Страница 16 из 54
— Мне лет уже тридцать пять, не то что тебе, сопляку, — возмутился казак. — И водку с ширевом не сравнивай. Водку люди испокон веков пили и жили как люди. А как пошла наркота, так и начались загибы. Чтоб от водки крыша поехала, лет двадцать надо не просыхать.
— Теперь по делу, — заговорил Атаман. — Я над вами не начальник, такой же казак, как все.
Только не советую разъезжать всем скопом на «Урале». Не дай бог, в самом деле наткнетесь на этого отморозка, он вас на вираже всех зараз похоронит. Останетесь в «Урале», как в братской могиле.
— Не пугай, здесь все пуганые.
— Я не пугаю. В свое время видел его с близкого расстояния, на моих глазах двух хороших людей угробил. И ушел, зараза…
— Видел, значит? Маньяк?
— Даже у маньяков есть страх. Они не круглые сутки маньяки, потом снова становятся похожими на людей. А этот не такой, сомневаюсь, чтобы он хоть на время мог стать овцой или прикинуться. С одной стороны, так легче — не обманешься. С другой — он не боится никого и ничего, жизнью ни на копейку не дорожит.
— Отступить мы все равно не отступим. Что скажем, если сейчас вернемся?
— Командиры у вас, конечно… туши свет. Но дело не в том. Чтобы угнаться за ним, нужно, самое малое, иметь под собой вот такого коня и владеть им на приличном уровне.
— Ты извини, что так вышло. Разглядели мотоциклы, ну и…
— Пушку верните, — Атаман проверил патроны в обоймах.
— Пистолет, обоймы. Ну, прощай, удачи вам.
— Только не хомутайте всех байкеров подряд, не ищите козлов отпущения.
Глава 14
ЗАКАЗ
Гоблин в самом деле не имел в душе страха.
Но риска ради риска тоже себе не позволял.
Мог бы позвонить с заправки или из поселка какого-нибудь. Но предпочел сделать это с дороги.
Высмотрел человека, говорившего из машины, пристроился в хвосте. Попросил знаком остановиться.
Едва разглядев в зеркальце сухую кисть, болтающуюся на голой груди, хозяин тачки почувствовал слабость в конечностях. Он уже слышал о Гоблине и до сих пор считал преувеличенными рассказы, передающиеся из уст в уста. Теперь бородатый мотоциклист материализовался именно таким, каким его описывали: в черной каске и кожаной безрукавке, с татуированной грудью и покалеченной левой рукой.
Хозяин машины резко газанул, но скоро понял, что оторваться шансов нет. Что делать?
Высовываться и орать «спасите-помогите»? Вдруг Гоблин вооружен и влепит пулю за такие поползновения? Да и мчатся все на трассе со скоростью не ниже восьмидесяти, встречные машины проскакивают за секунду.
Сообщить в милицию? Опять же Гоблин может среагировать на поднесенную к уху трубку.
Не раз рассказывали, как быстро он выжимает легковушки в кювет, будучи гораздо менее защищенным, чем водитель машины на четырех колесах. Хозяин тачки представил себе, как это случится с ним, и страх заранее парализовал руки и ноги.
Бородач поднес к уху обрубленную у запястья сухую кисть. От ужаса человек в машине не сразу понял, о чем речь. Хочет позвонить? Может, в самом деле у него только это желание?
Говорят, большинство аварий Гоблин устраивает ночью, а сейчас день.
Денег пожелает — на здоровье. Сколько там в бумажнике рублей — около трех тысяч? Пусть забирает все, пусть возьмет новенький проигрыватель на компакт-дисках и колонки… Сотовый пусть тоже забирает на здоровье. Жаль, нельзя выкинуть через окно — разобьется.
Хозяин тачки приспустил стекло и осторожно выставил руку с зажатой трубкой. Поравнявшись, Гоблин отпустил руль, протянув здоровую правую. Владелец сотового взмолился о маленьком камешке на дороге. Сколько их бывает, когда не нужно. Теперь бы только один, чтобы вильнуло чуть в сторону колесо. Вдруг отморозок не успеет среагировать, удержать руль и вылетит с асфальтовой полосы.
Трасса начала плавно загибаться, огибая длинный и глубокий овраг. Гоблин не схватился за руль, чтобы подправить курс, он сделал это ногами. Рука с татуировкой, доведенной до самых пальцев, цепко взяла сотовый. Человек в машине тут же отдернул свою, будто опасался поражения электрическим током.
