Пять тысяч долларов

- Почему вы говорите, что это не была самооборона? - спросил он, придав своему голосу оттенок спокойного любопытства. Он был обязан сохранить спокойствие.

Однако такая невозмутимая манера разговора отнюдь не расстроила планов Кули, который в свою очередь спросил:

- Вы позволите прокрутить события немного назад?

- Как вам угодно.

- Отлично. Помните, я сказал, что вместе с Траском пришел к нему домой, пытаясь получить деньги, которые он мне был должен, а он начал избивать меня? Так вот, до этого момента все было правдой, а последующие события развивались несколько другим образом.

- Как другим образом?

- А вот так. Я ничего не предпринимал, когда он бил меня, а только пытался убедить его, что он может оставить мои две сотни себе. Но он меня даже не слушал и лупил до тех пор, пока не выдохся. Вы слышите, мистер Хэннон? До тех пор, пока не выдохся.

Потом он сел и снова выпил. Он прихватил с собой из последнего бара целую бутылку. Так я валялся на полу, пытаясь перевести дыхание, чтобы попытаться встать и улизнуть из квартиры. В общей сложности я провел на полу пятнадцать или двадцать минут. За это время Траск еще три или четыре раза прикладывался к бутылке, становясь все пьянее и пьянее. Наконец он заснул тут же на стуле. Тогда я поднялся, немного походил вокруг. Я ведь не был так плох, чтобы у меня не осталось сил двигаться. А Траск по-прежнему спал, сидя на стуле, и, широко открыв рот, храпел.

- Вы взяли все деньги, которые у него были, - высказал предположение Хэннон.

- Верно, - улыбнулся Кули. - Все, как я говорил раньше: любой мог прийти и обобрать убитого. Я подумал, что за побои, которые нанес мне Траск, заслужил эти деньги больше, чем кто-либо другой.

- Возможно, вы заслужили их, - осторожно заметил Хэннон. - Так вы ограбили его, пока он был пьян, а потом он проснулся и...

Кули злобно загоготал.

- А вы настоящий адвокат, мистер Хэннон. Всегда пытаетесь изобразить вещи более удобно для клиента, нежели это есть на самом деле. Но вы ошибаетесь. Когда я полез в карман Траска за деньгами, то обнаружил там пистолет. И я выстрелил в него.

После сказанного наступило длительное молчание. Кули улыбался, наслаждаясь произведенным эффектом. Хэннон же лихорадочно напрягал мозги, пытаясь все хорошенько понять. Он подозревал, что Кули обобрал труп, но никак представить себе не мог, даже подсознательно, что выстрел произошел иначе чем в борьбе.

- Так вы его хладнокровно застрелили?

- Совершенно верно, мистер Хэннон. Это было сделано не в порядке самообороны, как вы утверждали, а вполне сознательно.

- Но почему? Почему? Разве вы так сильно возненавидели Траска за то, что он избил вас?

- Опять вы все формулируете в выгодном для меня свете, а, мистер Хэннон? Безусловно, я ненавидел Траска, но уж не на столько сильно. Нет, я убил его потому, что это входило в разработанный мною план.

Хэннон не решался спросить, что это был за план. Он молчал, ожидая теперь услышать худшее.

- Видите ли, - продолжал Кули, - Траск рассказал мне о своем маленьком рэкете с замужними женщинами. Но он заявил, что я слишком глуп и уродлив, чтобы заниматься тем же. И он был прав. Я уродлив и ничего не могу с этим поделать. Но я не глуп. Я перепробовал различные формы мелкого шантажа, но ни один из них не принес мне много денег. Я нуждался в чем-то более значительном. И тут вспомнил, что Траск рассказал мне о вас.

- Обо мне? - вырвалось у Хэннона.

- Да. Разве я забыл сказать вам, Траск сообщил мне, что вы тот самый муж, который заплатил ему пять тысяч?

Хэннон даже не вздрогнул, именно этого момента своих отношений с Кули он подсознательно ждал с самого начала.

- В том-то и заключался мой план. Я должен был убить Траска, а потом начать шантажировать вас. Подождите, сейчас все объясню. Траск сказал мне, что вы взяли со счета в банке пять тысяч долларов и заплатили деньги ему, чтобы он оставил в покое вашу жену. Что касается меня, то я знал, кто вы. Вы молодой, с блестящей перспективой, а я простой парень, который осведомлен о том, о чем вы не хотели, чтобы знали все. Но одного этого было совсем недостаточно. Если бы я пришел к вам и сказал, что мне известно о ваших денежных отношениях с Траском, вы тут же вышвырнули бы меня из своего офиса. Любой другой, кому бы я сообщил о вас, вероятно, не поверил бы мне. Поэтому я придумал другой ход: завладел пятью тысячами. Предположим, вы мне дали эти деньги, чтобы я убил Траска? Вот теперь дело выглядит иначе, и уж это-то я теперь могу спокойно говорить людям, мистер Хэннон. Вы заплатили мне пять тысяч за убийство Траска, который преследовал вашу жену, и обещали стать моим защитником, если меня схватят. Ну, как вы находите мой план?

Хэннон наполовину вылез из своего кресла.

- Я могу сообщить полиции, что вы сознались в убийстве. Кули глубже сел в своем кресле, его улыбка стала шире.

- Я допускаю, что вы можете накапать на меня фараонам, но они не смогут снова привлечь меня к суду за убийство Траска, так как это запрещено законом. Разве не так?

Хэннон лихорадочно соображал в поисках выхода из создавшегося положения.

- Ступайте и растрезвоньте всем об этом, Кули, - почти прокричал он. - Вы думаете, вам кто-нибудь поверит? Думаете, меня привлекут к ответственности за наем вас для совершения убийства?

Кули поморщился.

- Возможно, дело и не дойдет до суда. Конечно, ваше слово авторитетнее моего. Но разве не забавно, что вы защищали человека, который убил парня, путавшегося с вашей женой? Я не знаю, что с вами будет, если дело все же дойдет до суда. Во всяком случае, для бизнеса и политики вы живой труп. Вам придется искать подходящий рэкет для себя.

Кули лениво поднялся из кресла.

- Это мой маленький план, который я разработал, когда убил Траска. Безусловно, я немного рисковал, но я знал, что если заполучу вас как адвоката, то буду фактически спасен, ведь у вас великолепная репутация.

Хэннон встал, готовый пойти на врага, но у него не было оружия.

- Вернемся к рэкету, Кули. Какая ваша цена?

Коротышка поднял со стола коричневый конверт и положил его во внутренний карман.

- Пять тысяч в качестве первого взноса, - ответил он. - Затем регулярно еще понемногу, как продажа в рассрочку. У вас талант. Я думаю, вы вполне справитесь с тем, чтобы содержать нас двоих.