Страница 49 из 50
— Ты хочешь избавиться от меня?
— Конечно, нет.
— Тогда молчи. Я хочу сказать тебе, как сильно я тебя люблю. — Он улыбнулся ее ошеломленному, растерянному виду, наклонился к ее лицу и поцелуем выпил слезы с ее щек. — Я люблю тебя, Марси. Клянусь Богом, люблю! Он благословил нас с тобой.
— Я думала, ты больше в Него не веришь.
— Я всегда верил. Но просто был зол на него.
— Чейз, — вздохнула она. — Ты правда любишь меня?
— От всего сердца!..
Она трогала пальцами его лицо, волосы, губы.
— С тех пор, как я себя помню, я люблю тебя. С детства…
— Я знаю, — мягко ответил он. — Я понял это только сейчас. Я не такой догадливый, как ты. Мне нужно время, чтобы разобраться во всем. Например, я до сих пор не могу понять, почему ты мне не сказала о ребенке. Я мог бы помочь тебе во всем этом кошмаре.
— Мог бы?
— А разве нет?
— Вспомни ту ночь, когда я отвезла тебя домой в твою квартиру. Потом я вернулась, а ты ел чили? Помнишь, как мы заспорили, когда я сказала, что тебе пора кончить горевать, что это тебя разрушает. А ты ответил: «Когда ты потеряешь любимого человека, когда ты потеряешь ребенка, только тогда ты сможешь говорить мне о том, что я разрушаю себя». Только когда появилась угроза, что я потеряю тебя, я поняла, как обессиливает сердечная боль, как при этом распадается жизнь и ты с нею. Я поняла тогда, как ты себя чувствовал после смерти Тани. Это какой-то инстинкт самосохранения заставляет нас уйти в себя, когда мы думаем, что никому не нужны.
— Больше у нас этой проблемы не будет.
Сияющая улыбка озарила ее залитое слезами лицо.
— Нет, больше не будет.
Он поцеловал ее, глубоко и нежно, и удивился, как это он до с их пор не понимал, что особый вкус ее поцелуя — это любовь. Он знал, что никогда не пресытится ею.
— Может быть, ты была права, Марси, когда не стала говорить мне о ребенке, — прошептал он. — Не думаю, что до настоящего момента я был готов услышать об этом.
— А теперь, когда ты знаешь о нем? Теперь — все в порядке?
— В порядке! — Его раскрытая рука была достаточно большой, чтобы накрыть весь низ ее живота. — Мне очень нравится мысль, что у нас будет ребенок. Торопись выздороветь, чтобы мы могли отправиться домой втроем.
— Домой?
— Домой.
Эпилог
— Вся эта плодовитость просто угнетает, — насмешничала Сейдж.
— Что значит «плодовитость»? — захотел узнать Лаки.
— Ха, прекрасно!.. — не унималась сестра. — Особенно интересно слышать этот вопрос от тебя.
Все Тайлеры собрались в доме на ранчо, чтобы отпраздновать три недели со дня рождения маленькой Лорен. Наелись до отвала немецкого шоколадного торта. Девочка, прикрытая одеяльцем, жадно сосала материнскую грудь. Гордый папа смотрел на это, готовый в любой момент помочь.
— Знаешь, чего я хочу дождаться?
— Полегче, Сейдж! Ты никак не научишься помолчать, когда надо. — Чейз накручивал на палец локон волос Марси и нашептывал ей на ухо озорные шутки, но оторвался от этого приятного занятия, чтобы предостеречь сестру.
Не обращая внимания на Чейза, Сейдж продолжала дразнить второго брата:
— Я не могу дождаться, пока какой-нибудь парень не попытается приударить за Лорен. Хочу присутствовать при этом. Хочу полюбоваться тогда на тебя, Лаки.
Лаки взял ребенка из рук Девон, чтобы она могла застегнуть блузку. Он яростно сверкнул глазами в сторону сестры:
— Я убью любого сукиного сына, который только подумает прикоснуться к моей дочери. Я убью любого, кто будет только похож на того, кто решится подумать об этом.
— А как ты собираешься объяснить Лорен происхождение своего прозвища? — включился в разговор Чейз.
Девон расхохоталась. Лаки прервал баюканье Лорен, чтобы послать брату и сестре «пару ласковых».
— Лаки, следи за своей речью, — произнесла их мать с многострадальным видом. — Помни: у нас — гость.
