Созвездие Ворона

— У нас здесь свой шпионаж, — подумала она и на цыпочках прокралась к дверям, подслушать разговор в гостиной.

У нее было подозрение, что сейчас там могут обсуждаться вещи, о которых не говорят при ней. И совсем не потому, что боятся смутить ее. Просто с некоторых пор Питер стал доверять этому старому козлу больше, чем ей. Это так несправедливо. Клэр сжала кулаки. Ведь в этой войне они на одной стороне — Клэр и Питер. Неужели он этого не понимает?

— Итак, Питер, мальчик мой, мы с вами вдвоем, как мифические герои против многоголовой гидры…

«Что же это за мифические герои?» — подумала Клэр, но, очевидно, эта метафора была чисто абстрактной, во всяком случае, на своего любимого конька в этот раз Делох не сел.

Она обхватила руками плечи и, задумавшись, подошла к окну. Может быть, в этой ситуации было бы разумнее всего сообщить Баррену, что привезенный им сюда чокнутый профессор замышляет неладное и втягивает в свои козни главного администратора. Только что это даст? Вряд ли донос откроет ей путь на свободу. Во-первых, она все еще нужна Ред-Року, да и Нил не производил впечатление излишне сентиментального человека. Она мало о нем знала, поэтому строить планы не могла. Возможно, он из тех, кто придерживается древнего правила — доносчику первый кнут. И еще… Клэр не притворялась рядом с Питером. Он в самом деле заменил в ее сердце Розена. Более того — она и сама не представляла, могло ли быть у них что-нибудь с Павлом в иных обстоятельствах. Дубойс же — другой случай. Питер был не просто заменой.

Его почти мистическое появление в ее жизни заставило пересмотреть многое.

И она не предала бы его ни за что на свете. Даже если завтра он захочет уничтожить весь мир, а бредятина, которую нес Делох, вполне могла привести именно к этому. Многоголовая гидра… Нет, она никогда не предаст его. Жаль, что Питер этого не понимает.

А Делох в гостиной продолжал давить ему на мозги:

— Вы сейчас главный козырь в нашей игре. Если хотите — избранный! Да! Только у вас есть ключи к этому осиному гнезду…

Делох, похоже, запутался в собственных метафорах.

— Я бы не сказал, что у меня есть все ключи. Многие эксперименты имеют высший уровень секретности, это то, что происходит в «подземельях». Думаю, только Баррен знает, над чем там работают. И еще несколько чинов в Пентагоне…

— Все это несущественные детали, Питер, не забывайте о главном — этот Карфаген должен быть разрушен! Вы продумали, как это сделать?

— В общих чертах, — мрачно ответил Дубойс. — Только…

— Что вас останавливает, мальчик мой? — Профессор Делох рассмеялся скрипучим смехом безумца. — Боитесь перешагнуть через кровь? Не бойтесь, мы с вами не убийцы, мы — орудие божественного гнева! А убийцы — это они, служители гидры. Все эти Блитсы, Баррены, Слайверы, Розены…

Услышав последнюю фамилию, Клэр напряглась.

— Ну, не знаю, — задумчиво проговорил Питер. — Розена вы зря включили в черный список. Он честный ученый, порядочный человек, которого попросту подставили…

— Ха! Ключевое слово — «честный ученый»! Самая опасная разновидность убийцы! Тот же Слайвер — это всего-навсего тупой служака, чьи запросы — эти запросы жвачного животного. Удвойте ему жалованье, пошлите торговать хот-догами в Диснейленде — и он будет счастлив и думать забудет о каком-то там Ред-Роке. Блитс или Баррен — существа другого уровня, но той же породы. Рабы Мамоны, у них в каждом зрачке светится по доллару. Думаете, им так уж важно, откуда течет золото в их сундуки? По большому счету, им все равно, что производить, чем торговать, — нефтью, памперсами, крылатыми ракетами, сахарной ватой — лишь бы не иссякал этот золотой поток. Отнимите у них Ред-Рок — они мигом обзаведутся другими игрушками… Но Розен — он не таков, он — честный ученый, рыцарь науки! Сытое брюхо, золотой унитаз, миллиарды на счетах — это не для него. Ему, как Платону, истину подавай, истину в последней инстанции… А вы подумайте, Питер, подумайте, дорогой мой, разве Слайвера мы должны благодарить за ядерную бомбу, за СПИД и лихорадку Эболи, за все «прелести» технотронной цивилизации, поставившие человечество на грань вымирания? Или, может быть, Баррена? Нет и еще раз нет! Ничего этого не было бы, если бы не ваши ученые — бессребреники и идеалисты! И чем больше таких Розенов мы погребем под руинами этой кузницы дьявола…

