Страница 11 из 13
«Смотрите»! – Показала рукой Диана.
Теперь это увидели все – высохшую человеческую голову на высоком колу. Ветер развевал грязные черные волосы. Титаныч еще сильнее сжал свое ружье. Стало заметно, что вокруг тростника, где они скрывались, начиналась деревенская помойка: мусор, кости, черепки. В лесу вокруг раздавались голоса играющих детей.
«Вот наткнутся на нас сейчас», – подумал Платон.
Подвесной мост заколыхался, на нем появились два индейских охотника. Они несли на бамбуковой палке привязанную за ножки черную свинью.
– Дикий кабан, – негромко заговорил Ахилл. – Я валяюсь. Разве здесь есть такие? – спросил он кого-то.
– Я до сих пор считал, что уже нет, – отозвался Платон. – Очень интересно. Этнографы представляли все это немного по-другому. Коллеги заинтересуются.
– Я знаю, – послышался голос Дианы. – Это неоткрытое племя. Неизвестное науке. Типа, затерянный мир.
– Ну, уж затерянный! Откуда здесь такой, – усомнился даже Ахилл.
Стражник радостно встретил охотников, побежал сообщать весть соплеменникам. Двое со свиньей прошли в видимой части деревни, собирая вокруг себя зевак, потом исчезли.
Выбравшаяся на берег Диана на цыпочках побежала к мосту. Платон разинул рот, чтобы ее остановить, но не успел. За ней, уже по самому мосту, по шаткому настилу бежали другие.
Они пробирались за глухими задними стенами домов, вдоль огородов, скрываясь в зарослях кукурузы. Там, где огороды кончались, и начинался лес, шла еще одна тропа – широкая, почти дорога. Неожиданно для них на этой дороге появился индеец, с небольшим деревянным барабаном и перьями на голове, быстро пробежал, что-то выкрикивая. Потом под звуки дудок и барабанов возникла колонна. Воины с плетенными из прутьев щитами и заостренными палками шли мимо замерших в кукурузе искателей сокровищ. Солнце посверкивало на обсидановых наконечниках копий. В эту жару индейцы были в стеганых толстых хлопковых доспехах. Среди их высоких хлопковых шляп качались тростниковые трубки и бамбуковые палки – наверное, духовые ружья. Из деревни выходили и присоединялись к колонне мужчины с оружием и без, в доспехах и почти голые.
– Куда это они рассекают? – прошептал Ахилл. – Другое такое же затерянное племя воевать? Абсурд голимый. А это, видно, основной их.
Несколько сильных воинов несли богато украшенные носилки с вождем. Пожилой вождь в накинутой шкуре черного ягуара и в высоком головном уборе из птичьих перьев сидел на них, уткнувшись в какие-то свитки. Совсем как какой-нибудь Платонов коллега на заседании ученого совета.
Наконец, все опустело. Колонна воинов, бегущие за ними дети и галдящие женщины исчезли. Платон, а за ним остальные осторожно выбрались из кукурузы и перебежали через дорогу.
Они снова оказались в лесу. Опять стало прохладно и тихо.
– Странные какие-то индейцы, – заговорила Диана. – Я одного в трусах видела.
– А я у другого заметил бусы из фарфоровых изоляторов, старинных, – добавил Ахилл.
Они снова двигались через лес, точно на юг, но шли недолго. Опять послышались ставшие знакомыми голоса индейцев. «Месоамериканцев», как называл их Платон. Голоса звучали повсюду и как будто вокруг. Вскоре сквозь заросли гигантского папоротника кладоискатели увидели бревенчатый частокол. За ним поднималась древняя, совсем развалившаяся замшелая пирамида. У подножия пирамиды и на ее ступенях стояли индейцы. Те самые, повстречавшиеся недавно. Где-то невдалеке по-прежнему шумела река.
Пришлось идти вдоль частокола с насаженными на него черепами. Оказалось, на вершине пирамиды стоит каменная статуя. Идол. А перед ней вождь в шкуре ягуара, подняв к небу руки.
«Воздев», – всплыло в памяти. Солнце, ослепляя, горело прямо над каменной головой.
Кладоискатели все пробирались вдоль бревенчатой ограды. Стало слышно завывающее бормотание вождя, появилось лицо идола.
– Смотрите! – Диана показывала рукой на что-то.