Полбокала коктейля изменили настроение Жанны.
— Что ты умеешь? Имей в виду: деньгами меня не купишь, я сама выбираю по своему вкусу. Кто меня не устраивает, одевается в коридоре. Потом полгода восстанавливает душевное равновесие и уверенность в себе.
Она улыбнулась, вспоминая один из случаев, сделала еще глоток ярко-зеленой жидкости и облизнула губы.
— Если что, не дай бог, вывихну, сам же и вправлю, — пообещал Парамонов, заставив себя поглядеть прямо в зеленые прищуренные глаза.
— А на вид не скажешь. Впрочем, внешность бывает обманчивой — это мы уже проходили.
Ладно, дадим тебе шанс, — Жанна допила коктейль и решительно встала.
Парамонов поинтересовался насчет подруги — веселее будет. По тому как Жанна вытаращилась, он понял, что пьянеет новая знакомая быстро.
— Пошли позвоним, — Парамонов взял ее за руку выше локтя.
— Что за манеры? Народ подумает, что менты меня в гадюшник увозят.
Следователь мысленно чертыхнулся, а зеленоглазая дама объяснила:
— Только менты хватают за это место. Нормальные мужики берут либо выше, либо ниже.
— А чем тебе менты не нравятся?
— Им, кроме резиновой дубинки, больше вставить нечего.
«Дрянь», — подумал про себя Парамонов.
Его всегда ранили примеры повальной нелюбви к тем, кто исполняет свой долг. Узнали бы здесь про его работу, из-за любого столика поглядели бы искоса, с плохо скрываемой антипатией. Будто он явился с единственной целью сломать всем кайф. На самом деле у него и у всех его сослуживцев задача как раз противоположная. Чтобы люди могли отдыхать в свое удовольствие, гулять по ночам, как гуляли в давние времена. Не ценят, никто не ценит…
Парамонов настолько обиделся, что оставил Жанну звонить из фойе, а сам вернулся к стойке.
Положил перед барменом удостоверение, холодно посмотрел в одутловатое лицо над «бабочкой» вишневого цвета. Бармен все понял без слов и тут же вернул два червонца. Переживет, закосит достаточно за сегодняшний вечер.
Жанна уже закончила разговор и ждала, прислонившись к стенке.
— Ну смотри. Если ты обманываешь бедных девушек, если играешь нашими чувствами…
— Договорилась?
— Сейчас подвалит Лариса. Она здесь недалеко живет…
«Лариса. Она или не она?» — пытался угадать Парамонов.
— Ты хоть прихватил что-нибудь в командировку? Если наручников нет, я сейчас перезвоню — ей взять не проблема.
При слове «наручники» следователь решил было, что его окончательно раскусили. Но тут же вспомнил о выбранной роли «насильника» и уверенно пообещал:
— Наручники не нужны, я веревкой пользуюсь.
— Она мне кожу не обдерет? — деловито осведомилась Жанна.
— Я же обещал без последствий.
Парамонов, как следователь, посещал двухмесячные курсы по психопатологии. Лектор среди прочего упомянул о мазохизме — якобы в слабой форме возбуждение от грубого подчинения и насилия присуще доброй половине женщин. В своей практике Парамонов этого не замечал. Наоборот: стоит в отделении повысить голос на какую-нибудь тетку, как она поднимает вой, закатывает истерику. А если пьянчужку какую-нибудь подтолкнуть без должной вежливости в спину, завтра сядет и настрочит жалобу по всем правилам.
Без тени возбуждения. Или в самом деле не считают ментов за мужчин? Или обстановка в отделении к эротике не располагает?
Только вышли на улицу, как появилась Лариса.
Несмотря на жару, она была в темных чулках и красной кожаной куртке на «молнии». На проколотой ноздре поблескивал золотистый шарик, еще один такой же красовался на подбородке.
— Потом она тебе покажет, где у нее еще проколото, — хихикнула Жанна, беря подружку под руку.
— А ты уже хлопнула своего коктейля? — голос у Ларисы оказался низковатым, грудным.
Парамонов ожидал, что гражданки с такими вкусами будут более женственными. Женственными во всем, начиная от форм, заканчивая голосом и манерами. Посмотришь на эту Ларису — кажется, сама мужика может выпороть, если тот напортачит.