Поклонник Сейдж, Трейвис Белчер, сопровождал ее в поездке домой на выходные. Он тихо сидел то ли онемевший, то ли возмущенный откровенностью, с которой Тайлеры изъяснялись друг с другом.
Чейз заметил, что этот молодой человек был шокирован, когда он положил свою руку на живот Марси и ласково похлопал его. Мнения Чейза и Лаки о Трейви-се совпадали: этот парнишка — просто хиляк. Чтобы встряхнуть его еще более, Чейз наклонился и поцеловал Марси в губы. Но сам получил удар током, когда она просунула свой язык ему в рот.
— Прекрати это, — простонал он ей в ухо. — Я и так уже…
И теперь он испытал удовольствие, глядя, как румянец залил ее щеки.
Лори ревновала ко всем, кто держал ее внучку хоть немного дольше, чем она. Как только Лорен кончила сосать, она пересекла гостиную, взяла ребенка из рук отца и понесла ее в качалку, которую недавно достали с чердака. В этой качалке Лори баюкала троих своих детей.
Лаки предложил ей купить новую, но она и слышать об этом не хотела. Она сказала, что к скрипам и стонам этой качалки она привыкла и они возвращают ей драгоценные воспоминания.
— Боже мой, Лорен, ты толстеешь! — воскликнула она, обращаясь к ребенку.
— Ничего удивительного, — сказал Лаки. Он обнял Девон, которая прижалась к нему. — Ее так восхитительно кормят!..
— Откуда ты знаешь, что это восхитительно? — спросил Чейз, озорно подмигивая.
Но Лаки не дал загнать себя в угол и отбил атаку:
— Не думаешь же ты, что я позволю своей дочери есть то, что сам не попробовал раньше?
— Лаки! — с ужасом воскликнула Девон.
— Лаки! Чейз! — упрекнула их Лори.
Чейз закинул голову и захохотал так, что маленькая Лорен вздрогнула.
Лаки принял невинный вид.
— Но, Девон, ты же сама меня просила…
— А-а!.. — Сейдж вскочила на ноги. — Вы оба такие противные. Пойдем, Трейвис. Я больше не могу это выносить. Поехали верхом кататься.
Она взяла его за руку и потащила со стула.
— Опять?
Было видно, что это предложение его не привлекает.
— Ну, не порти мне удовольствие. В этот раз я оседлаю для тебя более смирного коня.
Буквально вытаскивая Трейвиса из дома, она прокричала:
— Пока, Марси! Пока, Девон! Увидимся позже.
Хотя Сейдж готова была в любой момент придушить обоих своих братьев, их жен она обожала.
— До свидания, Лорен. Я люблю тебя. Жаль, что у тебя такой распущенный отец.
— А ты, Сейдж, сорванец! — проорал ей вслед Лаки.
Спустя минуту после отъезда Сейдж и Трейвиса в гостиную вошел Пэт Буш.
— Привет всем! Я встретил снаружи Сейдж. Она настоятельно посоветовала мне пройти в дом.
Ему предложили торт и кофе, и он только успел сделать первый глоток, когда Чейз начал громко принюхиваться.
— Чем это пахнет?
Он повел носом в сторону Пэта.
— Пэт, по-моему, это от тебя пахнет, — произнес он, притворяясь удивленным. — Чего ради ты так напомадился?
Пэт подавился куском торта и бросил на Чейза убийственный взгляд. Щеки Лори порозовели от смущения. Чейз никому, даже Лаки, не сказал о виденном страстном объятии матери и Пэта. Но удержаться и не поддразнить их — это было выше его сил.
Поднявшись на ноги, Чейз потянул Марси за собой. С ночи, когда родилась Лорен, они с Марси спали в одной постели, он обнимал ее, говорил ей о своей любви, но ему не было разрешено выразить ее физически. Это сводило его с ума, но какое это было восхитительное сумасшествие. Его тело все время звенело от желания. Он двигался в розовом тумане радостного возбуждения, которое превращало его ночи в волшебство, а рабочие дни делало легко переносимыми.
По-видимому, разбирающийся с неприятностями Бойд Харлан махнул на него рукой. Когда Марси оказалась вне опасности и Чейз снова попытался связаться с ним, выяснилось, что Бойд переехал и не оставил адреса. Может, это было и к лучшему, но это означало, что им с Лаки надо начинать что-то придумывать, чтобы спасти свое дело.
Когда он впадал в отчаяние, Марси всегда поддерживала и подбадривала его.