Серебряная тоска

В Колькином ларьке сидело двое. Оно выпивало и закусывало. Выпивало шведскую водку "Абсолют" и закусывало голландскою тушёнкой из банки. Этими двумя были:

сам Колька и его напарник Паша Нагрудный - двухметровый амбал приблизительно тех же габаритов вширь, с лицом с интеллектом карманного удава.

- Бонжур, - приветствовал обоих Серёжка. - Николай Васильевич, Павел Иванович - как трогательно наблюдать встречу автора со своим персонажем!

- О, Серёга, привет! - обрадовался Колька, а словоохотливый Паша молча протянул руку.

- Ну, мальчики, как дела? Почём нынче мёртвые души?

- Да пошёл ты, - пробасил в ответ Паша.

- Сказал он, - подхватил Серёжка, - сняв воображаемую шляпу с воображаемой головы. Нальёте гостю?

- Из стакана будешь? - спросил Колька.

Серёжка посмотрел на Кольку, прикрыл из жалости глаза и кивнул головой.

- Буду.

- Держи.

Серёжка выпил, втянул ноздрёй воздух, а от закуски отказался, заявив, что голландская тушёнка по сравнению с русской - дерьмо, а "Абсолют" вообще не нуждается в закуске. Паша угрюмо погрузился ложкой в банку с голландским дерьмом, набил рот и так же угрюмо зачавкал.

- Да, мужики, весело тут у вас, - заметил Серёжка, подставляя стакан по-новой. - Ревизора ждёте, Николай Васильевич?

- Братву, - ответил за Кольку Паша.

- А, жур дё пэ, - понимающе кивнул Серёжка.

- Чио-о? - громыхнул Паша.

- День расплаты, говорю. Скачет к вам всадник бледный на бледном коне. А ты, Павлик, если хочешь, чтоб тебя лучше слышали, уменьшь громкость своего телевизора.

- Чио-о? Какого телевизора? - прохрипел Паша шёпотом.

- Ну, я вижу, ты меня уже понял.

Паша скучно отмахнулся от него и вновь занялся тушёнкой.

- Ну, и сколько с вас сегодня скассируют? - равнодушно поинтересовался Серёжка.

- Как обычно - три куска, - вздохнул Колька.

Серёжка присвистнул.

- Три куска... Тридцать вырытых могил... Считай, два моих месячных левака.

Драться будете? Или, всё же, отдадите?

- Ты чё, Серёга, драться? Чё мы - самоубийцы?

- Там - звери, - мрачно сказал Паша.

- Да тебя, Павлик, любая мафия должна испугаться.

- Не, - покачал головою Паша, - они меня не боятся.

- Да ладно, Серёга, деньги, понимаешь, всё равно не наши, а босса, объяснил Колька. - А для него три тыщи - тьфу. У него с этими... ну, ты понял, джентльменское соглашение - раз в месяц приехали, получили - всё как в банке, только без этой волокиты. Проехали, короче. Ты-то сам чего сегодня с работы пораньше?

- Выпить с тобой хотел. Так что давай, Николаша, оставляй сегодня лавочку на Пашины могучие плечи, прихвати бутылочку "Абсолюта" и дуем ко мне.

- Ничё се, - возмутился Паша. - А мне одному оставаться, когда эти приедут? Не, несогласный.

- Павлик, с нас бутылка.

- Да на хрена мне ваша бутылка - своих полный ларёк. Не, несогласный.

- Павлик, Павлик, - укоризненно покачал головой Серёжка. - Такой большой, а такой трусливый.

- Ага - трусливый, - пробурчал Паша. - Они знаешь какие. Звери.

Тут в окошке появилась маленькая голова на тонкой шее. Юношеское личико с мелкими чертами уродовали гигантские очки с непомерно толстыми линзами.

- Мы из джаза, - сказала голова.

- В джазе только девушки, - весело огрызнулся Серёжка. - Музыкальный киоск рядом, молодой человек.

Колька неожиданно дёрнул Серёжку за рукав и прошипел: "Молчи".

- Здравствуй, Юрочка, - обратился он к молодому человеку. - Зайдёшь, или через окошко?

- Через окошко, - ответил Юрочка. - Времени мало - нам ещё столько ларьков обработать нужно. У нас ведь всё по-джентльменски, так? Тем более, что накалывать - не в ваших интересах, ха-ха.

Колька кивнул и протянул ему непрозрачный полиэтиленовый пакет с надписью "Мальборо" и баночку пива "Туборг".

- Спасибо за покупку, - сказал он. - Заходите ещё.

- Обязательно зайдём, - заверил Юрочка. - Не сомневайтесь. За пиво спасибо.

