Страница 10 из 20
- Комиссар полиции заявил мне: "Господин Мейлон, успокойтесь! Я не могу производить аресты на основе одних ваших подозрений. Вот закончу следствие, соберу улики - другое дело..."
Мейлон помолчал и возмущенно воскликнул:
- Улики! Улики! Ясно же, кто всему виной. Я бы засадил за решетку этого поганого учителя и дурачков, которые, развесив уши, слушают его! Паскье опасный псих, и его надо во что бы то ни стало убрать. Смешно сказать - у полиции не хватает средств, чтобы заставить преступников признаться! Конечно, комиссар в глупейшем положении: вероятно, ему придется заняться и собственной дочерью... Как быть? Может, поручить расследование кому-нибудь другому?
- Порядочность комиссара не вызывает сомнений. Ты не имеешь права его подозревать.
- Так-то оно так... Но меня выводят из себя эти "зануды"! А где Эрик?
- Спит. По крайней мере, надеюсь, что спит...
- Как, он уже в постели?!
- Эрик вернулся из лицея совсем разбитый, на нем лица не было. Бедняга клевал носом за чаем. Я послала его отдохнуть.
- Ну и везет же мне! Сын и тот размазня - только и умеет пролеживать бока да бродить по дому с томной физиономией! Нет чтобы быть понаглее, подрачливее, понахальнее, как я в его годы... Уж лучше бы был саботажником, чем эдакой квашней! Пора его встряхнуть...
- Не трогай его. Мальчик страдает анемией, у него очень слабое здоровье. Врач постоянно напоминает мне об этом... А последнее время он сильно кашляет.
Жанна умоляюще посмотрела на мужа:
- Может, отправить его в горы? Немного чистого воздуха...
- Вздор! Ты тоже решила стать сторонницей Паскье?! Согласен, в городе немного пыльно. Но мы-то живем за его пределами. Чтобы не было вони, я велел отвести русло Риу, посадил у дома кусты - что еще надо? Солнца? Мы его видим во время отпуска, а в доме есть ультрафиолетовые лампы... Грех жаловаться. Нам и так завидуют.
- Но горы...
- Хватит! Не будем и обсуждать! Додумались! Играешь на руку моим врагам! Я уже слышу их голоса: "Смотрите-ка - послал сына в горы? Неужели воздух в городе вреден ему и безопасен для других?" И не помышляй ни о каких горах. Сын останется здесь!
Словно подчеркивая, что это его последнее слово, Мейлон вышел из комнаты. Жанна хотела было пойти следом, но, чувствуя раздражение мужа, решила вернуться к разговору в более благоприятной ситуации.
Адольф Мейлон вошел в комнату сына и в нерешительности застыл на пороге. Погруженный в дела, он не часто вспоминал о ребенке. Эрик выглядел похудевшим. При виде спящего подростка, его бледного лица с ввалившимися щеками Мейлона вдруг охватил страх - что, если сын действительно болен? Но он отогнал беспокойные мысли.
"Конечно, малыш выглядит неважнецки. А откуда быть силам, если все время валяться в постели? Известно, пролеживая бока, здоровья не наживешь. И все из-за Жанны, она опекает его, как тепличное растение. Парень в его возрасте должен увлекаться спортом, кипеть энергией, встречаться с друзьями. Пора заняться им. Я за неделю поставлю его на ноги!"
Мейлон подошел к постели и с силой тряхнул сына за плечо:
- Хелло, Эрик! Хватит лентяйничать, вставай! А то жизнь проспишь! Для чего я купил тебе мотоцикл? Пойди, погоняй! Чтобы через пять минут был внизу, и до обеда дома не появляйся.
- Хорошо, папа, - вяло согласился подросток.
Мейлон с удовлетворением поднялся в кабинет и подошел к окну. Через несколько минут он увидел, как сын вывел мотоцикл, завел его и на малой скорости покатил по аллее в сторону дороги.
"Хоть бы газанул для приличия!" - с досадой подумал отец.
На Черных землях было оживленнее обычного. Разговоры шли только об удачной операции...
Одни хорохорились, другие опасались возможных последствий. Люсьен пытался успокоить друзей, но доводы его были не очень вескими:
- Черт подери! Глядите веселей! Мы никого не убили! Уверен, такая акция - благое дело. И Альдо вам скажет то же самое...
- Люсьен прав, - поддержал Мишель. - Нашим поступком надо гордиться... А ты, Даниель, можешь откреститься от нас, ведь ты не принимала участия в деле...
