Страница 2 из 50
— Таня смеялась, — прошептала Марси.
Болеутоляющие средства сделали ее речь медленной и невнятной. Трудно было подобрать нужные слова, нелегко было выговорить их: язык оказался распухшим и неповоротливым. Но Марси изо всех сил старалась быть понятой, потому что знала, как важно для Чейза каждое осторожное слово, которое ей удается произнести.
— Мы говорили о доме. Она… Она так радовалась… ему.
— Я намерен купить этот дом. — Чейз поднял глаза на Лаки, взгляд его казался диким и несфокусированным. — Купи за меня этот дом. Она хотела этот дом, так что она его получит.
— Чейз…
— Купи этот чертов дом! — взорвался он. — Неужели нельзя сделать это для меня? И ради бога — не устраивай споров!..
— Хорошо.
Его несдержанная, громкая вспышка больно ударила по травмированному организму Марси. Она отпрянула от этого нового удара по уже поврежденному телу. Но она легко простила ему. Он тоже был по-своему травмирован случившимся.
— Как раз перед тем, как мы проехали… перекресток, она спросила меня, как, по-моему, надо покрасить…
Острая боль пронзила ее руку, заставив поморщиться. Ей так хотелось закрыть глаза, уступить анестезирующим средствам, которые поступали в ее вену через капельницу, отключить сознание и сопровождающую его муку. Но еще сильнее ей хотелось облегчить боль Чейза. Если разговор о Тане смягчит эту боль, тогда это самое лучшее, что она может сделать. Она будет продолжать говорить, пока сможет бороться с собственным страданием и манящим забытьем.
— Она спросила меня… в какой цвет покрасить спальню для… малыша?
Чейз закрыл лицо руками.
— Господи Иисусе!
Слезы просочились между его пальцами и потекли по тыльной стороне кистей. Это было материальным свидетельством его горя, и оно заставило Марси страдать еще сильнее.
— Чейз, — нетвердо прошептала она, — ты винишь меня?
Не отнимая ладоней от лица, он покачал головой.
— Нет, Марси, нет! Я виню Бога. Он убил ее. Он убил моего ребенка. Почему? ПОЧЕМУ? Я так любил ее. Я любил…
Он разразился рыданиями.
Лаки подошел к нему и снова утешающе положил руку на вздымающиеся плечи брата. Марси увидела, что в глазах молодого человека тоже стоят слезы. Казалось, он тоже борется с сердечной мукой. Недавно Лаки попал в газеты, потому что его обвинили в поджоге гаража «Тайлер Дриллинг». Обвинения были сняты, и истинные виновники находились сейчас в заключении, но было видно, что это испытание оставило на нем свой след.
Марси искала, что бы еще сказать, но слова утешения не давались ей и казались абстрактными. Ее затуманенный мозг не мог поймать их. Но это не имело значения. Что бы она ни сказала, это прозвучит банально.
«ГОСПОДИ, ЧЕМ Я МОГУ ЕМУ ПОМОЧЬ?»
Она была человеком деятельным, и ощущение беспомощности было ей отвратительно. Ее неспособность помочь ему наполнила ее отчаянием. Она смотрела на макушку его склоненной головы, стремясь коснуться, обнять его и вобрать в себя его муку.
И перед тем, как снова провалиться в благословенное забытье, она поклялась, что когда-то и каким-то образом, но она вернет Чейзу Тайлеру нормальную жизнь.
1
— Леди и джентльмены! У нас сегодня выступают дикие быки. Но есть и ковбои, готовые объездить их…
Голос ведущего, слегка гнусавый, разнесся по низко утопленной арене «Колизея» Уилла Роджера в Форт-Уорте.
— Восемь секунд! Вот сколько надо продержаться ковбою на спине этого быка… Кажется, немного, но это самые долгие восемь секунд, какие только вы можете вообразить. Здесь не найдется ковбоя, который бы с этим не согласился. Да, чтобы вы знали… В мире родео — это самый трудный, самый опасный, самый волнующий вечер. Вот почему мы приберегаем его напоследок.
Марси взглянула на своих двух гостей, с радостью отметив про себя, что они довольны. Удачная мысль — привести их на родео! Что может быть более подходящим, чем знакомство с чистой, неразбавленной техасской жизнью?! Это — как крещение огнем.