Каменная клыкастая, квадратная морда была измазана яркой, блестящей на солнце кровью. Потеки свежей крови остались на ступенях.
– Вот гады, – пробормотал Ахилл.
У пирамиды вдруг закричали, замахали копьями и духовыми трубками, загремели барабаны. К вершине поднимались два крепких воина и между ними девушка, почти обнаженная, со связанными впереди руками. Лица ее не было видно под свесившимися, распущенными иссиня-черными волосами. Девушка едва переступала ногами, воины тащили ее по ступеням.
– Что они собираются с ней сделать? – шепотом спросила Диана.
Все промолчали. Диана вытянула перед собой пустые руки, сжала кулаки.
– Щас я их пугну… Придется, – пробормотал Титаныч и прицелился.
Выстрел из его мощного ружья громыхнул неожиданно для всех. Крупная дробь ударила в голову идола и разлетелась веером.
Загалдели и заметались индейцы, запрыгали сверху по ступеням.
Кто-то схватил Диану за локоть, они отходили в глубину леса. Оказались на большой поляне, усеянной вылезающими из земли валунами. Взобрались на самый большой – покрытый зеленым мохом и похожий на гигантский кочан капусты. Сидели, плотно прижавшись друг к другу.
– Не испугались выстрела, – пробормотал Ахилл.
Под деревьями на другой стороне показались индейцы, их становилось все больше.
– И за богов нас не приняли, – сказал Конг, глядя на собирающихся месоамериканцев. – Не по правилам.
Те вроде бы строились, заслоняясь своими плетеными щитами. Над головами археологов пролетела стрела, еще одна с кастрюльным звоном ударилась о корпус Титаныча.
– Что-то многовато в последнее время драк и всякой стрельбы, – хладнокровно, насколько мог, сказал Платон. – Жил, жил…
– Погодите, это только начало, – произнес Конг. Он ловко заслонился рюкзаком. В него вонзился дротик, чем-то звякнув там внутри.
– Вот бы не догадались из духовых трубок начать, – заговорил Ахилл. – Отравленные колючки – это хуже всего. Обоснованная вешалка.
– Да нет, – отозвался Платон, – духовые трубки – это вблизи… Для ближнего боя. Сейчас не помню, на сколько метров оно бьет, а ведь когда-то изучал.
Индейцы с криками, тесной толпой, толкаясь и шатаясь, двинулись вперед. Над щитами стали видны раскрашенные лица, высокие шапки и птичьи перья на головах. Один, в плаще из перьев и самым пышным головным убором, крутился впереди, криками подгонял отставший строй.
– Аппетит проснулся! – Титаныч несколько раз выстрелил, с автоматической быстротой заряжая ружье и целясь выше индейских голов. Строй рассыпался было, но, подгоняемые криками вождей, спрятавшиеся за щитами воины опять сомкнулись. Загремели барабаны. Индейцы неизбежно приближались.
Кладоискатели еще плотнее прижались друг к другу, пряча за спинами Диану и выкрикивая ругательства. Оставалось только ругаться.
– Попробуй, возьми нас в сыром виде! – Ахилл погрозил кулаком наступающим.
Диана за спинами сидеть не хотела, вылезала, тоже махая кулачками.
Титаныч не опускал ружья, поводя стволом.
– Последний патрон, – пробормотал он. – С картечью.
Платон почему-то вспомнил, что всегда стеснялся своего нелепого устаревшего кухонного робота и избегал появляться с ним рядом. Еще подумал, что Титаныч их последняя надежда, совсем маленькая, и та уменьшается с каждым шагом индейцев.
Тот, наконец, выстрелил, целясь в переднего, в его сложный головной убор. Сноп картечи снес его. Полетели пух и перья. Индейцы опять остановились и теперь топтались на месте.
– Вот засада так засада, – опять стало слышно бормотание Конга. Он опустил, истыканный стрелами, рюкзак. – Совсем шмотник испортили.
– Ну что, чуваки, все на измену подсели? – напряженно заговорил Ахилл.
– Совсем как в старые времена случай, – совсем спокойно, словно сам себе сказал Титаныч. – Как будто оттуда.
Неожиданно он вскочил на ноги и, подняв над головой большой кухонный тесак, побежал по склону – кинулся на страшных людоедов.
Платон что-то закричал, поднял за дужку их большой обеденный котел и кинулся следом. За ним прыгали со скалы остальные. Кто-то дико засвистел.