Пока.

- Вы что, ребята, рехнулись? - ошарашенно спросил Серёжка после Юрочкиного ухода. - Вот это и есть ваш наводящий ужас рэкет? Да я б его за башку в ларёк затащил и у самого все наличные деньги отобрал.

- Ага, - сказал Паша, - а через минуту из тебя б самого ларёк сделали. Ты видал, кто там за ним на улице стоял?

- Юрочка - инкассатор, - пояснил Колька. - Пока он получает деньги, рядом бродят пять-шесть мальчиков размером с Пашу. Бригада поддержки, понял?

- Да, крутенько, - согласился Серёжка. - Ну, всё, страшная мафия ушла, Паша ничего не боится, и мы с Колей тоже уходим. Да, Павлик?

- Да идите вы, - огрызнулся слегка всё же обиженный Паша, открывая новую банку с тушёнкой.

Колька взял две литровые бутылки "Абсолюта" и они с Серёжкой вышли из ларька.

- А чего это мы так? - спросил Колька уже на улице. - Пить могли бы и в ларьке.

- В ларьке было бы неплохо, - кивнул Серёжка. - На своей территории ты явно лучше соображаешь. Но попав в объятия этого холодного злого мира, ты тупеешь, как все великие люди. От Советского, Николаша, Информбюро: Сегодня. У меня на квартире. Руслан. Прочтёт нам вслух. Послание. От Высшего Разума. Игорю Матушинскому. Запамятовали, Николай Васильевич?

- Да с этим рэкетом никакой памяти не хватит, - оправдался Колька.

- Я понимаю, что страшный Юрочка напугал тебя. - Серёжка обнял Кольку за плечи.

- Но водка быстро приведёт тебя в чувство. Только чур - Руслана не спаивать. Он нам сегодня трезвый нужен. Прибавим шагу - выпить хочется.

- И пожрать, - добавил Колька.

* * *

- Вы, конечно, ценный работник, Руслан Васильевич, но, согласитесь, это наглость, - распекал Русланчика его непопсредственный начальник Виктор Павлович Рукин. На столе перед ним стоял монитор, на котором самообличительно высвечивалось то, чем Руслан занимался всю вторую половину дня - текст послания к Игорю Матушинскому. С тех пор, как все компьютеры на фирме соединили в одну сеть, шеф имел возможность проконтролировать, чем занимается каждый компьютер в отдельности. Конец пришёл всем компьютерным играм в рабочее время, частным забавам на компьютере тоже пришёл конец.

- Но, Виктор Павлович... - начал было Русланчик.

- Не хочу ничего слушать! - взорвался шеф. - Вы полагаете, компьютерная фирма - это частная лавочка, где каждый может вытворять, что вздумается? Так вот, молодой человек Руслан Васильевич, здесь вы ошибаетесь, у нас заказ, у нас сроки, мы должны уложиться, иначе не видать нам денег, как своих ушей. Вы знаете, что такое деньги? Это вам кушать, мне кушать, семье моей кушать.

Извините за еврейскую интонацию. А вы, опять же извините, занимаете компьютер хер знает чем. За мат - снова извините. Ну что это такое, что вы делаете? Нам поручили сделать красиво и быстро - понимаете, быстро! То, что вы сделаете красиво, я не сомневаюсь. Иначе б вас тут не было. Но от вас требуется и быстро!

А вы, простите меня, занимаетесь какой-то х-х... ерундой... простите меня.

- Виктор Павлович, - нервно сказал Руслан, - я давал вам повод быть мною недовольным?

- Никогда, - вздохнул Виктор Павлович, - иначе б я вас давно уволил. И знаете почему? Вы не очень уважительны. Для вас что шеф, что не шеф. Работу свою вы выполняете прекрасно, но, по-моему, вам наплевать и на неё, простите за еврейскую интонацию. Вы думаете, я дурак? Вы думаете, я не вижу, что у вас есть что-то большее? Но что большее, когда мы получили заказ? Ведь это, извините - мои деньги, деньги моей семьи, ваши деньги, деньги вашего чего-то большего...

- Виктор Павлович, - попытался оборвать его Руслан.

- Я вас не спрашиваю про ваше большее, пусть оно остаётся при вас, но меня волнует этот заказ...

- Заказ готов. - Русланчик чуть повысил голос.

- И поэтому ваше... Что?!

- Заказ готов, - повторил Русланчик. - И вы можете его обозреть прямо сейчас.

- Хм, - пробурчал Виктор Павлович, - почему-то в ваших устах "обозреть" звучит почти, как "оборзеть". Покажите.