— Сегодня наш первый наездник родом из Парк-Сити, Юта. Когда Ларри Шейфер не ездит верхом на быке, он любит кататься на лыжах. Вот он, леди и джентльмены, настоящий искатель острых ощущений, выезжает по настилу от входа номер три на Циклоне Чарли! Держись, Ларри!
Супружеская пара из Массачусетса, затаив дыхание, смотрела, как бык породы брамин вынесся по настилу. На его вздымающейся спине рискованно устроился ковбой. Пара секунд — и ковбой-лыжник из Юты уже ползал в грязи, стараясь увернуться от топчущих копыт быка. Как только ему удалось встать на ноги, он бросился к ограде, перелез через нее и предоставил двум клоунам родео отвлекать быка, пока животное не выбежало с арены через открытые ворота.
— Я никогда не видела ничего подобного! — сказала, ужаснувшись, женщина.
— Эти молодые люди много учатся своему опасному увлечению? — пожелал узнать ее муж.
Марси только недавно заинтересовалась ездой на быках, и ее знания были еще довольно разрозненными.
— Да, это требует немалой сноровки. Но и удача тут тоже, как говорится, имеет место быть.
— Как, например?
— Например, какой бык достанется ковбою в этом представлении.
— Некоторые более упрямы, чем другие? Марси улыбнулась.
— Их всех выращивают специально для родео, но у каждого бывают смены настроения и собственные черты характера.
Их внимание было теперь устремлено на другой вход, где бык уже потерял терпение, так что ковбою нелегко было на него сесть. Женщина из Массачусетса нервно обмахивала лицо. Ее муж смотрел как завороженный.
— Леди и джентльмены, похоже, что нашему следующему ковбою сегодня придется нелегко, — сказал ведущий родео. — Может, кто-нибудь из вас хочет занять его место? — После паузы он хохотнул. — Только, пожалуйста, не вызывайтесь все сразу… Но этот ковбой не боится злого быка. По правде говоря, чем труднее держаться, тем больше, похоже, ему это нравится. Он много лет участвовал в родео, но потом ушел. И вернулся полтора года назад, и его ничуть не испугало, что он на десять лет старше большинства ковбоев, которые объезжают быков… Он из восточного Техаса. Здесь есть кто-нибудь из Милтон-Пойнта? Если да, то болейте за молодого человека из вашего города, Чейза Тайлера, который появляется по настилу номер девять на Эльдорадо!
— О, боже мой! — Не замечая, что она делает, Марси вскочила.
Голос ведущего поднялся до оглушительного крика, разрывающего барабанные перепонки: открылись ворота, и серо-пегий бык вырвался на арену, взметывая в стороны задние ноги, откидываясь назад, мотая головой из стороны в сторону.
Марси увидела, как ковбойская шляпа вспорхнула с головы Чейза и приземлилась в грязи под крушащими все копытами. Он высоко держал свободную левую руку, как того требуют правила. Она беспомощно взметнулась, когда бык взбрыкнул: тело Чейза, высоко взлетев, вернулось на спину быка и сотряслось от удара. Он удерживал колени поднятыми и разведенными в стороны под прямым углом к бокам животного, скользя вперед и назад, вверх и вниз по хребту быка.
Толпа дико кричала, подбадривая Чейза, чтобы он держался. Ему удалось усидеть секунд пять, хотя они показались Марси пятью годами. Прежде чем прозвучал сигнал, зверь пригнул голову так сильно, что она почти коснулась земли, потом резко вскинул ее. В этом движении было столько необузданной силы, что Чейз не удержался.
Он увернулся от топочущих копыт, перекатившись на бок. Клоун в обвисших брюках на подтяжках выскочил вперед и ударил быка по носу резиновой бейсбольной битой. Бык фыркнул, топнул копытом, и клоун отскочил в сторону, показав ему «нос».
Казалось, что все это шутка, и толпа зрителей рассмеялась. Однако серьезность работы клоуна стала очевидной, когда его тактика не сработала.
Бык развернулся, стряхивая с обеих сторон морды крупные капли пенящейся слюны, ноздри его раздулись. Чейз, стоявший спиной к быку, поднял из грязи свою шляпу и похлопал ею по брюкам. Ему предостерегающе крикнули, но слишком поздно. Бык бросился на него, опустив голову: в этом нападении было больше тонны инерции.