Страница 16 из 24
И что отъезду твоему мешает
Лишь жизнь моя. Тут три твои клеврета
С помехой этой вызвались покончить,
И двум из них ты отдал приказанье
Меня в постели до зари убить.
Но разойтись еще вы не успели,
Как я уж все узнал, созвал друзей,
Вооружил домашних и не принял
Твоих людей, чьи имена заране
Кое-кому из знати сообщил.
Катон
Катул все это может подтвердить.
Цезарь
(в сторону)
Конец! Теперь все против Каталины!
Цицерон
Чего ж ты ждешь, враг Рима и народа?
Распахнуты ворота. Уходи!
Вождя твой лагерь в Фезулах заждался.
Бери с собой друзей, очисти город,
Чтобы твоя злокозненная шайка
В нем воздух перестала отравлять.
От всех тревог избавишь ты меня,
Когда стена с тобою нас разделит.
Ужель ты не исполнишь по приказу
Того, к чему так долго сам стремился?
Ступай! Уйти повелевает консул
Тебе, врагу. Ты спросишь: не в изгнанье ль?
Что хочешь, то и думай. Я же просто,
Коль ты совета ждешь, - даю его.
Что может удержать тебя в столице,
Где в каждом, кроме кучки негодяев,
Ты вызываешь ненависть и страх?
Клеймом каких поступков непотребных
Еще ты не запятнан в частной жизни?
Какой разврат, какое преступленье
Над именем твоим не тяготеют?
Какой соблазн не приковал к себе
Твой взор, какое злодеянье - руки,
Какой порок - все существо твое?
Кому из молодых людей, попавших
В тенета и силки твоих посулов,
Меча ты не подсунул для убийства,
Не предоставил ложа для греха?
Я обхожу презрительным молчаньем
Всю гнусность твоего второго брака,
Дабы никто не заключил, что может
Такое вообще случиться в Риме
Иль с рук сойти виновному. Не стану
И разоренья твоего касаться
(Оно к ближайшим идам станет явным[96]),
Но сразу перейду к тому, что прямо
Затрагивает безопасность Рима,
Угрозе подвергая жизнь нас всех.
Не ты ль стоял при консульстве Лепида
И Тулла на комиции[97] с оружьем
И с помощью наемных негодяев
В день выборов пытался устранить
И консула, и прочих магистратов,
Которые тогда спаслись от смерти
Не потому, что ты заколебался,
А потому, что боги Рим хранят?
Признайся, сколько раз исподтишка
Ты направлял мне в сердце сталь, которой
Я избегал, как говорится, чудом,
И сколько раз кинжал из рук твоих
Был выбит или выскользнул случайно,
Хоть снова в них блестит, как будто ты
Свершил над ним какое-то заклятье
И дал обет, что он любой ценою
Быть должен в тело консула вонзен.
Но говорить я буду, вдохновляясь
Не гневом, столь заслуженным тобою,
А жалостью, которой ты не стоишь.
Катон
Ее он стоит, как Тантал[98] иль Титий[99]!
Цицерон
Вот ты пришел в сенат и занял место,
Но кто из многолюдного собранья,
Кто из друзей приветствовал тебя?
Кто захотел сидеть с тобою рядом?
Иль не заметил ты, как консуляры[100],
Тобою обреченные мечу,
При появлении твоем вставали,
Чтоб от тебя бежать, как от чумы?
Да если бы меня мои рабы
Боялись даже вполовину меньше,
Чем мы, сограждане, тебя боимся,
Свой дом покинуть я бы долгом счел!
Уйди. Избавь от страха государство.
Иль ждешь ты, чтобы я сказал - куда?
Изволь, могу сказать: уйди в изгнанье!
Что ж медлишь ты? Здесь все со мной согласны,
И приговор мой лучше, чем словами,
Безмолвием сената подтвержден.
Сенат спокоен - значит, он одобрил;
Не возражает - значит, согласился;
Хранит молчанье - значит, все решил.
Будь я неправ, меня б давно прервали.
Но ты ведь не из тех, кого удержишь
От низкого поступка - пристыдив,
От дерзостной затеи - припугнув,
От ярости слепой - воззвав к рассудку.
Уйди. А впрочем, разве так уж нужно
Мне приглашать тебя уйти туда,
Куда ты сам людей вооруженных
Послал с наказом ожидать тебя
У Форума Аврелия[101]? Я знаю,
Когда и где тебя встречает Манлий,
В чей лагерь тот серебряный орел,
Который гибель принесет тебе же,
А не отчизне, как ты полагал,
Тобою был заранее отправлен.
