Страница 11 из 15
Через пару дней, не попрощавшись, он уехал.
Ей передали клочок бумажки с его белгородским адресом и слова: «мало ли что». Мила долго не могла понять значения этой фразы. Долго! Пока не почувствовала, что беременная.
Было неловко перед хозяйкой, перед директором школы, перед ребятами. Но ещё тяжелее было на душе…
Его она не винила… Ведь сама захотела того, что случилось… Не подумала, как быстро может наступить расплата за минуту счастья!
Скрывать своё «интересное» положение с каждым днём становилось всё труднее. Живот рос, и зоркие глаза сельчан стали замечать, что молодая девушка уже и не девушка вовсе, а женщина, которая того и гляди родит… От кого – непонятно! Вроде и не гуляла ни с кем!
И тогда она решилась написать маме в Киев.
Та тут же приехала, выспросила у дочери всё о кавалере и сразу отправила на его белгородский адрес письмо, где сообщала, что у того скоро родится ребёнок… И припугнула комиссариатом…
Получить ответную весточку от малознакомого офицера надежды практически не было. Кто знает, что за адрес он дал? Но письмо пришло! И было оно от матери Василия. Она писала:
«Здравствуй, Мила! Не надо было тебе отпускать моего сына, а надо было расписаться в сельсовете сразу, как между вами это случилось. А теперь уже поздно. По возвращению от вас он женился на женщине с ребёнком. Живут они хорошо. У неё есть дом и корова. Но ты не переживай. Если согласишься, то можешь выйти замуж за моего старшего сына. У него была жена, но она умерла. Вася сказал, что ты красивая и деловая, а потому подойдёшь для нашей семьи. Так что, если надумаешь, то напиши, и мой старший сын Витя за тобой приедет. Здесь родишь, и здесь распишитесь. До свидания! Ждём ответ».
Ошалевшая от такого письма, беременная женщина решила ни к Вите, ни к Васе не ехать…
Вскоре родилась девочка! Матушка Милы взялась на первых порах помочь дочери и ненадолго осталась с ней.
А базарные разговоры о незаконнорожденном ребёнке быстро прекратились, потому что сам председатель наложил строгое вето на всякие сплетни о старшей пионервожатой. Ведь слава об её организаторских способностях и пионерских концертах дошла до райкома комсомола, потому терять такого ценного работника ему не хотелось…
А ребёнок? Да пусть растёт! Кому он мешает?
И насчёт жениха для Милы он позаботился…
Принял на работу парня-связиста.
Молодого, непьющего, рукастого!
Так что, дело за малым…
Мила должна быть счастливой! Обязательно!
Здесь. В колхозе…
P.S.
После описанных выше событий, на белгородский адрес Василия пришла посылка с яблоками. Это показалось странным: на белгородчине и свои фрукты прекрасно вызревали! Яблоки вынули. На дне ящика увидели маленькую коробочку с пустым патроном…
То, что посылка была от Милы, никто не сомневался, но вот предназначение странного подарка из коробочки разгадать оказалось не под силу…
Мать Василия долго думала, к чему бы это?
Потом пошла к гадалке и получила ответ: её сын теперь пустой! Больше у него детей не будет.
Вскоре женщина слегла…
Гена-спортсмен
– Наш Генка опять на очередные сборы укатил, а нам за него отдувайся, – капризно надула губки молоденькая копировщица Валечка.
– Ну, тебе-то за него вовек не «отдуться», – в тон ей ответила Нина Ивановна, работающая конструктором в одном отделе и с Валечкой, и тем самым Генкой. – Пусть ездит! Надо же кому-то за родное предприятие выступать. У него хорошо получается! Шкаф в Красном уголке от призов ломится, и по работе к нему претензий нет.
– Может и мне спортсменкой стать?
– Стань! Чем завидовать, лучше сама в какую-нибудь секцию запишись, стройнее будешь. Ишь, бока нарастила… Как старая тётка!