- Скажешь тоже! Душой я была с вами, кроме того, участвовала в разработке плана. Только вот из-за нас люди оказались без работы... Представь, что ремонт продлится долго: мы лишим их заработка!
- Зато они передохнут немного!
- А вот и Альдо!
Появление Альдо и Леа охладило пыл спорщиков.
- Даниель, прости, ни ты доверчива, как дитя. "Эклер дю Риу" угрожает безработицей? Но ведь эта газетенка вопит устами Мейлона... Хозяин хочет натравить на нас население.
Альдо помолчал и, оглядев ребят, продолжил:
- Хочу напомнить вам, что несколько лет назад был принят закон, обязывающий каждое предприятие возвращать воду в реки в том же объеме очищенной, охлажденной и насыщенной кислородом. Каждая труба должна быть снабжена фильтрами, чтобы исключить попадание вредных веществ в атмосферу... Ну а как выполняется этот закон, вам известно не хуже моего! Нарушители закона обязаны платить штраф. Но оказалось, что создание очистных сооружений и дымовых фильтров требует громадных затрат. Штраф по сравнению с ними - пустяк... И, естественно, каждый предприниматель предпочитает платить штраф, продолжая отравлять все вокруг! Химический завод Мейлона ничем не лучше других. Город забыл о солнце, о деревьях, птицах, траве и чистой воде...
- Мы поступили правильно! - убежденно воскликнул Люсьен.
- В противном случае все было бы иначе... - робко вмешалась в разговор Элиза.
- Еще бы! - насмешливо подхватил Альдо.
Почувствовав иронию в словах товарища, девушка покраснела и нерешительно продолжила:
- Я неверно выразилась... Я хотела сказать, что, если бы штраф был выше стоимости очистных сооружений, все было бы по-иному!
- Элиза, ты глядишь в корень! - воскликнула Леа. - Именно к этому мы и стремимся в масштабе всей страны, больше того - мира: штраф должен быть вдвое, втрое дороже устройств. И не только затем, чтобы прекратить загрязнение среды, но и ликвидировать урон, нанесенный природе!
- Такая мера была бы большой победой, - поддержал ее Альдо. - Правда, землю уже не вернуть к прежнему состоянию, но все же это было бы шагом вперед.
На лестнице послышались шаги - в проеме появилась фигура учителя, которого ребята любовно называли Стариком...
"Клод Паскье.
35 лет. Преподаватель физики и химии.
Рост - 1,83, сутул. Глаза голубые. Близорук, носит сильные очки. Светлый шатен. (Женат. Детей нет.)
Дальше следовали прочие анкетные сведения, но сыщик не стал их читать. Его внимание привлекли карандашные пометки на полях, сделанные, похоже, рукой Грамона:
Пока не удалось найти ничего, что позволило бы освободить от занимаемой должности. Подозревается в использовании лицейского оборудования (вскрытие животных, анализы...) для предосудительных целей. Формально уличен не был. Лекции постоянно записываются, но в них придраться не к чему.
Неподкупен. Недоверчив. Устранить при первой возможности.
Жена: пилот (см. карточку), часто отсутствует. Предположительно - член движения "зануд".
Место жительства: Лесной приют, коттедж N 6".
Паскье был явно недоволен. Кивком поздоровавшись с ребятами, он сразу перешел к делу:
- Вы огорчили меня! Я стараюсь превратить вас в молодых, сознательных и убежденных борцов. А вы играете в детские игры! Ваш безрассудный поступок не принес ничего, кроме вреда.
Альдо, не выдержав, прервал учителя:
- А что нам делать? Продолжать регистрировать опасности? Вы уже пожили, поэтому можете выжидать! А у нас нет времени, мы не желаем умирать как бараны...
- Альдо, разреши мне закончить!
Голос Клода Паскье был тверд и бесстрастен. Альдо насупился, но замолчал, с досадой пожав плечами.
- Мы терпеливо старались наладить контакты с населением, - продолжил Паскье. - Нам пока не поверили, но к нашим словам прислушивались все чаще и чаще! А теперь в одну ночь вы свели на нет многомесячные усилия! Более того, накануне приезда в наш город одного из крупнейших экологов, вы создаете дополнительные трудности в организации конференции... Подумайте, что вы натворили! Сегодня утром на квартирах начались обыски, полиция ищет улики, чтобы возложить всю вину на нас. Охранники озверели и ходят за нами по пятам. Короче говоря, вы привлекли внимание к нам в период, когда мы стремились быть как можно незаметнее!