— Кстати, Розен-то как раз может и не вернуться в Ред-Рок. По моим сведениям, он собирается в небольшую экспедицию в Африку, а потом — Бог весть…

— Так сделайте же что-нибудь — вы знаете что! Сравнять с землей Ред-Рок, не уничтожив Розена — это, знаете ли, даже не полдела, а десятая часть.

— Послушайте, Георг, мне нужна свобода, и мне нужна Клэр! И ради этого я готов на все!

Клэр затрепетала, это было то, что она давно мечтала услышать, и поскольку сейчас он говорил об этом с Делохом, можно было быть уверенной — говорил искренне. Но одновременно ее охватил страх. Что они задумали, что они задумали?! Она горестно покачала головой — опять оказалась в западне, выстроенной собственными руками. Надо найти способ проинформировать Баррена — под угрозой само существование Ред-Рока и, возможно, жизнь ее Павла… Ее? С каких это пор? Павел никогда не принадлежал ей, даже когда их роман был на взлете, она занимала лишь второе место на пьедестале его любви, первое же всегда было зарезервировано за женой, этой русской артисткой… А Питер… Питер — это другое. Совсем другое — и единственное, что у нее есть. Нет, она не могла предать Дубойса, что бы они там с мерзавцем Делохом ни планировали. Клэр решила, что лучше покорно наблюдать, плыть по течению. Быть пассивной, любящей, нежной…

Он посмотрел на нее. Клэр лежала, прикрывшись едва-едва, с ловкостью профессиональной модели, одеяло почти ничего не скрывало.

Питер вздохнул:

— Если бы этот вечер никогда не кончался… Тебе приходилось так думать?

— Вечность в Ред-Роке? Шутишь? — она гневно изогнула брови.

— Милая, я тебе помогу, не сомневайся, — заверил он.

— Скоро сказка сказывается!

— Вот видишь, ты же все понимаешь…

Дубойс прекрасно понимал, что она ждет от него решительных действий. Его судьба была с юности сплетена с судьбой этой женщины, и все, что он делал в своей жизни, подводило его к ней, к этому моменту предельной близости, единения тел и душ. Сейчас он не испытывал никаких сожалений. Если бы что-нибудь было не так, не было бы ни этого вечера, ни Клэр Безансон, лежащей в его постели и ожидающей его, свою половинку. Ради нее он готов был на многое. Почти на все.

Питер Дубойс решил оставить философские размышления на утро. Теперь в нем говорил мужчина, самец. Он поймал Клэр за плечо и притянул к себе, чтобы поцеловать — жадно и долго, так, словно жизнь должна была закончиться вместе с этим поцелуем. Она повернулась к лампе, чтобы уменьшить свет, — Клэр нравился полумрак. За окном стояла ясная ночь.

Его руки проникли под блузку, ее кожа была горячей. Клэр быстро освободилась от одежды, серебряный кулон лежал между круглых небольших грудей. Питер откинул его, прежде чем спуститься к ним с поцелуями.

Она устроилась поудобнее, гладила и ласкала его, взъерошила волосы, ожидая главного.

Он посмотрел в ее глаза, в них было желание.

— Ты такой сильный, — она погладила его мускулы. — Ты можешь все…

— Ну, так ты готов? — спросила голливудская звезда Таня Розен, едва успев поздороваться. Иван посмотрел на нее восхищенно. Эту Танюшу тоже было не узнать. Энергичная, смелая, теперь это был ее мир, и ему очень хотелось влиться в него как можно скорее.

— Всегда готов! — отрапортовал он, по-пионерски подняв руку ко лбу. — Каковы будут указания?

— Сценарий о жизни некоей Татьяны Лариной! — рассмеялась она. — Я серьезно, но ты не думай, что я совсем здесь с ума сошла. Во-первых, идея не моя, а Нила и Танечки Захаржевской. А во-вторых, событий и в самом деле хватало. Будем ковать железо, не отходя от кассы. По горячим следам.