– И запишусь! – Валечка совершенно не обиделась на сравнение со старой тёткой. Она вообще никогда, ни на кого не обижалась. Зачем? Потом думай, как мириться. Себе дороже! – Нина Ивановна, а правда, что у него жена на тринадцать лет старше? – не унималась Валечка.
– И что с того? Кстати, она тоже лыжница и для своих сорока лет замечательно выглядит. – Нина Ивановна внимательно посмотрела на Валечку, улыбнулась и спросила, – а чего это ты нашим спортсменом заинтересовалась? Понравился что ли?
– Понравился! – с вызовом подтвердила Валечка и даже не засмущалась.
– Столько холостых парней на заводе, а ты с женатика глаз не сводишь!
– Жена не стена, можно и подвинуть! – старой поговоркой оправдалась Валечка. – По слухам наш Генка бездетный. Это так?
– Ты помочь решила? И почему – Генка? Его Геннадий зовут. Запомнила?
– Запомнила…
– Обед закончился! Даже не отдохнула из-за твоей нескромной «любознательности». – Нина Ивановна приглушила радио, передающего тезисы ЦК к очередному съезду партии, и направилась к своему кульману…
…
Генка, о котором проговорили весь обед его коллеги по КБ, любил зиму и любил лыжный спорт. Бегал быстро!
Ещё учась в школе, заработал своего «мастера». И в «политех» приняли сразу, узнав из характеристики о юношеских спортивных достижениях абитуриента. Дальше – больше… Завод, конструкторский отдел, но работа работой, а на зимние соревнования и тренировочные сборы ездил регулярно. Отпускали запросто! И Гена старался, отстаивая спортивную честь своего предприятия.
В студенческие годы на очередных сборах познакомился с девушкой, тоже лыжницей, которая была много старше. Но это ничего… Весело справили свадьбу в заснеженном приюте Домбая и жили потом в полном согласии. Всё бы хорошо: и квартиру молодой семье дали от завода, куда его направили по распределению, и работа нашлась для жены, а вот детей после семи лет совместной жизни действительно не было. Почему так вышло? Неизвестно! Да и какая разница… Не было и всё!
…
В этот раз, по возвращению со сборов, коллеги Гены-спортсмена из КБ заметили в его зелёных глазах тоску… И намекнули открыться молодому дружному коллективу, «споенному» в поездках на картошку, о причине той загадочной вселенской тоски.
Без Валечкиных кокетливых ужимок и намёков тоже не обошлось… Но Гена-спортсмен молчал…
И только Нина Ивановна, самая старшая в коллективе, прозванная за глаза «матушкой», при которой молодёжь стеснялась фривольничать между собой, в один из обеденных перерывов смогла его разговорить.
– Как съездил, Генныч? Как зима на Урале? – начала она спокойным, ничего не значащим тоном.
– Зима на Урале морозная, – он засмеялся, а после без всяких предисловий сказал, – наверное, скоро завяжу с поездками и соревнованиями, – затем глянул в глаза собеседнице и тихонько добавил, – Нина Ивановна, я полюбил. Честно! Впервые…
– А как же супруга?
– Супруга? Пока не знаю… Женился тогда по молодости…
– Она у тебя симпатичная женщина.
– Хорошенькая… Когда познакомились, такая хрупкая была, несмотря на спорт… А глаза – большие и грустные… Как у феи из доброй сказки! Сразу захотелось обнять и взять под опеку. Вот и взял… Может пожалел, а может сумела приворожить…
– По-разному бывает… Все женщины немного ведьмочки, – поддержала его в предположениях «матушка».
– Удивить умела… Да и сейчас! Поддержит любой разговор, классиков свободно цитирует, стихов знает уйму. С ней, конечно, интересно, – Гена заволновался и, как бы убеждая Нину Ивановну, добавил, – но в этот раз всё по-другому…