Но вдруг мне бросит наш сенат упрек:
"В уме ли ты, Марк Туллий? Раз известно.
Что Катилина - злостный поджигатель
Раздоров, смуты и войны гражданской,
Изменник и зачинщик заговора,
Главарь убийц, пример для всех злодеев,
Зачем ему позволил ты уйти
И полную свободу предоставил?
Не должен ли ты был его схватить,
Чтоб он понес заслуженную кару?"
На этот правый гнев я так отвечу:
"Отцы, сочти я нужным и полезным
Его предать немедля смертной казни
И дня б не прожил этот гладиатор[102].
Но так как есть меж нас в сенате люди,
Которые, не веря в заговор
И будучи терпимы к Катилине,
Его тем самым пуще поощряли
И привлекли на сторону его
Немало слабых и дурных сограждан,
Обязан я изгнать его, чтоб всем
Стал ясен смысл его кровавых планов;
Чтобы любой глупец или преступник
Их разгадал, отверг и осудил;
Чтоб вслед за ним покинули наш город
Порочные приспешники его
Сообщество безумцев разоренных;
Чтоб был не только выдавлен нарыв
На теле родины, но вырван корень
И самый возбудитель всех болезней.
Тогда как, устранив лишь Катилину
И остальных изменников не тронув,
Вздохнули б только на минуту мы,
Затем что не был бы недуг излечен,
А глубже в плоть отечества проник.
Ведь если напоить водой холодной
Того, кто лихорадкою снедаем,
То жар спадет лишь на короткий миг,
А вслед за тем еще сильнее станет.
Итак, пускай злодеи удалятся,
Пускай отделятся от честных граждан
И соберутся вместе наконец;
Пускай - я уж не раз просил об этом
От них нас стены Рима защитят,
Чтоб эти негодяи перестали
На консула готовить покушенья,
В суд к преторам с оружием врываться,
Накапливать и прятать серу, паклю,
Мечи и зажигательные стрелы,
Короче говоря, чтоб убежденья
Написаны у всех на лицах были.
А я клянусь, отцы, себе и вам,
Что будут ваши консулы (я - в Риме,
Вне Рима - сотоварищ мой) так тверды,
Вы сами - так решительны и властны,
Патриции, которым лишь с трудом
Расправиться на месте со злодеем
Я нынче помешал, - так неусыпны
И все квириты так единодушны,
Что сразу же как только Катилина
Оставит Рим, мы замыслы его
Разоблачим, расстроим, покараем.
Покинь же город, язва здешних мест,
И при зловещих предзнаменованьях
Иди на смерть, веди на истребленье
Тех, кто с тобой кровавой клятвой связан!
А ты, Юпитер, охранитель Рима,
Такой же грозной молнией, как утром,
Твой жертвенник, и остальные храмы,
И городские зданья, стены,
Н жизнь, и достоянье наших граждан
От злобы Катилины защити.
Изменников же и врагов народа,
Италию стремящихся разграбить
И спаянных злодейством меж собой,
За муки, причиненные отчизне,
Низринь по смерти в ад, казнив при жизни!
Катилина
Отцы, коль празднословия довольно,
96
96 Не стану и разоренья твоего касаться (оно к ближайшим идам станет явным)... - Иды - середина месяца (13 или 15 число). В этот день обычно производились платежи и опротестовывались просроченные обязательства.
97
97 Не ты ль стоял при консульстве Лепида и Тулла на комиции... - Цицерон напоминает о "первом заговоре" Катилины (см. прим. к стр. 428). Комиций площадь, прилегающая к форуму. На ней происходили народные собрания.
98
98 Тантал (миф.) - царь Аргоса, за оскорбление богов низвергнутый в Аид и осужденный на вечные муки.
99
99 Титий (миф.) - гигант, пытавшийся обесчестить богиню Латону. За это он был низвергнут в Аид, где два коршуна непрерывно терзали его печень.
100
100 Консуляры - сенаторы, ранее занимавшие должность консула.
101
101 Форум Аврелия - торговое местечко в Этрурии.
102
102...этот гладиатор. - К гладиаторам римляне относились очень пренебрежительно: к их услугам они иногда прибегали при совершении различных преступлений.