Преображение

– Кимберли девственница, – резко произнес Уэс, сузив глаза.

Лиа развела руками:

– За тебя борются продажная девка и девственница. Бедный Уэсли, тебе, видно, выпадают бессонные ночи. Ступай к ней.

– Лиа, я ни разу не сказал, что ты продажная девка, – заговорил было Уэсли.

– Убирайся! – пронзительно закричала она.

– Если я тебе нужен…

– Ты мне нужен? – крикнула она в ответ. – Меньше всего ты мне нужен. Жаль, что я не могу сама уехать в Кентукки, и дай Бог, никогда больше тебя не видеть. А теперь ступай к своей милой Кимберли. Она ждет тебя.

Уэсли хотел было ответить ей, но промолчал, повернулся и вышел. Лиа упала на колени, ее тело сотрясали рыдания. Он сказал: «Нужен ей». Нет, не он был ей нужен, она жаждала его, ждала того, кто не был бы равнодушен к ней, кто при виде слезы на ее щеке бросился бы к ней. Того, кто не знал ее семью, кто не посчитал бы ее продажной, еще даже не встретив.

Позже, когда настала ночь, Лиа сняла платье и надела ночную сорочку. Она выплакала все слезы, ей остались только опустошенность и ощущение, что жизнь так никогда и не переменится. Она родилась на болоте и обречена всю жизнь быть частью болота. Изящная одежда так никогда и не сможет скрыть ее низкого происхождения, Когда Лиа проснулась утром, в комнату украдкой скользнул Уэсли. Она понимала: ему не хочется, чтобы посторонние знали, что он провел ночь не с женой.

– Ты проснулась, – произнес он, когда свет раннего утра осветил комнату. – Лиа, возвращаясь к тому, что было вечером…

Она перекатилась на край кровати, встала и через всю комнату направилась к сундуку, в котором лежала ее одежда. Ей казалось, что душа ее умерла, и ей все было безразлично. Ни о чем не думая, она сбросила ночную сорочку, не обращая внимания на то, что стоит перед Уэсли обнаженной, и стала одеваться.

– Ты от своего так и не отказалась! – взорвался Уэсли.

Но Лиа даже не захотела повернуться. Она оделась и обратилась к нему:

– Раз ты готов, и я всегда готова. Твои друзья так и не узнают, где ты ночевал.

Нахмурившись, он взял ее за руку:

– Лиа, у меня в мыслях не было тебя обидеть. Она посмотрела на его руку, потом на лицо:

– Больше трогать меня не смей. Ты понял? Больше никогда не смей меня касаться.

С этими словами она вышла из комнаты, они вместе спустились по лестнице, и любой встречный мог принять их за семейную пару, которая провела ночь вместе.

Лиа простилась с сестрой без лишних слов и молча забралась на сиденье фургона рядом с Уэсом. Он подал руку, чтобы помочь ей, но она взглянула на него так, что руку он убрал.

В полдень она собрала хворост, разожгла костер и на скорую руку приготовила обед, пока Кимберли смывала пыль с лица. Очень кстати Стивен куда-то исчез, а Уэс занимался лошадьми. За едой Кимберли болтала о последнем празднике, на котором они были в Виргинии, и несколько раз повторила, что Лие неплохо было бы побывать на нем. Лиа заставила ее замолчать, сообщив, что в тот раз на праздник пойти не смогла бы, потому что была на последних месяцах беременности.

Когда Лиа вымыла посуду, Ким объявила, что теперь Лиа поедет со Стивеном, и отныне она невеста Уэсли, а Лиа его двоюродная сестра. Она, очевидно, ожидала возражений, но никто не стал с ней спорить.

Лиа села рядом со Стивеном. Он заметил было, что с радостью заменит Уэса, если ей захочется, но Лиа промолчала, и тогда он взялся за поводья и умолк.

Когда Лиа вечером готовила ужин, Уэс съездил на лошади на ближайший постоялый двор, но, вернувшись, сообщил, что там слишком грязно и лучше ночевать в фургонах.

Ким слезливо промолвила, что хочет помыться, поэтому Уэс приволок несколько ведер воды, согрел ее, соорудил из одеял штору и приготовил для Ким ванну. Она ловко зажгла позади одеял фонарь, чтобы окружающие смогли насладиться зрелищем того, как она неспешно моется.

– Что же ты не кричишь от зависти? – шепнул Стивен, обращаясь к Лие, пока Уэс восторженно любовался силуэтом Ким.

Лиа, убиравшая посуду, оставила его слова без ответа.

С рассветом наступила жара, и Лиа расстегнула ворот платья.

– Это ради меня или него? – поинтересовался Стивен. – Если ради Стэнфорда, не утруждайте себя, застегнитесь. Его интересует только моя сестра, а она мастерица удерживать мужчину возле своей юбки. Тебе стоило бы кое-чему поучиться у нее. Нельзя быть очень честным, во всяком случае, по отношению к господам вроде Стэнфорда. Он охотнее разглядывал бы женщину через занавеску. Но мы с тобой любим обнаженное тело. Он ехидно засмеялся и погнал лошадей. Лиа изо всех сил старалась быть сдержанной. Она мысленно благодарила Бога за то, что не походит на Стивена Шоу. В середине дня они достигли реки, которую им предстояло пересечь. Она разлилась из-за таяния снега, и вода покрывала ступицы колес.

– Если мы будем продвигаться осторожно, то благополучно переберемся на другой берег, – заявил Уэс, обращаясь к Стивену.

– Уэсли, мне страшно, – заныла Ким и вцепилась в его руку.

– Не бойся. Мы переберемся через реку. А ты боишься, Лиа?

– Нет, – ответила она спокойно. – Думаю, нам это удастся, как до нас удавалось другим.

– Я так и знал, что ты не испугаешься. – Уэс отвернулся.

– Эй! – раздался мужской голос с другой стороны реки. Им махал рукой высокий худощавый мужчина в такой же, как у Уэсли, одежде из оленьей кожи.

– Это Джастин Старк. – Уэс улыбнулся. – Он едет с нами.

Не обращая на него внимания, Лиа вернулась к фургону. С предельной осторожностью Уэсли направил лошадей и фургон в воду. Лошади переступали боязливо, но Уэс правил ими твердой рукой.

– Он боится! – презрительно бросил Стивен. – Он дрожит за свою шкуру. Но! Но! – понукал он лошадей и щелкнул кнутом над головой. – Я не собираюсь торчать здесь целый день и не желаю, чтобы этот малый Старк считал меня трусом.

И Стивен погнал лошадей туда, где было глубоко.

– Что ты творишь? – закричал Уэсли.

– Не хочу хлебать поднятую тобою муть, – отозвался Стивен и поравнялся с фургоном Уэса.

– Правее! Держи правее! – командовал Старк с другого берега.

Лиа, державшаяся за сиденье обеими руками, крикнула Стивену то же самое, но он не обратил на нее никакого внимания и опять щелкнул кнутом.