Страница 108 из 108
- Не забудешь меня? Не забудешь? А баушку Наталью уже забыл, чай?
- Я ее никогда не забуду...
Сыгней схватил меня за руки, потянул за собою и, посмеиваясь, кричал:
- Не пущу! Домой воротимся. Пускай отец с матерью одни уезжают.
Паруша легко вскинула меня к своему лицу, поцеловала и, опустив на землю, растроганно пробасила:
- Ну, лети вольготно, голубь перелетный!.. Береги крылышки-то!..
Тит и Сема простились как-то сконфуженно и неловко.
Далеко по полю бежал к нам Кузярь и махал рукой. Но когда возы тронулись и мы с отцом и матерью пошли вслед за ними, Кузярь остановился как вкопанный и растерянно посмотрел нам вслед. Потом повернулся и так же быстро побежал обратно, болтая головой из стороны в сторону.
Я уже знал, что если он бежит и головой болтает, значит, плачет обиженно.
Шагая по дороге, мы часто оглядывались и до самых Ключей видели, как стояли все наши у столба и смотрели нам вслед.
Столбовая дорога, широкая, накатанная, с бесчисленными старыми кольями, заросшими травой, шла в Саратов, к Волге. Деревня наша уже скрылась за холмами, но долго еще видна была верхушка колоколенки с блестящим шпицем да маячил в лиловой дымке Красный Map. Так началась наша новая жизнь.
Мне было очень больно и жалко расставаться с деревней, где я оставил что-то бесконечно дорогое. Что ожидает меня в будущем в этом далеком, неведомом краю?
Заплакал я только тогда, когда почувствовал ноющую боль в сердце. На телеграфных проволоках сидели синие пигалицы и жалобно кричали мне:
- Прощай!..
1948