, сердито топнула ногой и вырвала скатерть из собачьих зубов. Надо было видеть Микадо в эту минуту! Он поглядел на тетку шаловливо и как-то удивительно умильно.
"Да ведь я шучу! - сказал он. - Играю! Не надо сердиться!"
И снова потянул скатерть к себе. Тетка Катерина хлопнула ладонью по столу. Японец посмотрел на нее с укором, поджал хвост, вскарабкался на свое кресло и повернулся к тетке спиной.
- Вы смотрите, как он обиделся! - засмеялась она. - Микки, да не сердись ты!
Микадо покосился на нее одним глазком.
- Микки, скатерть! - позвала тетка Катерина и сама подергала край скатерти. "Поняла наконец!" - обрадовался Микадо. Вскочил и схватил в зубы бахрому. Зарычал, затявкал.
Тетка Катерина делала вид, что защищает стол. Бегала, топала. Веселилась на славу!
Кончалась забава всегда на том, что тетка говорила Микадо:
- Ну, Микки, поиграли и хватит! Надо работать!
Микки смотрел на нее вопросительно. Поняв по выражению ее лица, что действительно пора кончать игру, подбегал к ней, прыгал ей на колени и вилял хвостиком. Она гладила его по головке.
- Уж и милый-то он, и ласковый, а умный, как человек. Если бы он говорить умел... Ого-го! - говаривала она о японце.
И после таких заявлений в кухне возобновлялись беседы на животрепещущую тему: что же будет, когда панна Агата заберет Микадо в Варшаву?
А тем временем... Тем временем случилось происшествие. Скандал. Беда. Катастрофа.
Санди, этот расфранченный барин, этот противный визгун, который совершенно не мог ужиться с нашими псами, который ни на шаг не отходил от своей хозяйки... пропал! Исчез. Как в воду канул.
Он утром вышел во двор. Тетка Катерина видела, как он на своих шатких ножках обходил, по обыкновению, все закоулки. Но, вместо того чтобы, как обычно, немедленно вернуться в комнату, остался на дворе. Проходит четверть часа, час... О Сандике ни слуху ни духу.
Переполох! Беготня! Розыски! Панна Агата, растрепанная, носится как безумная по саду.
Заглядывает под каждый куст крыжовника, обыскивает каждый куст сирени, ветку за веткой. Топчет капусту! Помидоры перемяты! Салат - поминай как звали!
Понятно, человек в отчаянии. Чего от него и требовать. Но тетка Катерина взбесилась! Жалко ей, видите ли, салата. И капусты. И помидоров. Она прямо за юбку потащила панну Агату с грядок. А та рвется изо всех сил!..
Тузик подмигнул Рыжему, Рыжик - Тузику. "Поможем тетке Катерине!" решили друзья. Боюсь, что они не столько хотели помочь, сколько обрадовались случаю побезобразничать. Катерина тащит панну Агату в одну сторону. Тузик тянет в другую, а Рыженький с визгом налетает сзади!
Панна Агата -- ничего, только во весь голос кричит:
- Санди, Санди, Санди!
И все пронзительнее, все визгливее. Словно кто ножом по стеклу водит. Эх! Конец света - и всё тут! А соседям - потеха!
Поиски Сандички продолжались до самого обеда. Мне пришлось одолжить у знакомых бредень и лезть с ним в наш садок, ибо панна Агата вбила себе в голову, что Санди утонул в этой луже, где было больше грязи, чем воды. Я покорно месил грязь ногами, хотя, правду говоря, не находил в этом занятии не только удовольствия, но и смысла. Потому что не только Санди, но и крыса не могла бы утонуть в нашем садке.