Страница 2 из 39
На соседней лежанке приподнялась светлеющая во тьме голова, молодой голос обеспокоенно спросил:
– Что с тобой, конунг?
– Ничего, – стараясь дышать ровно, ответил тот. Он не мог признаться, что ему снятся дурные сны. – Что-то пить захотелось.
– Я сейчас принесу.
Арне сын Торира тут же соскользнул с лежанки и, не надевая сапог, пошел к двери. Было слышно, как он осторожно погружает деревянный ковшик в бочку с водой. Все в порядке. Все как всегда. Но почему-то Торбранд Погубитель Обетов, конунг фьяллей, уже не первую ночь просыпается с чувством, что над ним нависла смертельная угроза.
...Квиттингская ведьма смеялась, запрокинув и подставив лунному свету свое изломанное лицо. Но вдруг смех ее замер, руки упали, все тело застыло. Несколько мгновений она оставалась неподвижна, потом упала на колени прямо на камень, уронила голову и совершенно скрылась в потоке своих спутанных волос. Облитая слепящим лунным светом, она стала похожа на камень, причудливый валун, одинокий на гладкой площадке вершины.
Потом из самого сердца камня вырвался короткий сдавленный звук, потом еще. Прижав ладони к лицу, ведьма Медного Леса рыдала, так же отрывисто и холодно, как недавно смеялась. Она была одна на всем свете, одна лицом к лицу со своей странной и злой судьбой.